Литмир - Электронная Библиотека

Дио долго искала и не могла найти, какого писанья достоин этот драгоценный свиток; наконец, нашла.

Все ученье царя было устно: он сам никогда ничего не записывал и другим не позволял это делать.

«Пропадет, сотрется все, как след ноги на песке», — часто думала Дио с горестью, и вот решила: «Запишу на свитке ученье царя; воли его не нарушу: свитка никто из живых не увидит; но кончу писать — зарою в землю: может быть, выроют и прочтут люди грядущих веков».

Так и сделала.

Тайно ото всех, по ночам, сидя на полу, перед низким поставцом с наклонной дощечкой для папируса выводила на нем остро отточенным концом тростника тесные столбцы иероглифных письмен, сокращенных в беглую скоропись, и каждый столбец покрывала кедровым лаком, делавшим письмо неизгладимым.

Слово премудрости царя Ахенатона Уаэнра Неферхеперура — Радости-Солнца, Сына-Солнца-Единого, Естества-Солнца-Прекрасного, слышала и записала Дио, дочь Аридоэля, Кефтиянка, жрица Великой Матери.

Царь говорит:

«Атон, лик божий, круг солнца, — образ видимый невидимого Бога. Людям открыть Сокровенного, — в этом всё».

«Дед мой, царевич Тутмоз, охотясь однажды в пустыне Пирамид, устал, лег и уснул у подножья великого Сфинкса, засыпанного песками в те дни. Сфинкс явился ему во сне и сказал: „Я — отец твой, Атон; я дам тебе царство, если отроешь меня из песков“. Так он и сделал; так и я делаю: отрываю Бога живого из мертвых песков — мертвых сердец».

Царь говорит:

«Три естества в Боге: Зэтут — Лучи, Неферу — Красота, Мерита — Любовь; Круг Солнца, Свет и Тепло; Отец, Сын и Мать».

«Знак Атона, круг солнца с тремя простертыми вниз лучами-руками, понятен всем людям, и мудрецам, и детям».

«Все ложные боги да истребятся Единым Истинным; да вспомнят Его и обратятся к Нему все концы земли и да поклонятся Ему все народы».

«Не умащения мертвых, не бальзам, не соль, не смола, не селитра — лекарство от смерти, а милость, любовь. Милуйте друг друга, люди, милуйте друг друга, и смерти не увидите вовек!»

Царь сказал злодею, покушавшемуся на жизнь его, Иссахару израильтянину: «Ваш Бог приносит всех в жертву Себе, а мой — Себя в жертву всем».

«Глыбы гранита в каменоломнях Египта взламывают так: пробуравливают в камне отверстие, вгоняют в него деревянный клин, смачивают его водою, и разбухающее дерево ломает камень. Вот и я такой клин».

«Есть у Египтян изображенье Озириса-Сэта, бога-дьявола, с двумя головами на одном теле, как бы двух близнецов сросшихся. Я хочу их рассечь».

«Мертвая точка Египта — равновесье двух чаш на весах. Я хочу его нарушить».

«Как мало я сделал! Поднял крышку гроба над Египтом и знаю, после меня крышка снова опустится. Но знак подан, подан знак грядущим векам!»

«Когда мне было лет восемь, я смотрел однажды, как воины складывали в кучу перед государем, отцом моим, кисти рук, отрезанные от павших в битве врагов, и мне сделалось дурно от трупного запаха. Думая о войне, я всегда вспоминаю этот запах».

«Роспись была на стене Чарукского дворца близ Фив, где я провел детство: морское сраженье Египтян с Кефтийцами; вражьи суда погибают, люди тонут, а египтяне протягивают им шесты, багры, весла: спасают врагов. Кто-то смеялся при мне, глядя на роспись: „Этаких дураков нигде не сыщешь, кроме Египта!“ Я тогда не знал, что ответить, да и теперь не знаю, а все-таки счастлив, что родился в земле таких дураков».

«Величайший царь Египта — Аменемхет, написавший на гробе своем:

Люди при мне жили в мире и милости,
Луки и мечи при мне лежали праздные».

«Ликует бог, вступая в битву и видя кровь», — сказано в победной надписи царя Тутмоза Третьего, Завоевателя, богу Амону. «Амон — бог войны, Атон — бог мира. Надо между ними сделать выбор. Я сделал».

«Будет война, пока много народов, много богов; когда же будет один Бог, один род человеческий, наступит мир».

