Глядя прямо в его глаза, отраженные в зеркале, Мэри потянула за пояс и распахнула халат, под которым носила черную шнурованную грацию с атласными лентами над грудью.

– Ты словно ягодка, – сказал он. – Такая сочная! Как мороженое с огромными темными вишнями. А эти волосы…

Он пропустил сквозь пальцы огненные локоны, раскинувшиеся но ее белым плечам.

– Мне нравятся твои волосы. Все в тебе нравится. Давай же, Мэри. Я готов, но сначала хочу посмотреть на тебя.

– Почему бы нам…

– Сделай это. – Он схватил ее за волосы, в его голосе звучала угроза. – Давай же!

Его настойчивость возбудила Мэри. Ее дыхание сделалось неровным, прерывистым. Наклонив голову, она медленно раздвинула ноги. Из-под грации, внизу, показались такие же рыжие волосы, как и те, что так нравились ему.

– Бог мой, как ты прекрасна! – простонал он.

Мэри сунула палец под ажурную ткань и закрыла глаза.

– Давай же, давай, – торопил гость. – Войди в себя.

– Нет. – Мэри покачала головой и густо покраснела. – Давай вместе.

– Не перечь мне!

Когда он так говорил, когда он выглядел таким диким – это и возбуждало, и пугало Мэри. Она вскочила со стульчика и отбежала к стене.

– Ты не можешь заставить меня сделать это.

– Я сегодня не в настроении шутить, – сказал он, не двигаясь с места. – Иди сюда.

– Сам подойди и возьми меня.

– Ты глупа, Мэри, – поморщился он. – Не понимаешь, когда тебе пора заткнуться и делать то, что велели.

– Почему же ты не учишь меня? – спросила Мэри бархатным голосом, хотя сердце ее бешено колотилось и пот ручьями струился по спине.

Она чувствовала себя совершенно разбитой.

– Ну, подойди же, поучи меня.

Гость внезапно повернулся и подошел к Мэри. В следующее мгновение он с силой ударил ее о стену. Мэри закричала.

– Заткнись, – сказал он ей на ухо. – Замолчи, Мэри.

– Поцелуй меня, – прошептала она.

– Терпеть не могу прикасаться к губам, – поморщился он. – Никогда не знаешь, что ими делали раньше.

– Ты просто несносен.

– Как и ты.

Мэри толкнула его в грудь. Он ответил тем же, и из глаз ее брызнули слезы.

– Ты готова делать то, что тебе сказали?

Она кивнула.

– Очень хорошо, – произнес он, легонько ущипнув ее за щеку. – Вернись на стульчик. Мне нравится наблюдать за тобой в зеркале. – Он выпрямился и отступил в сторону, пропуская ее к трюмо.

По спине Мэри пробежал холодок. Она вернулась к стульчику и послушно уселась на него, вытянув ноги. Затем расстегнула грацию между ног и принялась стимулировать себя. Она делала это плавными, ловкими движениями, покачивая в такт бедрами.

– Прекрасно, – прошептал гость, подходя к ней сзади.

Он наклонился и развязал атласные ленты, удерживавшие грацию на груди Мэри. Затем, резко откинув ажурную ткань, обнажил тяжелую красивую грудь.

У Мэри все поплыло перед глазами, и она опустила голову.

Но он, приподняв пальцами ее подбородок, посмотрел ей в глаза и спросил:

– Ты говорила мне, что хотела быть актрисой?

Мэри кивнула, все энергичнее двигая рукой.

– А для актрисы важно знать, как накладывать грим, – сказал он, по-прежнему удерживая ее подбородок. – Необходимо подчеркнуть свои самые привлекательные черты, привлечь к ним внимание.

– Не мешай мне, – попросила Мэри.

Гость взял палочку фиолетового грима и обвел ее соски, сначала один, потом другой, нарисовав на белой коже, испещренной синими прожилками вен, яркие круги.

– Перестань, – попросила Мэри с мольбой в голосе. – Потом трудно будет смыть.

Но он, словно не слыша ее, взял другую палочку и к фиолетовым линиям добавил еще и бирюзовые.

– Вот так совсем хорошо, – ухмыльнулся он. И добавил: – Давай, Мэри, поживее. – Он склонился к ее бедрам и накрыл ее руку своей, ускоряя движения.

– Мне так не нравится, – запротестовала Мэри.

– Зато мне нравится, – ответил мужчина.

Свободной рукой он принялся пощипывать ее правый сосок.

