– Я бы их кончил, – откровенно заявил «контрик»[17]. – Сколько волка не корми, а он все тебе в глотку метит. Но, – лейтенант кивнул на толпу чеченских женщин, которые немедленно устроили «хоровое пение» из воплей и причитаний, – только «духов» повезем к ближайшему оврагу, они тут же рванут к журналюгам. А прокурорские уже имеют на меня зуб.

Александр понимающе кивнул и подошел к задержанным боевикам, стоящим под конвоем двух бойцов. Внимание лейтенанта привлек высокий чеченец с мощным квадратным подбородком и массивным крючковатым носом, похожим на клюв беркута. В его черных, как антрацит, глазах не было ни страха, ни испуга, лишь холодная ярость.

Около минуты офицер и боевик неотрывно смотрели друг на друга, как два диких зверя, испепеляя горящими взглядами. Чеченец первым опустил глаза.

«Матерый волчара» – так охарактеризовал боевика Александр, возвращаясь к контрразведчику.

– Так что же будем делать с ваххабитами?

«Особист» бросил короткий взгляд на боевиков, потом посмотрел на голосящих женщин и, махнув рукой, сказал:

– А, ладно, вези их в «фильтр»[18]…

Через три дня патрулирования морпехов вернули на передовую, впоследствии они участвовали в крупномасштабной армейской операции «Охота на волков»[19].

С «особистом» Звягину довелось встретиться через год, тот уже носил звание капитана, был награжден двумя медалями «За боевые заслуги». Говорил контрразведчик со своим боевым товарищем с плохо прикрытым высокомерием. Правда, после бутылки «Столичной» неожиданно спросил:

– А помнишь того штурпака, которого твои бойцы вытащили вместе с тремя «духами» из-под юбок чеченок?

– Ну? – кивнул Звягин, он часто вспоминал горящий взгляд черных глаз.

– Крупным зверем оказался, сам Рамзан Макушиев, главный палач шариатского суда. Не с одного нашего брата живьем шкуру спустил, сука.

– И что наши с ним сделали? – спросил морской пехотинец, уже догадываясь, какой услышит ответ.

– Ничего. Пока наши спецы выясняли, что за птица попала в силки, чечены его выкупили у вертухаев. Упорхнула птичка из силков, – хмыкнул «контрик».

Потом, каждый раз собираясь на боевые, Александр мечтал о «встрече» с шариатским палачом, но последнего судьба берегла…

Звягин открыл глаза и посмотрел по сторонам. Справа от него пялился в иллюминатор Станислав Овсянников, а слева беззаботно посапывал Сергей Пелевес. Старший лейтенант всмотрелся в циферблат наручных часов, до Копенгагена оставалось лететь меньше часа.

Пограничный контроль и таможню они прошли без проблем. Немолодой грузный пограничник, сравнив фотографии на паспорте с оригиналами, с размаху шлепал печатью.

Таможеннику и вовсе не было работы, трое туристов из России прилетели налегке. Оказавшись за линией проверок, Пелевес поспешил в сторону зала автоматических камер хранения. Он, неоднократно бывавший в западных странах, ориентировался здесь как рыба в воде.

Найдя нужную ячейку, Сергей достал из отделения бумажника миниатюрный ключ-вездеход и, вставив его в замочную скважину, дважды провернул. После негромкого щелчка металлическая дверца открылась.

Запустив руку в прямоугольное чрево, Пелевес вытащил наружу черную дорожную сумку, поверх которой лежал небольшой прямоугольник электронного автоключа с фирменным значком «Рено».

На стоянке, в настоящем автомобильном море, они нашли свою машину, которая выявила себя визгом сигнализации и дружеским миганием фар.

Забравшись в салон «Рено», Пелевес расстегнул сумку и стал извлекать приготовленную резидентурой амуницию.

Сверху лежали два туристических путеводителя по Копенгагену, прямоугольник портативного мини-компьютера. Электронное устройство Пелевес сунул в боковой карман пиджака, затем достал оперативную кобуру из тонкой замши с тринадцатизарядным «Браунингом Хай Пауэр», пистолет разведчик, протянул Звягину.

