– Хорошо, – согласился Володя.
В квартире ему больше делать нечего. Эксперт, изъяв кое-какие предметы, уехал еще полчаса назад. Захватив с собой сумочку Маргариты Луниной, валявшуюся возле коробки с новенькими кроссовками фирмы «Адидас», Седов опечатал дверь и спустился к машине.
8
Маша Петрова стояла в толпе сотрудников фитнес-центра «Мир спорта» и украдкой смахивала слезы.
Все сбежались на истошный вопль официантки Жанны:
– Девочки! Мальчики! Вы посмотрите, что творится! Андрея и Марго убили!
Машу как ветром сдуло из-за стойки, хотя она отчетливо видела: к ней направляется клиент, и надо поменять ему ключ на клубную карточку. Но какая уж тут работа… Вбежав в бар, она застыла перед экраном небольшого телевизора, прикрепленного на полке в углу. В основном камера фокусировалась на предметах гостиной квартиры Хлестова и очерченном мелом контуре двух тел. В кадре мелькнул высокий сутулый дядька с прозрачным полиэтиленовым пакетом в руках, но этого было достаточно, чтобы у Маши оборвалось сердце. Она узнала банку в пакете. Протеиновый коктейль. Тот самый, который она украла из бара по просьбе Вячеслава…
Начавшийся так внезапно роман кружил ей голову. Пусть они встречались тайком, пусть Слава избегал приглашать ее в людные места – никаких прогулок, баров и кафе, – Маша была так счастлива, как никогда в своей двадцатилетней жизни. Ведь у нее теперь есть парень, и какой – красивый, спортсмен, все девчонки на него заглядываются. И домой ее всегда подвозит – правда, она садится в его машину через квартал от фитнес-центра, и никогда не выходит возле подъезда, но там ходьбы от ближайшего перекрестка – всего ничего, пара минут…
Они как раз возвращались домой после работы. Вячеслав внезапно притормозил, хотя до ее дома было еще добрых полчаса езды.
– Маша, у меня к тебе серьезный разговор, – сказал он, беря ее за руку.
Сердце Маши екнуло. Неужели он сделает ей предложение? Как здорово!
– Понимаешь, – кадык Вячеслава дернулся, – есть один человек. Ты его знаешь. Сергей Макаров. Он очень меня обидел. Он должен умереть. И мне нужна твоя помощь. А потом мы всегда будем вместе.
Пришел черед Маши хватать ртом воздух. С широко раскрытыми от ужаса глазами, она переваривала полученную информацию. Сергей Макаров? Но почему? Ведь у Славки с ним хорошие отношения, Макаров даже оплачивает ему персональный тренинг. И почему он должен умереть? И – о боже! – что за помощь требуется Славе?!
– Он очень плохой человек. Не надо его жалеть, правда, – уловив замешательство на круглом Машином личике, затараторил Вячеслав. – Я все продумал. Никто ничего не узнает… Он собирается на новогоднюю вечеринку. Тренировка у него вечером. Бар к тому времени уже закроется. Ты принесешь ему коктейль. Вот и все.
– Что все? – закричала Маша. – Что все? Слава, объясни мне, я ничего не понимаю!
– В коктейле будет яд, – устало пояснил Вячеслав. – Сильное снотворное. Через несколько часов Макаров умрет.
Маша растерянно потерла виски. Голова шла кругом от всего услышанного.
– Слава, но откуда там появится яд?
– Его подложишь ты. Я дам тебе таблетку. Она быстро растворяется. Ни вкуса, ни запаха. Не бойся, он ничего не заподозрит.
– Подожди, но как же потом? Меня ведь в тюрьму посадят.
– Не посадят. Во-первых, в спортзале будет мало людей, так что никто тебя скорее всего не увидит. Во-вторых, я опущу такую же таблетку в его бокал на вечеринке. Это называется алиби, глупышка…
– Подожди, но тогда ведь в тюрьму посадят тебя?
Вячеслав обнял ее за плечи:
– Никакой тюрьмы, моя глупая девочка. Мы будем вместе. Тебе ведь хорошо со мной?
– Да, конечно!
– Вот видишь! И это только начало!
Маша убрала руку Вячеслава со своего плеча. И физически ощутила: он замер, напрягся, ожидая ее решения.
