У знакомых дверей Артем с облегчением заметил:

– Сейчас ты Светлану сама обо всем расспросишь. Она тоже любит поболтать. Нарассказывала мне страшилок мистических, аж волосы дыбом встали. Погадать предлагала, но я отказался.

– А уж я-то не откажусь!

– Не сомневаюсь.

Скрип колесиков, открывающаяся дверь, отсутствующий взгляд сидящего в коляске мужчины.

– Вы что же, плачете? – растерянно произносит Татьяна.

– Он не говорит, – поясняет Артем.

Но действительно, лицо мужчины залито слезами.

Артем, не раздеваясь и не снимая обуви, бегом бросился в ту комнату, из которой он вышел всего пару часов назад. Светлана лежала на полу лицом вниз. Татьяна, отпихнув застывшего Артема в сторону, склонилась над женщиной.

– Пульса нет. Как и у Макарова, как и у Комарова. Она мертва, Артемка! Она мертва…

Будильник завопил, как и положено, в семь ноль-ноль. Владимир Седов, держась за раскалывающуюся после вчерашних возлияний голову, хлопнул ненавистный прибор по затылку, где располагалась кнопка отключения сигнала, и обессиленно рухнул на постель. Ну и вмазали они вчера с Колькой Смирновым, заливая все свои горести – и его опять холостяцкое бытье, и вечный завал на работе, и позорный проигрыш сборной России по футболу. Погорячились. Надо было дождаться выходных, когда можно пережить последствия абстинетного синдрома дома.

Володя не помнил, какое сегодня число и день недели. Но то, что не воскресенье – был уверен на сто процентов. Так что ничего не поделаешь, придется срочно себя реанимировать и доставлять бренные останки на рабочее место.

«Эх, сейчас бы рассолу хлебнуть. Или горячего бульона», – думал он, открывая холодильник. На полке обнаружилось лишь полбутылки водки и банка рыбных консервов. Приступ тошноты подкатил к горлу, такой сильный, что Седов мигом захлопнул холодильник и занялся приготовлением крепкого чаю. Лучше, чем ничего.

Сознание постепенно возвращалось в измученную следовательскими буднями оболочку, но Седова этот процесс не обрадовал. Он вспомнил, что вчера вечером ему достался новый «свежачок» – труп женщины, зарезанной, судя по всему, одним из многочисленных любовников. А уж на фитнес-центре трупов навешано, что игрушек на новогодней елке.

Отправив в рот полпачки жевательной резинки, Седов принял душ, оделся, с горем пополам раскочегарил замерзшие «Жигули» и покатил в прокуратуру.

У дверей кабинета его уже ждал Паша.

– Опаздываете, шеф, – вместо приветствия, заметил он.

Володя бросил взгляд на часы. Еще бы, он должен был появиться в прокуратуре сорок минут назад. Но не рассказывать же про вчерашнюю коммуникацию с Колькой. Который, кстати, тоже опаздывает. Какой пример они подают подрастающему поколению?

Покривив душой, Седов коротко бросил:

– На дороге пробки. Ну как у тебя дела? С чем пожаловал? Обнаружил что-нибудь новое?

Нового Паша нарыл целую папку. Ее и протянул Володе, сообщив:

– Просмотри, проанализируй. Где я только не побывал! Родственники, друзья, знакомые. Бывшие любовницы, коллеги. Никаких зацепок. Абсолютно ничего. Эта троица пересекалась в единственном месте – в фитнес-центре.

– А это что? – Седов указал на зажатый у Паши под мышкой сверток.

– Тебе, видимо, принесли. Под дверью лежал. Я на нем посидел чуток, пока ты не появился. Надеюсь, ты не в обиде?

На пакете не значилось совершенно никаких пометок. Володя подозрительно покосился на сверток, обернутый рыжей почтовой бумагой, и проворчал:

– Голову бы тебе открутить. Посидел он. А если бы рвануло?

Паша беспечно улыбнулся:

– Так ведь не рвануло. Указания какие будут?

– Позже. Дай в себя прийти.

– После пробок?

– После них, разумеется.

– Я так и подумал, – опять улыбнулся Паша. – Ладно, позвони потом, хорошо?

Кивнув, Седов включил чайник, сделал крепкий-прекрепкий кофе и пододвинул к себе странный пакет.

