— Ты обещал взять их на рыбалку, — напомнила она.

— Нет, это Алек все выдумал.

— Но ты возьмешь их?

— Ничего не попишешь, придется. И как говорит Майкл, не позволю им утонуть.

Бродик, хоть и стоял рядом с Джиллиан, с таким же успехом мог присутствовать в совершенно другом месте, поскольку сосредоточенно пытался разглядеть на поле, среди сотни воинов Дилана и своих людей.

Джиллиан, ошалев от удивления, заметила, что девицы, подобрав юбки и глупо хихикая, дружно побежали в гору.

— Куда это они?

Бродик мельком взглянул на пеструю стайку.

— Гоняются за Рамзи, — деловито пояснил он, прежде чем вновь обратить взор на ристалище.

— Почему?

— Что «почему»? — рассеянно осведомился он, продолжая поиски. Джиллиан раздраженно вздохнула:

— Почему дамы преследуют его?

Бродик даже растерялся. Неужели она не понимает вполне очевидной истины?

— Им больше делать нечего, — пожал он плечами.

— И все они преследуют его? — ахнула Джиллиан. Бродик наконец отвлекся от своего занятия.

— По большей части.

— Но зачем?

— Неужели не видишь?

— Нет, иначе не спрашивала бы, — недоуменно пробормотала она.

— Они находят его… красивым, — так и не найдя подходящего определения для друга, выдавил Бродик. — По крайней мере мне так говорили.

— Он очень мил и вежлив, но представить не могу, чтобы я вдруг бегала за ним только потому, что нахожу привлекательным.

— Дамы не обращают внимания ни на его манеры, ни на характер. Им просто нравится на него смотреть.

— Не может быть! Ты просто стараешься отвлечь меня, чтобы я забыла о твоих омерзительно высокомерных выходках, да еще в присутствии друзей.

— Клянусь чем хочешь, это истинная правда. Женщины без ума от Рамзи. А ты? Ты не находишь его неотразимым?

— До сих пор я как-то не думала об этом, но, полагаю, так оно и есть, — задумчиво вымолвила Джиллиан. — Да, разумеется, — уже более убежденно добавила она, чтобы Бродик не вообразил, будто она пытается найти недостатки в его приятеле. — Йен тоже хорош собой. Удивительно, что женщины не осаждают тебя. Что ни говори, а ты куда…

Она вовремя осеклась. Помоги ей Боже, она едва не сболтнула, как восхищается им! Его мужественная красота поистине греховна! Рядом с ним ее посещают непристойные, развратные мысли, не подобающие истинной леди. Только распутницы способны думать о чем-то подобном. Но они хорошо знают, что такое похоть, а она невинна. Была невинна, пока в ее жизнь не вошел Бродик и не перевернул ее.

О нет, она ни словом не даст ему понять, как глубоко он затронул ее сердце. Не хватало еще подбрасывать дрова в пламя его спеси! И без того тщеславию Бродика нет пределов!

— Я — что? — переспросил он.

Джиллиан тряхнула головой, пытаясь избавиться от его пронизывающего взгляда.

— Теперь я понимаю, почему женщины тебя сторонятся. Ты их пугаешь.

— Приятно слышать, — рассмеялся он.

— И ты постоянно мрачен.

— А, вот и Дилан!

И Бродик, даже не попрощавшись, ринулся в толпу. Джиллиан не могла поверить, что с ней так грубо обошлись. Он даже не потрудился оглянуться! Исчез, как привидение!

— Вот уж нет! — прошептала она. — Ты не уйдешь от меня! Сердито бормоча проклятия, она подхватила юбки и поспешила вниз.

— Бродик, я должна поговорить с тобой, и мне все равно, пожелаешь ты выслушать или нет, — окликнула она, но он уже был далеко и вряд ли слышал ее. Джиллиан пыталась догнать его, но холм оказался куда круче, чем она ожидала, и, прежде чем успела что-то сообразить, ноги сами понесли ее вниз и она, не в силах замедлить бег, неожиданно оказалась в самой гуще схватки.