– Подожди, ты, наверное, не любишь меня, – Вячеслав заговорил с обидой и раздражением. – Ты ничего не хочешь для меня сделать. А ведь любящие люди должны быть вместе всегда – и в здравии, и в болезни. И проблемы надо решать сообща. Я первый раз попросил тебя о помощи. А ты что – сразу же в кусты?
Конечно, Маша прекрасно понимала: Слава просит ее не просто о помощи. Он просит ее убить человека. И пусть он, судя по всему, все уже продумал до мелочей, пусть у него все рассчитано – на ней, Маше Петровой, всю ее оставшуюся жизнь будет клеймо убийцы… А счастья на чужом горе не построишь, нет… Но как быть, если он уйдет? Опять плакать ночами в подушку, смотреть, как другие девочки ходят на свидания, и безумно им завидовать, и ревновать Славку. Ревновать сильно, больно, отчаянно, потому что она ведь уже знает, как это хорошо – впустить его в свою жизнь…
– Слава, я сделаю, что ты просишь, – решилась Маша. – Но потом мы сразу же уедем. Я просто не смогу опять видеть этот клуб.
Вячеслав покрыл ее лицо, соленое от слез, поцелуями и забормотал:
– Конечно, моя девочка, разумеется, мой котенок. Мы уедем. Правда, нам придется какое-то время подождать, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений.
Маше было очень неспокойно на душе. Но страх перед одиночеством делал ее действительно готовой на все.
И все же как она молилась в тот вечер накануне Нового года, чтобы Макаров вдруг споткнулся о штангу и расплескал коктейль, куда она, как робот, послушно опустила таблетку, которую ей передал Слава. Напрасно. Сергей выпил стакан залпом и широко улыбнулся:
– Спасибо, Маша!
Эта фраза с той поры постоянно звучала в ее кошмарах.
– Спасибо, Маша! – кричали пляшущие возле раскаленной сковородки черти, и отблески огня делали их чумазые мордочки особенно зловещими. – Спасибо, Маша! Спасибо!
Смерть Виктора Комарова она с Вячеславом не обсуждала. Нутром чуяла: его рук это дело. И молчала. И радовалась, что в обед можно украдкой набрать его номер сотового, а вечером за углом сесть в его машину и прильнуть к его губам, и все забыть, и ни о чем не думать.
Потом он попросил украсть из бара коктейль. Целую банку.
Она робко запротествовала:
– Славка, но ведь ее можно просто купить. Давай я заплачу за нее. А то неудобно как-то перед девчонками.
Вячеслав категорически возразил:
– Ни в коем случае. И постарайся, чтобы тебя никто не видел. Это очень важно, моя девочка.
Глупая, она себя тогда еще утешала. Думала, может, Славку просто клиент попросил об этом, или он вообще решил оставить коктейль себе. Но нет. Опять смерть. И снова Маша причастна к произошедшему.
Кто-то тронул ее за плечо:
– Маша, у тебя уже очередь возле стойки. Иди работать.
Она послушно вернулась в холл, обслужила клиентов, наперебой обсуждавших последние новости. С трудом дождавшись часа закрытия «Мира спорта», Маша даже не стала обходить клуб, просто сдала здание на сигнализацию, бросила связку ключей в будочку, где сидели охранники, и заторопилась к условленному месту.
– Слава, что все это значит? – прямо спросила она. – Андрей и Рита тебя тоже обидели? Когда же все это закончится в конце-то концов!
Он обнял ее за плечи, принялся гладить по волосам, смахивать слезы со щек теплыми чуткими пальцами.
– Все, все мой котенок. Все уже закончилось, не плачь. Все будет хорошо, – повторял он.
Поплакав, Маша успокоилась. Ничего не поделаешь, видимо, ей суждено платить за свою любовь слишком высокую цену. Разве у нее есть иные варианты?
9
Дом, в котором жила Лика Вронская, был старым. В числе ее соседей значилось немало пенсионеров из бывших партийных работников. А эта категория населения слишком хорошо научена никогда не терять бдительности. Все это очень обрадовало оперативника Пашу, направленного следователем Седовым на розыски Лики Вронской.
Соседствующая с журналисткой Мария Никаноровна Худолеева встретила Пашу как родного. Она заварила ему чаю покрепче, угостила умопомрачительным малиновым вареньем и выложила про неугомонную журналистку все как на духу.
