— Потребовал, чтобы брата лэрда Рамзи похитили во время праздника. Задумал выманить в Англию самого лэрда и там предательски убить. Он желает смерти обоих братьев.

— Но украли-то мальчишку Мейтлендов, — возразил Дилан.

— Да, по ошибке. Дети поменялись пледами.

Вот теперь посыпался град вопросов. В конце концов у Джиллиан разболелась голова. С озера донесся смех Алека: должно быть, воинам было приказано отвлекать мальчика, чтобы тот не помешал Бродику и Джиллиан.

— Но при чем здесь ты, Джиллиан? — поинтересовался Бродик.

— Мне велено отыскать сестру и сокровище и вернуть барону до начала праздника урожая.

— А если не сумеешь?

— Тогда мой дядя Морган умрет, — неожиданно для себя всхлипнула девушка, но решила, что усталость, должно быть, лишает ее воли, и постаралась взять себя в руки. — Он мой единственный родной человек. Взял меня в дом и воспитал как свою дочь. Я люблю его и готова любой ценой защищать.

— Барон тебе не родич?

— Упаси Боже! Вы узнали все, что хотели? Пора укладывать спать Алека, уже поздно.

— Почти все. Назови только имя горца, вступившего в сговор с бароном.

— Я никогда его не слышала.

— Это правда? Неужели ни барон, ни его друзья ни разу не упомянули, как его зовут? — с досадой вырвалось у Бродика.

— Зачем мне лгать? Чтобы защитить предателя?!

— Но ты же его видела? — не отступал Бродик. — Алек все рассказал.

— Видела.

— И узнаешь его, если снова встретишь? — вмешался Дилан.

— Разумеется. Мы с Алеком спрятались на вершине холма, по склону которого шла тропинка. Он как раз проскакал мимо того места, где скрывалась я. Однако у него есть сообщники — те самые, что похитили Алека. Их двое или трое. — Почувствовав, что сейчас свалится от усталости, девушка прошептала: — Вы поняли, почему он так спешил в Даненшир?

— Сообщить барону, что он держит в плену не того мальчишку, — догадался Дилан. — И Алека немедленно прикончили бы, верно?

— К сожалению.

— Миледи, но ведь этот ублюдок вас избил? По какой причине? — справился Дилан.

— Мужчина, поднявший руку на женщину, — подлый трус, а трусам ни к чему искать оправданий своим гнусным поступкам, — гневно прорычал Бродик.

Джиллиан поплотнее стянула плед на груди.

— Наша первая попытка сбежать не удалась, и барону взбрело в голову проучить Алека.

— Мальчик сказал, что вы прикрыли его собой. Это поистине отважное деяние, миледи, — похвалил Дилан.

— Ничего подобного. Я вовсе не отличаюсь храбростью. Просто перепугалась, что мальчика убьют. Мне никогда в жизни не было так страшно. К тому же я услышала о скором прибытии горца и в панике спешила убраться вместе с Алеком как можно дальше от Даненшира, прежде чем… — Она осеклась и глубоко вздохнула. — Все висело на волоске. Нас могли разлучить или спрятать Алека, и каждый раз, думая о том, что могло бы произойти, я снова трясусь от ужаса. Отважная? Вот уж нет!

Мужчины многозначительно переглянулись, прежде чем Бродик осведомился:

— А кто именно издевался над вами? Барон или его слуги?

— Зачем это вам?

— Отвечай.

— Сам барон.

— Но Алек упоминал еще одного мерзавца. Это верно? — зловеще-тихо прошипел Бродик.

— Не помню.

— Все ты помнишь! — рявкнул он. — Говори же! Сжавшись от окрика, девушка растерянно огляделась.

— Один из его друзей меня ударил, если быть честной. Но не пойму, зачем это вам. Все кончено и забыто.

— Ну нет, девушка, — мягко заверил Бродик. — Все еще только начинается.

В груди свирепого, неукротимого воина билось сердце истинного рыцаря! Открытие потрясло и развеселило Джиллиан, поскольку Бродик, по-видимому, стремился выразить ей искреннее сочувствие, хотя, очевидно, не имел ни малейшего представления о том, каким образом это делается. И едва допрос закончился, Джиллиан поспешно вскочила, прежде чем ему придет в голову осведомиться еще о чем-то. К несчастью, она слишком ослабела: ноги запутались в пледе, и она упала в объятия лэрда. Бродик схватил ее за плечи, чтобы удержать от падения, но отпускать не спешил и, словно имел на это право, обхватил ее за плечи и прижал к себе. Джиллиан деликатно попыталась отстранить его, но поскольку все попытки оказались бесплодными, подняла на него вопрошающий взор. Он, похоже, только этого и ждал — и эти темные пронизывающие глаза сияли таким участием и добротой, что у девушки перехватило дыхание.