— Прошу прощения, — выдохнула девушка, столкнувшись с воином. Мужчина не слышал ее, но, очевидно, почувствовал тычок в спину. Уверенный, что на него напали сзади, он развернулся, поднял меч и уже описал широкую дугу, когда сообразил, кто стоит перед ним. Испуганный вопль разнесся, казалось, по всей округе. Джиллиан отскочила и врезалась в другого воина. Она поспешно извинилась, но было уже поздно. Теперь закричал и этот. Совершенно убитая вызванным ею переполохом и не зная, куда деться, она опустила руки и застыла на месте, окруженная тяжело дышавшими потными мужчинами, продолжавшими драться не на жизнь, а на смерть. Они, казалось, давно забыли, что сражаются не всерьез.

В общем хаосе она потеряла из виду Бродика.

— Пожалуйста, простите за то, что мешаю вашим занятиям, — то и дело извинялась она, осторожно проталкиваясь сквозь толпу.

Но тут послышался громовой рев Бродика, и все снова заорали. Девушка, тяжело вздохнув, поняла, что он ее заметил. Воины опустили мечи и воззрились на нее так, словно она с неба свалилась.

— Мне очень жаль, джентльмены, я не хотела прерывать ваши учения. Я… О, вот и Бродик. Разрешите пройти.

Но потрясенные мужчины, похоже, окаменели. Однако громкая команда Бродика совершила чудо, и в мгновение ока перед Джиллиан расчистили широкой проход, на другом конце которого зловеще возвышался подбоченившийся Бродик с широко расставленными ногами и плотно сжатыми губами.

Джиллиан отчего-то подумала, что неплохо бы оказаться на том месте, которое она столь опрометчиво покинула, но, оглянувшись, заметила Дилана и Уинслоу, загородивших дорогу. У последнего был такой вид, словно он готов ее убить. Дилан разинул рот от изумления.

Чувствуя себя в ловушке, Джиллиан решила поскорее покончить с этой унизительной сценой и медленно побрела к человеку, которого считала полностью виновным в своем унижении.

— Ради Господа Бога, Джиллиан, о чем ты только думала? Тебя могли прикончить!

В толпе раздался дружный согласный ропот. Джиллиан с горящим от стыда лицом вынудила себя обратиться к раздраженным слушателям. Молитвенно сложив руки, она повторила:

— Прошу извинить меня. Холм слишком крутой, и я боялась упасть, вот и ворвалась сюда. Простите за то, что причинила столько неудобств.

Ее чистосердечие и искренность мгновенно утихомирили мужчин. Некоторые даже поклонились ей, остальные закивали в знак того, что больше не сердятся.

Джиллиан стало чуть легче, но, взглянув на Бродика, она сжалась от страха. Его угрожающей гримасы было достаточно, чтобы душа ушла в пятки.

— Я хотела поговорить с тобой, — пролепетала она.

По-бычьи нагнув голову, он ринулся на нее и, когда оказался рядом, не остановился. Просто стиснул ее руку и устремился вперед. Выбора не оставалось. Либо беспомощно тащиться за ним, как тряпичная кукла, либо бежать, потому что на каждый его шаг приходилось три ее.

— Либо отпусти меня, либо иди потише, — потребовала она, пытаясь не отстать. Он пошел медленнее.

— Клянусь Богом, ты даже святого вывела бы из себя!

— Но ты не святой, Бродик, как бы тебя ни уверяла в этом, твоя матушка.

И медведь, как ни странно, улыбнулся!

— Ах, ты восхищаешь меня, Джиллиан. Поистине восхищаешь!

Но у нее не было настроения выслушивать комплименты, особенно произнесенные столь нерешительным тоном.

— В таком случае я…

— Готова доставлять мне эти неземные радости днем и ночью? — договорил он за нее, вспомнив вчерашний вечер.

— Совершенно верно. И знаешь почему?

— Нет, — сухо ответствовал он, — но ты сейчас все мне выложишь, не так ли?

Но Джиллиан не оскорбилась.

— Я даю тебе свободу.

— То есть?

— Тебе больше ни к чему заботиться о моей репутации. Если меня это не волнует, какое дело тебе?

— Понятно.

— Так что жениться тебя никто не принуждает.

— Это правда?

Он неожиданно свернул к той рощице, где ранее прятались обожательницы Рамзи.

— Куда ты меня тащишь?

— Туда, где нас никто не потревожит.

Она не возражала, не напоминала о том, что всего несколькими минутами раньше просила уделить немного внимания, прежде чем он помчался за Диланом. Чем скорее они объяснятся, тем лучше, иначе он снова куда-нибудь убежит.

— Я знаю, почему ты сделал мне предложение.