– Ты знаешь, что это такое? Это мишени. Заканчивай поскорее, я уже приготовился к стрельбе по мишеням.

Внезапно у Мэри скрутило желудок, и она почувствовала кислый привкус во рту. Она попыталась отстранить его руку, но он сжал ее еще крепче, продолжая круговые движения. Мэри заплакала.

– Хорошо, – прошептал он ей на ухо, – очень хорошо. Давай же, Мэри, давай!

Из горла ее вырвался пронзительный крик – Мэри замерла. Слезы застилали ей глаза: она остро чувствовала свое унижение.

Но, взглянув в зеркало, она тотчас приободрилась. Мэри поняла, что ей удалось расшевелить его. Увлечь настолько, что он не мог оторвать глаз от ее тела. Правда, круги на груди ей очень не понравились.

– Теперь лучше? – спросил гость.

Она молча кивнула, и он добавил:

– Но этого маловато. Этого всегда будет недостаточно для таких людей, как мы с тобой. Поднимись.

Мэри взглянула на него затуманенными глазами. Ее уже охватила блаженная слабость.

– Встань, – приказал он.

Не желая дожидаться, когда она поднимется, он обхватил ее за талию и усадил на туалетный столик. Мэри ухватилась за его рубашку.

– Приди, – прошептала она, – возьми меня.

Он осторожно оторвал руки Мэри от своей рубашки и завел их ей за спину. Потом стал внимательно разглядывать ее грудь.

– Надеюсь, ты усвоишь этот урок, – сказал он, потянувшись еще за одной палочкой грима. И нарисовал третий круг, на сей раз желтый. – Когда тебе захочется привлечь мое внимание, любовь моя, просто разукрась свою грудь.

Мэри попыталась освободиться, но он держал ее слишком крепко. Затем ее мучитель, бросив палочку на пол, взял со столика жесткую щеточку для бровей.

– Это для остроты ощущений, – пояснил он, с сосредоточенным видом обмакивая щеточку в красный блеск для губ.

– У меня на руке останутся синяки, – сказала Мэри, снова попытавшись освободиться.

Тут он прикоснулся щеточкой к ее груди – Мэри тотчас же забыла о боли. Она выгнулась дугой, затем прижалась к нему.

– Да, – то шептала, то кричала она, – да, да! – Каждое прикосновение вызывало в ней восхитительный взрыв чувств.

– Глаза быка! – воскликнул гость, полюбовавшись своей работой. Потом впился в ее грудь зубами.

У Мэри перехватило дыхание, она вскрикнула. Затем со стоном обвила его ногами, прислонившись спиной к зеркалу. Он ласкал ее грудь долго и жестоко. Лампочки над трюмо обжигали Мэри плечи, но она не смела отодвинуться.

Наконец он оторвался от ее груди и взглянул на нее:

– Ну как, понравилось? – Зубы его сверкнули.

– Ты видел его сегодня вечером? – спросила Мэри.

Он поморщился, точно от зубной боли.

– Заткнись! – И с силой ткнул ее двумя пальцами в щеку, так что у нее потемнело в глазах. – Это мое дело.

Давить на него было очень опасно, но Мэри все же не могла удержаться от расспросов. Ей хотелось удостовериться, что у них все получится.

– Он был с ней? – спросила Мэри.

– Ты дура, женщина. Глупая, эгоистичная сучка! – Он разразился ругательствами, брызжа слюной.

Затем размазал пальцем вокруг ее губ белый грим, изобразив овал.

Почувствовав, как его ноготь царапает ей щеку, Мэри поморщилась.

– Не надо. Нам следует поговорить… Ты защищаешь ее. А я скорее увижу их обоих в аду, чем позволю…

Что-то черное заткнуло ей рот. Широкая черная полоса материи, промелькнув перед глазами, плотно прижалась к ее губам. Сверкая глазами, мучитель запихивал кляп в рот своей жертвы. Страх сдавил ее грудь, возникло ощущение тяжести под ложечкой. Но Мэри не сдавалась.

– Эта тварь мешает мне, – пробормотала она задыхаясь.

– Она – наименьшая из наших проблем. Даже не проблема, а так, неприятность.

Одним движением он пересадил ее обратно на стульчик. Затем зашел со спины и повернул Мэри к зеркалу, чтобы она увидела, что он сделал с ее лицом. Она в ужасе смотрела на свое отражение: перед ней сидел ярко раскрашенный клоун с печальными, опущенными вниз уголками губ. Вокруг сосков расплывались разноцветные круги, присыпанные красным блеском.