Господи, хоть бы он не понял, какие ощущения захлестывают ее! От Бродика исходил жар, побуждающий Джиллиан приникнуть к его груди. Будто на нее накинули десять одеял! Так тепло и уютно… А голос… тягучий мед, от которого внизу живота разгорается непонятный огонь. Даже его походка, исполненная неосознанного высокомерия, словно Бродик был уверен, что мир принадлежит ему… грация хищного зверя…

Джиллиан решительно запретила себе предаваться столь непристойным мыслям. Приличные девушки не замечают подобных вещей. Верно, она никогда не встречала мужчин, похожих на Бродика, и ничего такого не испытывала! Все, о чем она мечтала сейчас, — положить голову ему на плечо и закрыть глаза. Хотя бы на несколько минут! Когда они вместе, она не чувствует себя бесконечно беззащитной и неуверенной в себе. Бродик казался человеком, который ничего на свете не боится. Считает, что непобедим? Интересно, откуда берутся его безграничная самоуверенность и высокомерие? Жаль, что нельзя попросить немного взаймы.

Разумеется, все дело в том, что усталость все-таки берет свое.

Девушка взглянула на своего мнимого жениха и улыбнулась. Разве не странно, что она знает его всего несколько часов, а чувство такое, словно они знакомы десять лет?

Они направились к озеру, рука об руку, как старые друзья, которым не нужно слов, для которых главное — молчаливая близость и предвкушение того, что должно непременно случиться.

Да, его присутствие как-то непонятно действует на нее. Отчего рядом с ним она верит, что не одинока? Неужели Бродик поможет ей одолеть драконов? Нет. Она не имеет права вовлекать его в свои сражения и заставлять драться на ее стороне. Он защитник Алека, несправедливо навязывать ему еще одну подопечную. Она выйдет на поединок одна, и если погибнет…

— Тебе холодно, Джиллиан?

— Нет.

— Ты вся дрожишь.

— Я думала о своем дяде. Мне страшно за него.

— Он стоит твоих волнений?

— Еще бы!

— Ты можешь что-то предпринять сегодня? — прошептал он ей на ухо.

— Нет, — пожала плечами девушка, пытаясь не обращать внимания на теплое дыхание, ласкающе касавшееся чувствительной кожи.

— В таком случае перестань попусту тревожиться, раз все равно не в силах ему помочь.

— Легче сказать, чем сделать…

— Возможно, — согласился Бродик.

Мимо промчался Алек, волоча за собой палку. Мальчишка бегал босиком, полуголый, и, очевидно, наслаждался жизнью. Его хохот разносился по всей роще.

— Он слишком возбужден, чтобы уснуть.

— Вот увидишь, глаз до утра не откроет, — предсказал Бродик.

Он не отпустил Джиллиан, пока они не спустились к воде.

— Сумеешь сама справиться или помочь?

— Сумею. Спасибо тебе.

— Смотри не намочи руку, — предупредил Бродик, повернувшись, чтобы уйти.

— Подожди. Бродик остановился.

— Что?

— Ты…

Она неожиданно осеклась. Гадая, в чем дело, Бродик шагнул к ней. Джиллиан склонила голову и молитвенно сложила руки. Какая она беззащитная… и милая…

— Что? — повторил он.

— Спасибо тебе. С тобой я чувствую себя в безопасности.

Бродик не знал, что ответить. С трудом опомнившись, он поспешно кивнул и удалился. Джиллиан поняла, что застала его врасплох, но все-таки была рада высказать все, что лежало на сердце. Наверное, следовало быть более красноречивой, но теперь слишком поздно начинать все снова.

Рука все еще болела, хотя далеко не так, как утром. Оставалось надеяться, что и лихорадка скоро пройдет. К утру она либо выздоровеет, либо скончается, и в настоящий момент не могла решить, какая участь лучше. Усталость сжимала ее в своих цепких лапах. Может, купание ее освежит? Около берега вода была совсем мелкой, каменное дно казалось гладким, и она, разумеется, постарается не намочить повязку.