«Была не была, – думал он, разрывая бумагу. – Вот, блин, дожили: эти теракты уже заставляют опасаться каждой мелочи…»

Перед ним оказалась стопка листков. На верхнем значилась надпись: «Смертельный роман». Забыв про кофе, Седов погрузился в чтение. С первых же строк становилось понятно: перед ним распечатка той самой книги Лики Вронской. Потом, потом он обязательно выяснит, каким макаром детектив оказался у дверей его кабинета. А теперь надо скорее ознакомиться с содержанием этих листков…

Книга следователю в общем и целом не понравилась. Написана, правда, легко. Он ее буквально проглотил за два часа, опомнившись только на финальной сцене. Но на досуге он предпочитал совершенно другое чтиво – с погонями и перестрелками, с мордобоем красивым, эффектным. А здесь – ну что это за сюжет, любовь, морковь, тьфу… Читал он ее исключительно по долгу службы. А попадись ему «покет» подобного содержания в другой обстановке – отбросил бы не задумываясь. Так и до женских романов скатиться недолго…

Хотя, в общем, эта книжица многое объясняет, решил Седов. Теперь понятно, чего так дергалась Вронская по поводу своего системного блока. Боялась, что им удастся восстановить детектив. И есть чего бояться. В книге умирают трое людей. Вот мерзавка, даже имена поленилась менять. Убила – и рука не дрогнула – своих можно сказать друзей по спортзалу, Макарова, Комарова и Хлестова. Но они мертвы уже не только на страницах книги. И как бы совершенно случайно поблизости всегда оказывается Лика Вронская.

– Может, она их мочила, а потом это описывала в своей книжке? Да, тогда у нее с башней точно проблемы, – пробормотал под нос Седов, перебирая листки. Где-то был кусок, который он собирался перечитать, что-то там его зацепило, что-то напомнило…

Увлеченный этим занятием, он не стал отвечать на телефонный звонок. Если кому-то он очень понадобился, пусть перезвонит позже, когда будут закончены поиски нужного фрагмента текста. Но телефон не умолкал…

– Алло! – раздраженно ответил он, копаясь в бумагах. Что у него за привычка – вечно все разбрасывать вокруг себя. Нет чтобы читать аккуратно, складывая страничку к страничке. – Артем, ты, что ли? Говори громче, связь плохая!

Видимо, после этого замечания однокурсник сделал пару шагов, и слышимость улучшилась.

– Володя, приезжай. Светлану Храбрую убили, – дрогнувшим голосом сообщил Артем.

Седов грязно выругался. Нет, так дальше продолжаться не может! Убийца явно издевается над ним! Все перемешалось, все непонятно, только одно остается неизменным – появляющиеся с завидной регулярностью трупы.

Он бросился звонить оперативникам, экспертам, вызвал машину…

– Опять двадцать пять! – прокомментировал увиденное в квартире Светланы Храброй Паша. Потом бросил заинтересованный взгляд на притихшую Таню Добротворскую. – Здравствуйте, девушка! – и обернулся к мужчине в инвалидной коляске, по щекам которого без остановки текли слезы. – Вы родственник покойной?

– Он не говорит, – объяснил Артем. – Последствия аварии…

– Аварии? – удивился Седов, осматривая стол, на котором стояли чайник, чашки и тарелочка с нарезанным шоколадным кексом. Видимо, незадолго до смерти к гадалке приходили гости. – Так ты что, уже был здесь, что ли?

Артем кивнул:

– Был. Мы с ней долго разговаривали. Она рассказала, что Маргоша приходила к ней с фотографиями Макарова и Комарова и просила… ну порчу навести, что ли… Я, знаешь, не верю во все это… А потом Марго появилась с фотографией Хлестова. Чтобы узнать, долго ли они будут вместе. А гадалка по карточке могла определить, какая судьба ждет человека. Светлана увидела, как она выразилась, что все эти люди умрут…

– Поэтому Артемка, – встряла в разговор Таня Добротворская, – решил показать ей карточки всех клиентов и сотрудников «Мира спорта». Я извела на это дело кучу бумаги и времени. И вот мы приезжаем – а тут такое… Я сразу же поняла, что она мертва. Пульса не было. Боже, как же это все-таки ужасно!

Седов невольно подумал: «Какая у нее эффектная внешность». Но сразу же на себя рассердился. То он квасит, то девушками любуется. Созидательный труд – вот настоящее дело для мужика…