Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но недолго продолжалась такая тихая жизнь.

Один раз, когда Володя бежал в школу, его остановил Капитон. Он вышел из своей калитки и прохрипел:

— Постой-ка, студент!

Если бы он даже и не позвал, то Володя все равно бы остановился — такой необыкновенный предстал перед ним Капитон. На нем была очень старая, затрепанная стеганка; брюки, которые как будто нарочно сшили из одних заплат; шапка, очень облезлая, с потрескавшимся кожаным верхом; и все это густо заляпано известкой и пятнами разноцветных красок. В руке он держал ведерко, из которого торчали кисти.

— Чего шарики-то растопырил? — удушливо рассмеялся Капитои. — Это мне и самому удивительно, как скоро меня перевоспитали. Васька там как?

— Ничего…

— Пошли, нам по дороге. Я тут временно на строительство пристроился. Маляром. Золотое дело — пролетарии всех стран! Так что Ваське скажи, пусть прекратит, домой пусть вертается. Лупить, скажи, не стану. У нас теперь другая мода пойдет.

— Ладно, скажу, — пообещал Володя, недоверчиво поглядывая на Капитоновы толстые ежовые щеки.

— Это ты правильно, — лениво заговорил Капитон, волоча ноги по утоптанному снегу, — правильно делаешь, что мне не веришь, сомневаешься. А ты никому не верь, вот и будешь житель. Человек любит обмануть другого человека для своей выгоды. А есть некоторые дураки и так обманывают, для удовольствия. Обманул — вроде это он в театр сходил. Вот этого не надо…

— Не все же обманывают, — возразил Володя.

Капитон лениво согласился:

— А кто же говорит, что все. Если все обманывать начнут, тогда кого же обманешь? Так скажи Ваське-то.

Володя передал Ваське приглашение отца, ничего не сказав насчет обмана. Но Васька и сам все понял, как надо.

— Придуривается, — поморщился он, — да мне наплевать. В интернате все равно места для меня никто не приготовил.

— Значит, ты теперь домой?

— Куда же еще…

— А у Марии Николаевны что же?

Васька строго, как взрослый, проговорил:

— Пожил и хватит. Там, понимаешь нет, — я к товару нагрузка.

Володя не понял. Васька объяснил:

— Ем я много. Стараюсь поменьше, а все равно не получается. Бабушка-то все замечает: говорит — ты ешь, ешь, не стесняйся. А в первые дни не говорила. Понял?

— Ясно. А Мария Николаевна?

— Молчит. Да ты не думай, удерживать не станет.

Но все было совсем не так. Мария Николаевна не хотела отпускать Ваську и советовала пожить у нее, хотя бы до суда. И он согласился, но Капитон очень настаивал, чтобы сын вернулся домой. Он надевал свой парадный костюм, приходил в школу, в гороно и везде говорил, что теперь все будет очень хорошо, пусть кто хочет придет и проверит. И все подумали, что Капитон с перепугу исправился и Ваське теперь дома будет и в самом деле неплохо.

Тогда Мария Николаевна сама отвела Ваську к отцу, и после этого начали Ваську обследовать. Сначала пришла высокая женщина в желтой мохнатой шубе, подпоясанной кожаным ремнем, и в серой каракулевой папахе. Отстегивая ремень и распахивая шубу, она сообщила, что является инспектором гороно. Это она сказала таким суровым голосом, что Капитон, и без того подавленный всеми событиями, бестолково забегал по комнате, как будто он испугался, что его сейчас начнут стегать этим самым ремнем.

Инспектор достала из портфеля толстую тетрадь в черном переплете и карандаш. Указывая карандашом на Васькину мачеху, спросила:

— А это что?

— Супруга это.

— Сама вижу, что супруга. Я спрашиваю, почему капот на ней, как тряпка. И кругом грязь. В такой обстановке жить ребенку нельзя.

— Это у нас временно, — суетился Капитон, — в связи с переживаемым моментом.

— А где твое рабочее место? — спросила она Ваську.

Он стоял у окна и подтягивал свои лыжные брюки. Ослабла резинка, и брюки все время сползали. Он непочтительно сопел и, разглядывая нечистые доски пола, молчал. У него никогда еще не было своего места, а кроме того, он не любил отвечать на вопросы.

