– И гильзолет еще, – поспешно добавил Жмуркин, – у них еще гильзолет был.
– Хорошо, и гильзолет поищем. – Березко вежливо взял земляка под руку и отвел его в сторону к небольшому креслу в углу. – У меня еще посетители есть, Георгий Александрович, а день уже в разгаре… Я приму их, а потом мы снова займемся с вами. Хорошо?
– Разумеется, Алешенька. Они уж заждались бедные…
Березко пригласил Калину Калиныча, Митю и Шустрика в свой кабинет. Старый лешак не умел хитрить и изворачиваться, поэтому он прямо с порога заявил Алексею Ивановичу:
– Добром дело решим или к волшебству придется прибегнуть?
– Какое дело? Какое волшебство? – удивился Березко.
– Опилкин ваш человек?
– Наш, – ответил Алексей Иванович, – с ним что-нибудь случилось?
– Пока нет, но может случиться. – Калина Калиныч приблизился к уху Березко и прошептал: – Если из Муромской Чащи не уйдет подобру-поздорову со своими неугомонами…
Алексей Иванович улыбнулся:
– Вы ошибаетесь, гражданин! Бригада Опилкина находится не в Муромской Чаще, а на участке Старых Куличиков!
Березко подошел к большой, в пол-стены, карте и ткнул рукой в крошечный бурый квадратик на ней:
– Здесь будет построен город Куличанск!
Но Калина Калиныч, покачав отрицательно головой, протянул указательный палец к зеленому крупному кругу, нарисованному на карте:
– Вот здесь они.
И грозно добавил:
– Если завтра сами не уйдут, то там и останутся!
Георгий Александрович, сидевший до этого молча в углу, вдруг приподнялся из кресла и сказал:
– И махокрыл там летал… И гильзолет… И…
Тут он не договорил и упал снова в кресло.
Березко потер виски: он явно перестал понимать, что говорят ему окружающие. Он хотел позвать Танечку, но не успел. Секретарша без вызова появилась на пороге с телеграммой в руках и молча передала ее Алексею Ивановичу. Березко сразу заметил пометку «Срочная» и быстро стал читать текст. Но прочитав, ничего не понял.
«Сумасшедший день! Сумасшедшие посетители! Сумасшедшие телеграммы!» – подумал он раздраженно и еще раз перечитал текст послания Аякса Гермогеновича.
«Если хотите все понять зпт читайте русские народные сказки издательства Мальчиш за этот год тчк с приветом тчк Окуляров тчк»
Алексей Иванович повертел в руках загадочную телеграмму и передал ее Жмуркину:
– От Аякса Гермогеновича…
Потом повернулся к Танечке:
– Закажите на завтра вертолет к восьми утра. Мы полетим в Муромскую Чащу.
Танечка немного помедлила, затем быстро стала что-то писать в блокнотике.
– Что с вами? – удивился Березко.
Вместо ответа Танечка протянула ему блокнот:
«Кажется, я проглотила язык. Вертолет закажу, хотя еще сама не знаю как… Гоните этих троих в три шеи! А четвертый безобидный, хоть и с глупыми фотографиями».
Дождавшись, когда Алексей Иванович прочтет ее записку, Танечка взяла блокнот и вернулась в приемную. А Березко, глядя ей вслед, подумал: «Главное, не волноваться! Вместо махокрыла летающая корова? Пустяки! Секретарша проглотила язык? Мелочи! Вот самоуправство Опилкина – это ЧП! Этим и займемся. А сказки пусть Окуляров сам читает, а нам некогда».
Глава сорок седьмая
Тем временем события в Муромской Чаще разворачивались своим чередом. Утром в понедельник Егор Ведмедев заглянул в палатку Опилкина, чтобы позвать Григория Созоновича на делянку. Каково же было удивление пожилого лесоруба, когда он застал своего бригадира спящим за столиком!
– Эй… Григорий Созоныч… – позвал Ведмедев.
Но Опилкин не отзывался.
«Умаялся бедный… Поди, опять всю ночь не спал – трясся…» Ведмедев вернулся в свою палатку, растолкал братьев Разбойниковых.
– Все полегли! А кто работать будет? А ну, подъем!
– Сейчас, дядя Егор, сейчас… – и Паша повернулся на другой бок.
А Саша пробурчал нехотя:
– Ты иди, дядя Егор, мы догоним.
