Со свода пещеры свисали сотни сталагмитов самых разных форм и размеров. На страже у входа стояли два индула. Вряд ли их набедренную повязку можно было назвать настоящей броней, да и секиры, которые им выдали, были не лучшего качества.

— Бес, так хочется к ним… Почему, когда все гуляют и пьют, выпадает наша очередь стоять на карауле? — словно в подтверждение его словам из пещеры послышалось рычание сотен индулов.

— Н-да, лично меня вся эта война с эльфами уже доконала — мне пришлось покинуть мой родной шатёр, мою семью, моего подрастающего сына, вообще всё. Кто придумал, что нам угрожает опасность? Мы столько столетий жили без крупных стычек с эльфами или людьми, они не трогали нас, мы не трогали их.

— Замолчи — шаманы слышали волю Вайленда, а мы должны её исполнять. Ослушаться шаманов значит не подчиниться самому Вайленду.

— Ладно. Надеюсь, это не пустой звук, и мы не зря развязали эту войну.

— Успокойся. Ну что будет? Почти все эльфы мертвы, нам осталось уничтожить несколько сотен.

Из пещеры послышался ещё один голос:

— Парни, вот вам мяса и вина, а то, я смотрю, вы тут на посту совсем скучаете, — индул с глупой физиономией подошёл к страже.

— Постоял бы сам здесь, когда вы там гуляете. Спасибо хоть на этом, — индул—охранник взял кувшин с вином и большой кусок сырого мяса. — Зачем нам вообще стоять на страже? Ну что сейчас может случиться? — вопрос был обращен скорее к самому себе.

Оба индула накинулись на угощение.

— Ладно, я пойду. Удачи вам здесь.

— Хорошо, — пытаясь оторвать кусок мяса, сквозь зубы, процедил индул.

Ардык — единственная в Южной Антарии деревня индулов — находилась у склона западных гор. Жили индулы в палатках, по размеру превосходящих рост взрослого индула. Шаманы и вожди индулов жили в районе пещер — там было и уютнее и теплее. Система наказаний в племени была проста до безумия: нанёс вред племени — всеобщее презрение, непослушание приказам шаманов и вождя — изгнание из племени. Высшей мерой наказания была смерть, но её старались применять лишь в исключительных случаях.

Были среди индулов и охотники, и ремесленники, но охотники бегали за добычей без оружия, а ремесленники занимались в основном изготовлением боевого оружия — секир и топоров.

Лучший кузнец Ардыка, Марыт, был уважаемым индулом, но даже ему не разрешалось селиться в пещерах. Его шатёр находился в центре деревни. Красивая жена, сын — настоящий воин, что ещё нужно для счастья? Однако всё было не так хорошо, как могло показаться на первый взгляд. Сын кузнеца, Архин, был двадцати двух лет от роду. Вот уже шесть лет он защищал интересы деревни. Архин — один из немногих воинов—индулов, что знали межрасовый язык. Выступить войной против эльфов он отказался. Он назвал Гроха, вождя племени, шарлатаном на одном из собраний. Не изгоняли его лишь из-за отца, хотя многие из шаманов точили на него зуб.

Михара, жена Марыта, накрывая на стол, отрезала от общего семейного запаса мяса жирный кусок — муж будет на работе до вечера, а вот сын должен прийти с минуты на минуту. Снаружи послышались шаги, ткань, прикрывающая вход, поднялась, и в шатёр вошёл высокий, молодой, но уже измученный жизнью индул.

— Привет, мам, — Архин подошёл к ней и потёрся лицом о её нос.

— Как прошёл день? — поинтересовалась Михара.

— Всё как обычно — целыми днями пугаем проходящих мимо людей. Они всё не могут привыкнуть, что мы здесь живём. Вождь, того и гляди, прикажет убивать людей, которые заходят на нашу территорию. Тогда они точно на нас войной пойдут. Хотя каждый день испытывать счастье от страха человека — мечта каждого индула, — мечтательно проговорил Архин.

— Войной они на нас не пойдут — посланник Вайленда пригрозил королю, что при нападении на нашу деревню всех людей сотрут с лица Антарии. А после того, как были уничтожены эльфы, — Михара посмотрела на сына, — король вряд ли посмеет ослушаться.

— Да уж, — Архин уже съел приготовленный мамой кусок мяса, — ладно, мам, спасибо тебе за обед, я пойду, прогуляюсь, приду к вечеру, — не дожидаясь ответа, индул вышел из шатра.

Но не успел Архин даже выйти за пределы деревни, как услышал с площади звуки сигнального колокола:

— Бес, что могло произойти? — колокол звенел только в чрезвычайных случаях. Последний раз его использовали шестнадцать лет назад, когда к шаману Гроху явился посланник Вайленда, призывающий к уничтожению эльфов. Архин поспешил на звуки — ему было не столько страшно за родную деревню, сколько любопытно, что же могло случиться. Добежав до площади, он заметил главного шамана деревни — Гроха. Он стоял на возвышении, вокруг него столпились тысячи индулов, сбежавшихся со всей деревни.

Архин ничего хорошего от него уже не ждал — ведь именно ему явился этот посланник, именно он слышал волю Вайленда. Индулы всё прибывали и прибывали к площади. Наконец, шаман, вскинув руки к небу, заговорил:

— Братья мои, сегодня Вайленд явился ко мне. Он сообщил, что в деревне людей недалеко от нас живёт и воспитывается молодой эльф. На данный момент Амбассор отправился в странствия на север, но, я думаю, он будет рад услышать, что его верные слуги стёрли с лица земли очередного эльфа, — многие индулы из толпы одобряюще взревели, кто-то даже завыл.

Архину надоело всё это ребячество: «Неужели никто не видит, что их всех используют?» «Слуги» — это слово его взбесило ещё больше. «Мы не слуги ни этому лжепосланнику, ни богу. Мы должны прислушиваться к воле богов, но не быть их слугами».

Он попытался пробиться сквозь толпу к шаману, но кто-то схватил его за руку. Архин попытался выдернуть руку.

— Стой, сын. Неужели ты хочешь выступить против похода в деревню? Неужели ты снова хочешь раскрыть глаза индулам?

— Да, отец. Я не могу слушать этого самозванца.

— Какой к бесам самозванец? Ещё одно твоё выступление — и тебя выгонят из племени. Пойми ты это!

— Хорошо. Я не пойду туда, но и убивать людей и эльфов я тоже не буду — я остаюсь в деревне. А теперь позволь, я пойду, прогуляюсь, — Архин выдернул свою руку из рук отца.

Он направился в горы, туда, где никто не мог ему помешать. С плато на горе, где обычно проводил свободное время Архин, хорошо была видна вся деревня. К вечеру к сотням маленьких огоньков добавились кострища, индулы собирались принести в жертву пойманную дичь. Обычно они это делали для того, чтобы задобрить Вайленда, попросить его помощи в битве.

«Зачем эти жертвы сейчас? Битва-то пустяковая. Они собираются идти войной на фермеров, а это почти то же самое, что охотиться на овец».

Когда на небе появился яркий диск луны, Архин потихоньку начал спускаться к деревне. Он старался избегать жертвенных алтарей и шаманов, скачущих вокруг.

— А потом этот эльф бросился на меня с кинжалом, но я отскочил в сторону и бросился бежать к деревне, — услышал Архин в стороне от себя.

Он обернулся посмотреть на говорящего. Это был совсем молодой индул — на вид ему было не больше пятнадцати лет. Он рассказывал горстке сверстников, столпившихся вокруг него, невероятную историю, невольным слушателем которой стал Архин.

Он осторожно, чтобы не спугнуть мальчишек, присоединился к слушателям, но, как оказалось, история подошла к концу.

— А расскажи-ка ещё раз, — с любопытством попросил Архин ребёнка.

Парень явно обрадовался, увидев нового слушателя, к тому же ещё и взрослого. Казалось, он чувствовал себя героем племени.

— Ладно, — индул сделал вид, что ему скучно рассказывать одну историю по несколько раз, — Накануне я поцапался с родителями, они говорили что я — бездарь, мол, из меня не выйдет достойного воина. Я, конечно, был другого мнения. Так вот, я убежал из дома, бродил по лесам почти двое суток вдоль вод, текущих из гор. Однажды я во время охоты почувствовал необычайный прилив сил, меня окутало такое ощущение, будто я помирился с родителями, будто меня избрали вожаком племени…