– Держи «пушку», старлей. Знакомый агрегат?

Александр промолчал, не понимая, сказанное случайность или осведомленность. Подобный «браунинг» у него был, достался в качестве трофея во время одного из рейдов, когда они уничтожили караван с арабскими наемниками. Теперь пистолет лежал в шкафу под стопкой постельного белья.

Вытащив из кобуры оружие, старший лейтенант снял его с предохранителя и, оттянув ствольную коробку, дослал патрон в патронник, после чего спросил:

– «Пушка» хоть пристреляна?

– Пристреляна, пристреляна, – заверил его Пелевес, доставая из сумки большой сверток, внутри которого оказалась пистолетная сбруя, предназначенная для ношения двух пистолетов под мышками. – Только вряд ли тебе понадобится стрелять, ствол у тебя, так сказать, на всякий пожарный случай. А у меня, – капитан третьего ранга вытащил из кобуры длинноствольный вороненый ТТ, – это и вовсе оружие, предназначенное для психологического давления на нашего подопечного. Отечественный «ствол» – он на наших земляков производит феноменальное впечатление, особенно когда они видят любимое оружие киллеров.

– А мне что, ствол не положен? – с заднего сиденья спросил Овсянников, напоминая, что его специализация и вовсе связна с огнестрельным оружием.

– Почему не положен? – усмехнулся Пелевес, вынимая с самого дна сумки кожаный несессер и протягивая его снайперу. Тот нетерпеливо вжикнул «молнией» и заглянул внутрь, где аккуратно был уложен металлический предмет, похожий на видеокассету, цилиндрической формы глушитель, четырехкратный оптический прицел и пара длинных прямоугольных магазинов на тридцать патронов.

– Душевно, – восхищенно произнес Овсянников, с любовью поглаживая, как живое существо, металл. Он сразу же узнал раскладной пистолет-пулемет ПП-90 модификации М1, разработанный под европейский патрон «парабеллума».

– Ну, что, все довольны, все в порядке? Сейчас едем устраиваться на ночлег, – с воодушевлением произнес Сергей Пелевес, включая зажигание.

«Рено» мягко выкатил из шеренги стоящих автомобилей и поехал в сторону ворот.

Столица Дании встретила русских приезжих пасмурной погодой. Помпезные старинные особняки соседствовали с суперновыми новостройками и яркой рекламой.

– Лепота, – глядя по сторонам, жизнерадостно произнес Станислав Овсянников. – Я еще в свою спортивную бытность побывал на соревнованиях в Варшаве. Тоже красивый город, но не против Копенгагена.

– Болтун, – хмыкнул Звягин, ему за всю сознательную жизнь довелось побывать лишь в одной заграничной столице – Киеве, да и то, когда республика еще была в составе Советского Союза.

Прибывших в Данию агентов резидент ГРУ разместил в небольшом кемпинге на окраине Копенгагена. Три десятка миниатюрных коттеджей, десятка полтора различных автомобилей на стоянке, бар, ресторан. Все тихо, аккуратно.

Оформление заняло несколько минут, потом трое «туристов» отправились вселяться в коттедж с видом на автостраду.

Первым вошел Пелевес, достал электронное устройство, похожее на портативный приемник, вытащил антенну и стал метр за метром обследовать помещение. Линейный локатор был устройством, предназначенным для обнаружения электронных приборов подслушивания. Наконец прозвучало долгожданное:

– Чисто.

Морские пехотинцы вошли внутрь, заперли за собой дверь.

– Сегодня отдыхаем. Потом два дня изучаем нашего фигуранта. А на третий берем его за жопу. Вопросы есть? Нет. Порядок, – отдал распоряжения Пелевес…

– Все слышал? – спросил Георгий Пантелеев у своего напарника, указывая на приемник дистанционного микрофона.

– А то, – хмыкнул Коломиец, сидящий за рулем спортивного «Опель Кадета»…