– Ну, смотрите…
И Ведмедев отправился на делянку. Придя туда, Егор Иванович облюбовал себе самое могучее дерево, поплевал на ладони и нагнулся за бензопилой «Урал». Но завести ее он не успел. Над лесом послышался ровный свистящий звук, и через каких-то несколько секунд на полянку к Ведмедеву мягко спланировала ступа с Бабой Ягой.
– Исполать тебе, добрый молодец! – ехидно проговорила старуха, кивнув слегка головой одеревеневшему лесорубу.
Егор Иванович, лишившийся вмиг дара речи, молчал и только хлопал глазами.
– Старшой ваш спит, а тебе неймется? – строго спросила Баба Яга, так и не дождавшись, когда с ней поздороваются. – Или вы наше предупреждение не получили?
– По-ппо… – забормотал Ведмедев.
– Поппо? – удивилась Баба Яга, складывая на груди усталые руки. – Это еще что за «поппо»?
– Пополучили… – выдавил из себя через силу Егор Иванович.
– И все-таки рубите? Такую красоту – и в щепки?
Ведмедев огляделся. Он словно впервые увидел Муромскую Чащу, увидел ее будто чужими глазами: сказочную, великолепную, неповторимую…
– Придется тебя наказать, милок, – вывел его из глубокой задумчивости голос старухи-летуньи.
– К-как?.. – растерянно прошептал перепуганный лесоруб.
Зато Баба Яга находчивости не теряла.
– А это мы сейчас придумаем! – весело сказала она и стала вылезать из ступы. – Пеньком можно заколдовать, или жабой, или, опять же, колодой дубовой. На любой вкус выбирай! Хочешь жабой? – спросила она, подойдя совсем близко к Егору Ивановичу. – Все-таки прыгать будешь, пеньком да колодой скучнее.
Она заглянула в глаза Ведмедеву и не прочла в них горячего желания стать жабой, пеньком или дубовой колодой.
– Мне с тобой валандаться некогда! – начала сердиться Баба Яга. – У меня других дел по горло! Решай, пока сама за тебя не решила.
Но Егор Иванович, уже самостоятельно превратившись наполовину в пенек, все еще колебался с выбором. Так он, наверное, и допревратился бы полностью в пень, если бы не пришла внезапно к нему подмога.
Повалявшись еще немного, братья Разбойниковы все-таки встали и начали собираться на делянку к Ведмедеву.
– Втроем веселее! – сказал Паша, беря новый топор и брезентовые рукавицы.
– За работой и страх поменьше нападает! – поддакнул Саша, пряча в газету шесть бутербродов и горстку конфет, завернутых в фантики с загадочной надписью: «А + В = С».
Через каких-нибудь десять минут они уже были на участке. Братья думали, что Ведмедев за это время успел спилить немало деревьев и что им придется только обрубать ветви и сучья. Каково же было их удивление, когда они не увидели ни одного поваленного дерева! Зато братья Разбойниковы увидели стоявшего столбом Егора Ивановича и крутящуюся возле него подозрительную старушонку. Не здороваясь со старшими, Паша сердито пробасил:
– Мы-то думали, что тут нарублено, а тут все целехонько стоит!
– Знали бы – не спешили так! – с обидой добавил Саша и положил газетный сверток на землю.
Разглядев товарищей по бригаде, Ведмедев собрался с силами и выдавил из себя вопль о помощи:
– Бра!.. Кра!.. Дра!.. (что в переводе означало: «Братцы!.. Караул!.. Драпайте!..»)
Но Паша и Саша, которые плохо разбирались в элементарных алгебраических функциях, оказались слабоваты и как переводчики. Недоуменно переглянувшись, они проговорили:
– Кончай баловать, дядя Егор!
– Работать бум, дядя Егор?
После чего Саша полез в сверток за бутербродом, а Паша сердито крякнув и не найдя ничего получше, во что можно было бы воткнуть топор, всадил его с размаха в ступу.
Летательный аппарат, переживший три царских династии: Царей – Горохов, Рюриковичей и Романовых, повидавший на своем веку и Батыевы полчища, и пленение князя Игоря, и месть его жены Ольги, летавший по нескольку раз из варяг в греки и обратно, претерпевший дьявольские перегрузки во время полета на Луну, куда Баба Яга летала в молодости из чистого любопытства, – на этот раз не выдержал и развалился на две равные половинки. Любимое помело Бабы Яги было перерублено самым безжалостным образом.