— Похоже, ты не понял меня относительно вопросов. — Мужчина стал закрывать люк, — А к эльфам я не испытываю никакой неприязни, — вдогонку кинул он.

— Я не эльф, — закричал Эл, но похоже это не особо волновало мужчину.

Теперь Эл злился на себя, на свою беспомощность.

Вскоре сверху вновь стало тихо. Эл попытался добраться до люка, но мало того, что он был слишком высоко, судя по всему, на нём стояло что-то очень тяжёлое.

Через несколько часов мужчина вернулся вновь, и на этот раз без лишних вопросов, спустил Элу корзину. Подросток дождался, пока люк закроется, подошёл к корзине, в неё мужчина положил бутерброды и небольшой кувшин с молоком, он с жадностью набросился на пищу. Эл сейчас был не в том положении, чтобы пренебрегать едой и растрачивать силы. Наверху скрипнуло, шаги стихли, но Элу показалось, что хозяин остался дома, просто лёг на кровать или сел в кресло.

Эл не знал, сколько сейчас времени, сколько он пролежал в бессознательном состоянии, сколько он уже сидит здесь.

Наверху, раздался стук. Потом шаги. Эл, затаив дыхание, ждал. «Что будет дальше? Может, нужно закричать? Ведь стучались, скорее всего, в дверь. А, в конце концов, что я теряю?», — но не успел он раскрыть рта, как наверху что-то упало, а через минуту в глаза ударил яркий свет.

— Эй, парень, ты там? — раздался незнакомый голос, — Давай руку.

Как только глаза привыкли к свету, он увидел протянутую ему руку и человека, лицо которого почти полностью скрывал капюшон.

Элу ничего не оставалось, кроме как довериться этому незнакомцу. Комната, в которой оказался Эл, была небогата мебелью: кровать, застеленная изорванным покрывалом, стол, с многочисленными царапинами и надрезами от ножей, пару стульев и комод с множеством полок, большинство из которых покрывал лишь толстый слой пыли. В одном из углов, от сквозняка, гуляющего по дому, колыхалась огромная паутина с большим количеством насекомых, не по своей воле отдавших свою жизнь на обед пауку. Выбравшись из подвала Эл задал вполне логичный вопрос:

— Кто вы?

— Я думаю, тебе это знать не обязательно.

— А кто меня тут держал и зачем? — Эл решил во что бы то ни стало получить ответы на все вопросы от этого незнакомца.

— Он, — мужчина указал лёгким поворотом головы на порог, возле которого лежал его пленитель, — он наёмный убийца, охотник на эльфов. Как только появляется шанс кому-то угодить и получить за это деньги, вся эта мразь выползает из нор. А после нападения на твою деревню у них развязались руки, теперь даже человеческий город не сможет защитить эльфов от охотников за головами.

— А разве появился тот, кому они могут угодить?

— Да, он появился. Правда мало кто о нём хоть что-то знает, но он появился. Во всяком случае, кто-то же организовывает охоту на эльфов, нанимает этих, — он снова глянул на труп, — кто-то же смог подчинить себе индулов, кто-то смог шестнадцать лет назад разрушить древнюю магическую защиту леса, возведённую самим Симоргом.

— А почему не может быть так, что индулы сами начали атаковать эльфов?

— Нет, ты пойми, парень: индулы — разумные животные, но не более. Они нападают стаями. Стаями, но не армиями.

— А что нужно было наёмнику от меня? Они что, хотели меня…, — ужасная мысль проникла в разум.

— Да, ему нужна была одна часть твоего тела, голова, за неё неплохо должны были заплатить. Почему он медлил, мне не совсем понятно. Хотя это нам и на руку. Кто-то ведёт охоту на эльфов вот уже шестнадцать лет, и этот кто-то узнал, что многие эльфы прячутся среди людей. Ну и, естественно, нашёл единственный разумный выход — нанять этих для того, чтобы отловить всех эльфов. Сейчас в городе стало менее безопасно, чем в лесах или пещерах. После нападения на деревню Фавер, даже власти городов могут встать против эльфов.

— И что же мне теперь делать? — спросил Эл у незнакомца.

— Хороший вопрос… — мужчина задумался, — Вообще есть два варианта: первый — добраться до Сайлорского леса, что на севере, но с этим есть одна проблема — туда пропускают лишь некоторых. Крепость Фронтер получила задание пропускать только тех, за кого могут поручиться жители севера. Таким образом, Антария раскололась на две части: южную и северную.

