– Но мне казалось, что вы друзья с Майком Десмондом. – Джо села рядом.

Ник пожал плечами.

– Это бизнес, Джо, а не дружба. Но, можешь не сомневаться, я так просто не сдамся. – Он взял ее за руку. – Извини, Джо, тебе это совсем не интересно. Как ты? Голова прошла?

– Ваша установка, заключающая сеанс, не сработала, – уныло пожаловалась она. – Я все вспомнила. Дорогу в Глостер, встречу с принцем Джоном, свидание с Ричардом.

Ник ругнулся себе под нос.

– Надо попробовать еще раз, вот и все, – предложил он. – Возможно, Сэм и прав. Может быть, у Беннета недостаточно опыта.

– Думаю, дело не в этом. Мне кажется, в душе я настроена против такой установки. Меня интересует, как все сложилось дальше. Но хватит об этом. – Она выпустила руку Ника. – Ты, наверное, от голода умираешь. Я разморозила несколько котлет. Ты принес вино? Если нет, у меня в шкафу найдется. Я сделала запасы.

Пока Ник откупоривал и разливал вино, Джо положила в гриль котлеты, предварительно поперчив их. Наконец и в ней проснулся голод.

Ник протянул ей стакан.

– Не могу ждать, очень уж я взвинчен. – Он огорченно вздохнул. – Ну, а что с тобой будем делать?

– Ничего. Я сама справлюсь.

– Сама? Да ты кричала так, что весь дом сбежался. Беннету пришлось сделать укол, чтобы тебя успокоить. Как же ты можешь справиться одна?

Джо помрачнела.

– Я так разволновалась, потому что нашла те руки. Это означало, что валлийцы проникли в лагерь короля. Я не сознавала своего страха, когда мы были в Уэльсе. Но постоянно думала, когда они начнут мстить. Только в Глостере я почувствовала себя в безопасности. И вот, когда я ночью, одна в шатре мечтала о Ричарде, а вокруг в лагере было полно стражи, тогда откуда ни возьмись они и появились. Они же могли мне горло перерезать! – Джо вздрогнула. Она порезала томаты, приправила сухими листьями базилика и разложила рядом с котлетами. Взглянув на нож, который держала в руке, она поспешно бросила его в мойку.

– Ты знаешь, чьи это были руки? – тихо спросил Ник.

Она сполоснула пальцы под краном.

– Трех рыцарей Уильяма. – Она с задумчивым видом взяла предложенный Ником стакан. – Я помню все очень отчетливо. В тумане мы ехали в Глостер. На пути у нас оказалась придорожная часовня в честь какого-то местного святого. Это было всего лишь несколько груд камней с возведенной над ними крышей, но Уильям, по своему обыкновению, спешился, чтобы преклонить колени перед алтарем.

Ник смотрел на нее, и вдруг у него по телу пробежал тревожный холодок предчувствия. Глаза ее были устремлены вдаль, когда она начала описывать представившуюся ее мысленному взору картину. И он, видя ее отрешенный взгляд, стал сомневаться, замечает ли она его.

– Кто-то оставил на каменной плите гирлянду из жимолости и шиповника, а рядом земля была усыпана душистыми травами. Я осталась в седле. Подал голос маленький Уилл. Я обернулась к нему и видела, как кормилица поднесла его к груди, и мне захотелось самой покормить его. – Джо помолчала, закусив губу. – Ее лошадь наклонила голову и потянулась за травой. Мальчик, державший поводья, отвел ее в сторону и ослабил повод, давая попастись. Было тихо, только лошади грызли удила и переступали с ноги на ногу, постукивая копытами. Одно время я сопровождала Уильяма, но потом оставалась ждать его вместе с остальными. Иногда я тоже молилась про себя, а когда – и нет. – Джо улыбнулась пристально смотревшему на нее Нику. – Помолившись, Уильям поднялся с колен и перекрестился. Потом прислушался, затем и мы услышали пение. Женский голос доносился откуда-то с холма за часовней. Все повернулись на звук, а двое рыцарей подъехали к Уильяму, отряхивавшему свою голубую накидку. Помню, что оба всадника держались за рукоятки мечей.

Низкий грудной голос мелодично пел по-валлийски, но разобрать слова было трудно. Моя лошадь беспокойно задвигалась, я похлопала ее по шее и поплотнее запахнула накидку. Никто не проронил ни слова. Думаю, все были напуганы.

Неожиданно Уильям повернулся к одному из своих рыцарей:

«Возьми с собой еще двоих и найдите ее. Будьте осторожны. Может быть, это ловушка».

Он вскочил в седло. Бледность покрывала его обветренное лицо. Он сидел очень прямо, провожая глазами троих всадников.

Спустя несколько минут пение стало удаляться, как будто женщина поднималась по склону.

Я видела, как напрягся Уильям, вглядываясь в тропу, по которой уехали его люди. Его лошадь грызла удила и нетерпеливо била копытом. Деревья стояли, не шелохнувшись. Наползавший туман окутывал дорогу. В воздухе чувствовалась промозглая сырость.

Он подождал еще некоторое время, как всегда не в состоянии скрыть раздражение. Потом, не выдержав, отослал еще четверых всадников в туман.

Мне стало не по себе: как иголками покалывало затылок. Я беспокойно огляделась: воины были настороже, крепко держались за мечи. Общая тревога, казалось, не затронула только кормилицу и безмятежно сосавшего грудь младенца.

Неожиданно, из тумана выехали четверо рыцарей, скользя по обледеневшей тропе. Они были одни. Ехавший впереди всадник подскакал к Уильяму и, осадив коня, отсалютовал мечом.

«Их и следа нет, сэр Уильям. Дорога разветвляется в нескольких местах, но в лесу густой туман и следов копыт не разглядеть. И там так тихо. Мы пробовали их звать, но…» – Он оглянулся на своих спутников.

Лицо Уильяма гневно вспыхнуло.

«Их нельзя терять, – рыкнул он. – Ищите снова. Возьмите больше людей, хоть двадцать, и осмотрите все вокруг. Найдите мне их и ту женщину, что пела на холме. – Он вынул меч из ножен и положил поперек седла, а мне сказал с мрачной усмешкой: – «Проклятые валлийцы! Это не иначе, как их штучки!»

Вооруженные всадники обыскали весь холм, прорубая себе путь в густых зарослях. Их голоса громким эхом разносились по склонам. Но пропавших рыцарей так и не нашли. В конце концов, Уильям отдал приказ отправляться без них. Только после того, как мы миновали перевал и приблизились к крепости, покалывание в затылке у меня прекратилось. Я поняла, в чем было дело: за нами дальше никто не следил.

Джо пришла в себя и увидела, что кухня полна дыма. Едва не выронив стакан, она поставила его на стол и поспешно схватила сковороду.