Мы несем свои подарки в детскую и раскладываем по шкапам.

Илья получил между другими подарками чашку, которая очень ему нравится. Он бережно носит ее от одного к другому и предлагает каждому любоваться ею.

Потом он, держа ее в двух руках и не спуская с нее глаз, несет ее к себе в детскую.

Но, проходя из залы в гостиную, он спотыкается на пороге, к которому он еще не успел привыкнуть, и с чашкой в руках растягивается во весь рост среди гостиной.

Хорошенькая фарфоровая чашка разлетается вдребезги! Илья громко и протяжно ревет.

– Это… это… – старается он выговорить между рыданьями,- не я виноват…

Это… архитектор… виноват.

Он как-то слышал, что старшие осуждали архитектора за сделанный порог, и, разбив чашку и ушибившись, ему кажется, что ему станет легче, если он в своих горестях обвинит другого человека.

Его поднимает и принимается утешать мама. Она говорит, что не архитектор, а сам он виноват в своем несчастье, так как он мог быть осторожнее.

Папа, как всегда, внимательно наблюдавший за нами, подмечает в Илье желание обвинить другого человека вместо себя в своем промахе и добродушно посмеивается над ним. Илье делается еще обиднее, и он в слезах, с горем в душе, уходит спать.

С тех пор поговорка: "архитектор виноват" – осталась у нас в семье, и каждый раз, как мы в своих ошибках виним другого человека или случайность, – то кто-нибудь из нас непременно с хитрой улыбочкой напомнит, что, вероятно, "архитектор виноват".