— Тогда мне нужно возвращаться к моим родителям, они должно быть жутко волнуются. В конце концов, они даже не знают, жив ли я.

— Тебе не нужно находиться сейчас среди людей.

— А откуда вам известно, что мои родители — люди?

Эл заметил, что незнакомца, который за всё время разговора так и не снял капюшон, этот вопрос несколько смутил.

— Видишь ли, я наблюдал за тобой в течение нескольких дней.

— Вы следили за мной?

— Не следил, а наблюдал. Согласись — ты бы тоже удивился, увидев эльфа сыном фермера.

Эл не стал противиться. Он уже привык, что все считают его чистокровным эльфом.

— Хорошо, — решил не устраивать разборки относительно личной жизни каждого человека или эльфа, — а почему эльфы Сейлорского леса не могут поручиться за эльфов, которые странствуют здесь, на юге?

— Не знаю… может, их лишили права голоса, а, может, они тоже считают неправильным пускать в лес кого—либо, пусть даже представителей той же расы, что и они, которых и без того осталось немного. Я так предполагаю, что по всей южной Антарии осталось эльфов пятьдесят, может, чуть больше.

— А как же индулы, — Эл вспомнил, что на карте, на севере, было отмечено многочисленное поселение индулов, — которые живут на севере? Их же там в разы больше чем здесь?

— Да, ты прав. Возможно, именно поэтому северные замки перестали пускать на свою территорию людей — они боятся, что колдун сможет подчинить и их.

— Но ведь тот, кто организовал охоту… почему он не может пройти через горы? Я так понимаю, он обладает достаточными возможностями для этого?

— Боюсь, что на этот вопрос я тоже не смогу ответить. Конечно, во Фронтере живут самые могущественные волшебники из людей. Возможно, именно их он и опасается, хотя, судя по слухам, его сила в десятки раз превышает силу всех волшебников — людей — он же смог уничтожить несколько тысяч эльфов за пару месяцев.

— Да кто он такой, и откуда он взялся?

— Не знаю. Да и вообще, я тебе уже слишком много рассказал. Скажу лишь, что никто о нём почти ничего не знает: откуда пришёл, какие цели преследует, как заставил индулов подчиниться себе — вообще ничего. На эти и другие вопросы я пытаюсь найти ответы, однако пока всё тщетно.

— И как давно вы этим занимаетесь? — не унимался Эл.

— Не так много, как хотелось бы — всего полгода. Слушай, — прервал расспросы мужчина, — ты слишком любознателен для семнадцатилетнего парня. Сейчас наши пути должны разойтись. Мне, конечно, не хочется оставлять тебя на произвол судьбы, сейчас для тебя это слишком опасно. Но запомни, пока твои родители не должны знать, что ты жив. Лучше будет, если ты где-нибудь укроешься. Сколько придётся прятаться, я не знаю, но если ты вернёшься к родителям, индулы или охотники рано или поздно доберутся до тебя. Одному, вдали от людей, всё же безопаснее.

— Я всё понимаю. Спасибо вам, что вытащили из рук этого, — сказал Эл, кивнув головой в сторону порога. — Я только не знаю, что мне делать, куда идти. Слушайте, а вы же эльф? — догадался Эл, — Может, вы знаете, где я могу найти эльфа—странника? Может, я смогу скитаться с кем-нибудь из них?

— Да, я эльф, но где найти других эльфов — я не знаю, иначе давно бы это сделал. Кстати, не советую тебе прятаться в лесах, в которых раньше обитали эльфы — наёмники, наверняка, периодически прочёсывают их.

— Хорошо, спасибо вам за всё. — Эл протянул незнакомцу руку, — И всё же, как вас зовут?

Собеседник ответил на рукопожатие.

— Я Димар. Димар из Херосского леса. Я не сомневаюсь, что мы ещё встретимся.

Эл, вспомнив, что все его вещи забрал наёмник, оглядел комнату в поисках меча, рюкзака и кинжала, но не заметил их. Тогда он стал заглядывать во все шкафчики в комоде, пока не обнаружил в одном из них свои вещи. Димар в это время не совсем понимал, что именно Эл ищет. Увидев меч, он выдал вздох восхищения и спросил: