Если модель нашего поведения в отношениях заложена в генах, то что же, скажете вы, нам остается только всплеснуть руками и оставить все разговоры на эту тему? Нет. Хотя мозг и руководствуется заложенной программой, но воспитание, которое мы получаем в детстве, тоже играет свою роль.

Есть немалое число исследований, которые демонстрируют, что взрослые по–разному реагируют на детей в зависимости от того, «считают» ли они, что перед ними мальчик или девочка. А примерно в полтора года, утверждает Мани, мы уже сами начинаем относить себя к тому или другому полу. Если мы считаем себя представителем мужского пола, то бессознательно усваиваем соответствующую роль. То же самое верно и для девочек.

Дэниел Голман в своей книге «Эмоциональный интеллект» («Emotional intelligence») описывает исследование психолога Ричарда Дэвидсона из Висконсинского университета. Дэвидсон обнаружил, что у людей, лечившихся от депрессии, наблюдается более низкий уровень мозговой активности в левой лобной доле и более высокий в правой, чем у тех, кто никогда не страдал депрессией. Используя полученное знание, Дэвиссон сумел также предсказать со стопроцентной точностью, какие дети (от 10 месяцев и старше) будут плакать, когда родители оставят их одних в незнакомой комнате.

К чему описывать то, что представляется столь далеким от секса? А вот к чему: хотя дети, вероятно, и рождаются с такими различиями в деятельности мозга, но Джером Кейган из Гарвардского университета обнадеживает, что при правильном и последовательном обучении со стороны матери мы может научиться изменять такое поведение. И, более того, пусть это и труднее дается с возрастом, но мозг продолжает развиваться и формироваться на протяжении всей жизни. Отнюдь не происходит так, что мы внезапно перестаем развиваться в 20 лет и уже больше не меняемся.

Зачем это нужно читателям, просто желающим узнать побольше о том, как доставить женщине удовольствие в постели? Постигая такие различия, мы получаем власть над ними. Мы проникаемся оптимизмом. Это значит, что, если между двумя людьми что–то разлаживается, мы можем научиться изменять поведение, с тем чтобы дать отношениям возможность снова наладиться. Это значит, что, если выражению сексуальности мешает какая–то эмоциональная проблема, есть способы, которые помогут вам ее преодолеть. Это также значит, что, даже когда наша любовная жизнь складывается замечательно, существует чудесная перспектива ее улучшения и обогащения.

Но что же можно сказать о специфических различиях полов? Как и где они проявляются? Каково их значение? Можно ли их изменить таким образом, чтобы наши партнеры любили нас больше? Сможем ли мы убедить партнера измениться, если почувствуем в том настоятельную потребность?

Исследования сексуального механизма показывают, что большинство физических проявлений сексуальной реакции у мужчин и женщин отличаются сходством. Мы проходим одни и те же стадии сексуального возбуждения, а когда испытываем оргазм, то оргазмические сокращения протекают у нас с абсолютно одним и тем же интервалом (0,8 секунды!). Впрочем, если женщины и отличаются, то тем, что некоторые из них способны регулярно испытывать множественный оргазм. Если верить врачам–сексологам Хартману и Фитиану, на это способны и мужчины, правда, для этого, похоже, требуется молодость, специальная тренировка и предварительное согласие в понятиях.

Долгие годы многие медики–мужчины настойчиво утверждали, что женщины не способны испытывать оргазм, ведь у них не бывает эякуляции. Какие бы попытки ни делались для того, чтобы объяснить, что оргазм и эякуляция — не одно и то же, они упорно держались своего мнения. Представьте себе растерянность подобных консерваторов от медицины, когда в научном мире появилось сообщение об эякуляции, связанной с G–точкой (подробнее об этом в Главе 6). Эякуляция вызывается из уплотнения на передней стенке вагины, правда, наблюдается она лишь у очень немногих женщин. Теория гласит, что эта точка, возможно, является рудиментом того, из чего развилась бы предстательная железа, если бы на шестой неделе беременности зародыш превратился в мальчика, а не в девочку.

Есть, впрочем, одно специфическое различие, относящееся к сфере сексуального фетишизма. Мужчины, судя по всему, гораздо чаще оказываются эксгибиционистами, фетишистами и педофилами. Их, по–видимому, приводят в возбуждение отдельные части женского тела, например, ноги, ступни, даже туфли на высоком каблуке. Мужчины способны испытывать серьезную привязанность к резиновым передникам, высоким сапогам, блестящему полиэтилену, обнаруживая при этом, что им все труднее достигать оргазма без участия этих предметов. Исследования также выделяют небольшую группу мужчин, отличающихся агрессивностью и криминальными наклонностями, у которых фетишизм носит маниакальный и деструктивный характер. Женщины такого типа встречаются редко.

ПСИХОЛОГИЯ ФЕТИШИЗМА

В своей книге «Сексуальная вариативность» (1980) д–р Крис Госспин и д–р Гленн Уилсон из Института психиатрии утверждают:

* Фетишисты, как правило, более интровертированы, чем обычные люди.

* Интроверты гораздо легче поддаются обучению, чем экстраверты; они более чувствительны к стимулам, у них формируются более прочные эмоциональные ассоциации.

* Потому источником возбуждения у них может быть любая сексуальная ассоциация.

Если фетишизм — это приобретаемое поведение, то почему женщины не приобретают его так же легко, как мужчины? Ответ гласит:

1. Психологические исследования показывают, что мужчины более чувствительны к визуальным стимулам, чем женщины. Они гораздо чаще отмечают взглядом притягательный объект и сосредотачивают на нем внимание.

2. Начальный этап во многом схож с классической моделью выработки условных рефлексов. Мужчины видят предмет, а затем получают приятный стимул, который в дальнейшем ассоциируется у них с этим предметом. Предмет и эротические переживания оказываются связанными воедино. Мужские гениталии, в особенности пенис, играют в ранней эротической жизни гораздо большую роль, чем женские. Именно связывание (или биологическая обратная связь) пениса с объектом формирует первые сексуальные ассоциации.

3. Возбуждение — третий ключевой момент процесса. Госслин и Уилсон утверждают, что возбуждение совсем не обязательно должно иметь непосредственно сексуальный характер, оно может быть каким угодно: «В некотором смысле тело, в отличие от мозга, сталкивается с трудностями при отличении одной формы возбуждения от другой; в результате любое сильное переживание может транслироваться в мозг — при соответствующих условиях — как сексуальное возбуждение. Знаменитые эксперименты Стэнли Шактера из Стэнфордского университета продемонстрировали, что эффект, оказываемый адреналином — стимулятором общего действия, — может описываться испытуемыми как страх, злоба или даже любовь…»