«Мы, Египтяне, презираем Иадов, Пархатых; но, может быть, они больше нашего знают о Сыне; мы говорим о Нем: „был“, а они говорят: „будет“».

Царь сказал мне одной и не велел говорить никому:

«Я — Радость-Солнца — Ахенатон? Нет, еще не радость, а скорбь; еще не свет, а тень солнца грядущего — Сына!»

Много и других слов царя записала Дио в свитке своем; кончила же песнью Атону: Богу Атону, живому, единому, песнь царя Ахенатона Уаэнра Неферхеперура.

Если дойдет мой свиток до вас, люди грядущих веков, помолитесь обо мне в благодарность за то, что я сохранила вам эту песнь, из всех песен Господних сладчайшую, да вкушу я хлеба на вечной вечери с царем моим возлюбленным, Ахенатоном, вестником солнца грядущего, Сына.

Чудно явленье твое на востоке,
Жизненачальник Атон!
Когда восходишь ты на краю небес,
То наполняешь землю красотой твоей.
Всю тварь обнимают лучи твои,
Всех живых пленил ты в свой плен, —
Заключил в узы любви.
Ты далек, но лучи твои близко;
Шествуешь в небе, но день — твой след на земле.
Когда же почиешь на западе, —
Люди лежат во тьме, как мертвые;
Очи закрыты, головы закутаны;
Из-под головы у них крадут, — не слышат во сне.
Всякий лев выходит из логова,
Из норы выползает всякая гадина:
Воздремал Творец, и безглагольна тварь.
Ты восходишь, — земля просвещается:
Посылаешь лучи твои, — мрак бежит.
Люди встают, омывают члены свои,
Облекаются в ризы свои,
Воздевают руки, молятся;
И выходит человек на работу свою.
Всякий скот пасется на пастбище,
Всякий злак зеленеет в полях,
Птицы порхают над гнездами,
Подымают крылья, как длани молящие;
Всякий ягненок прыгает;
Всякая мошка кружится:
Жизнью твоею оживают, Господи!
Лодки плывут вверх и вниз по реке;
Все пути тобой открываются.
Рыбы пляшут в воде пред лицом твоим;
Проникают лучи твои в сердце морей.
Ты образуешь зародыш в теле жены,
В теле мужа семя творишь.
Сохраняешь дитя во чреве матери,
Утешаешь его, чтоб не плакало,
Прежде чем его утешит мать.
Шевелится ли птенчик в яйце своем, —
Ты даешь ему дыхание
И силу разбить скорлупу.
Выходит он из яйца, шатается,
А голосом своим уже зовет тебя.
Как многочисленны дела твои, Господи,
Как сокровенны, Единый, Ему же нет равного!
Создал ты землю по сердцу твоему,
Когда никого с тобою не было в вечности;
И человеков создал, и скотов полевых,
Все ходящее на ногах по земле
И парящее на крыльях в воздухе.
Создал Сирию, Нубию, а также Египет.
Каждый народ утвердил ты в земле его,
Каждому все сотворил на потребу.
Меру жизни и пищу отмерил им,
Разделил племена их по говору,
И по цвету лица, и по образу.
Нил извел ты из мира подземного,
Да насытишь благами людей твоих;
Нил другой сотворил ты на тверди небес,
Чтобы воды его низвергались дождем,
Напояли диких зверей на горах,
И поля, и луга орошали.
Как велики дела твои, Господи!
Нил небесный ты дал чужеземцам,
Нил подземный — египтянам.
Кормишь всякий злак, как дитя свое.
Времена года ты создал для тварей своих:
Зиму — да прохлаждаются,
Лето — да вкушают тепло твое.
Создал небеса далекие,
Дабы созерцать из них всю тварь свою.
Приходишь, уходишь, возвращаешься,
И творишь из себя, из единого,
Тысячи тысяч образов:
Племена, города и селенья,
И поля, и дороги, и реки —
Видят все вечное солнце твое,
Твой восход — им жизнь, твой закат — им смерть.
Когда полагал основанья земли,
Открыл ты мне волю свою,
Сыну своему, вечно сущему, от Отца исходящему,
И дочери своей возлюбленной
Нефертити, Прелести-прелестей-солнечных,
Цветущей во веки веков.
Ты, Отец, в сердце моем,
И никто тебя не знает,
Знаю только я, твой сын,
Ахенатон Уаэнра,
Радость-Солнца, Сын-Солнца-Единственный!
31
{"b":"102178","o":1}