— Что же вы не отвечаете? — прохрипел Капитон, обращаясь к Ваське на «вы», желая, наверное, подчеркнуть свое уважение к происходящему событию. — Ответьте товарищу инспектору, что за время вашего отсутствия столик временно прибран…

Еще приходили из школы, от родительского комитета, из горздрава — все вдруг заинтересовались Васькиным житьем-бытьем. Капитон привык и уже не так тушевался. Муза постирала свой халат и каждый день со стонами и вздохами прибирала в комнате, загоняя сор в такие места, куда обследователи не заглядывали. Ваське купили по дешевке, через скупочный ларек на рынке, поношенную, но вполне приличную форму.

И все, кто только ни обследовал Ваську, в один голос говорили, что жизнь у него вполне приличная, а не такая ужасная, чтобы надо было срочно определять его в интернат.

И Капитон подтверждал:

— Правильно. Жизнь у нас нормальная. А если чего и вспыхнет, так из вас каждый детей имеет и знает, насколь они ангелы, особенно мальчишки. А если вы желаете коснуться моего ошибочного заблуждения в смысле художественной продукции, то, как видите, осознал. Переключился.

Он так все это убедительно говорил, что все ему верили. Один Васька не верил и часто говорил Володе:

— Это он перед судом красоту наводит.

Вечером постучалась какая-то старушка и сказала, что пришла она просто так, проведать Васю. Но Капитон сразу смекнул, что старушка эта забрела неспроста, старушка эта скорей всего самая опасная. Он не растерялся и Принял ее со всеми почестями. Когда же оказалось, что это пришла Павлушкина бабушка, то Капитон и тут не растерялся и нахально объявил:

— Ходят тут всякие, высматривают…

— Ну, ну, — сияя всеми своими добрыми морщинками, проговорила Павлушкина бабушка, — а ты все еще не уходился? На-ко вот почитай, кто я для тебя буду.

Из своей клетчатой сумки она достала удостоверение, где сказано, что она является внештатным сотрудником детской комнаты при милиции. Капитон снова не растерялся, он только сразу так вспотел, что даже редкие волосы на его круглой голове потемнели и закрутились в мелкие колечки.

— Ходят, говорю, тут всякие, — начал он выкрикивать без передышки, — всякие ходят, а настоящего человека, знающего, только вот сейчас и увидел. Проходите, дорогая наша гражданка…

Рассказывая все это, Васька каждый раз повторял, что Капитон очень боится суда, а потому так и старается. Он хочет, чтобы все увидели, что не такой-то он пропащий человек, что дома у него все идет хорошо, и тогда его не так строго накажут.

А Володя и сам знал, какой Капитон хитрый человек, и очень сочувствовал Ваське.

НОВОСТИ И ЗАГАДКИ

По дороге из школы Тая спросила:

— Пойдешь к Елении проверяться?

Володя ничего не ответил. Попробуй-ка не пойти! Сама, небось, как только увидит Елену Карповну, так и замрет, как птичка. А еще спрашивает.

Повздыхав и помаявшись около ларя в полутемной прихожей, Володя вежливо стучал в дверь старухиной комнаты. Два вечера ходил. Проверялся.

Ожидая его, Елена Карповна сидит на одном и том же месте у стола и читает. Отодвинув книгу, она сразу начинает спрашивать уроки.

Выслушивая его ответы, она покачивает головой, будто поклевывает своим длинным носом корм, который Володя рассыпает перед ней. Неважный, наверное, этот корм, потому что вид у нее при этом не очень-то довольный. А может быть, ей очень хочется сделать замечание, отругать его, но она никак не может ни к чему придраться.

С уроками все обстоит вполне благополучно.

Тогда она переходит на дела домашние:

— Что сегодня ел?

Глядя на ее клюющий нос, Володя перечисляет все, чем его сегодня кормила тетка. Здесь тоже придраться не к чему.

— Ну, это еще ладно, — недовольно прерывает его Еления и снова задает вопрос: — А пуговицы все на месте?

— Не знаю. Наверное.

— Проверь. Если что неладно — скажи.

— Все ладно.

— А ты сначала подумай, а потом говори. Володя подумал и сказал:

48
{"b":"101858","o":1}