– Пожалуйста, пожалуйста. И можно на «ты». Мы ведь уже общались в этой манере.

– С тех пор у вас имидж сменился, – резонно заметила Наташка. – Тогда вы нам были роднее. Танечка, повремени с горячим. Тут и без того жарко. Ир, я возьму твой салатик? А то он заветривается.

Я согласно кивнула, сейчас любой листик поперек горла встанет.

– Что я там говорила насчет кочневского плана? Ах да! Ты, Родион Тимофеевич, вместе с женой, как и задумано, в плановом порядке исчезаешь. С убежденностью, что после крушения надежд на должность мужа очень богатой наследницы своего дяди, которому пора завершать свои личные дела на этой земле, Буйков отступится от Ксении. Потом с ним можно и не церемониться. Вот только я пока до конца не разобралась с последним «приветом» Буйкова. Этот билет на поезд в Тамбов… Вы знали, что Буйков готовится снять все денежки со счетов вашей фирмы. Тут-то его и должен был поджидать сюрприз. Кочнев, в свою очередь, выразил готовность умыкнуть данную сумму у Буйкова, перевести на другой счет, получить наличными и положить на хранение в ячейку камеры хранения. Кодовым номером служили цифры железнодорожного билета, который Мишурик, он же самозваный муж Майки, он же господин Ельцов, приобрел для поездки в Тамбов. И предварительно арендовал ячейку, положив в нее все необходимое, чтобы сэкономить время. После прибытия из Хельсинки, не заезжая домой, сразу рвануть в Тамбов. А я-то думала, что Майка свихнулась, когда, отвечая на звонок «подруги», а фактически, Александра, даже прыгала от радости и «чушь прекрасную» несла. Наталья, ты все кусочки сыра и оливки из моего салата вытаскала! Уж лопала бы все подряд.

– Тебе нельзя отвлекаться! А я просто улучшила внешний вид греческого салатика. Теперь он перестал отдавать иностранщиной.

Я негодующе фыркнула и передвинула к ней тарелку Родиона, который в данный момент был мне несравненно ближе подруги. Пусть она облопается! И, сосредоточившись, даже лоб нахмурила и глаза прикрыла, поведала Родиону:

– Четыре часа гуляли, всего один час. Решили купить девять сигарет с начинкой из пяти баобабов. Дали двести тридцать кругов по центру. Код – сорок один девяносто пять. Ячейка двести тридцать.

– Ясно, – опять вздохнул Родион Тимофеевич. – Вы поняли, что в поезде Саша с Михаилом поменялись ролями. Саша действительно устроился в другом вагоне, вышел в Твери и вернулся в Москву электричкой. Следовало исключить возможность подозрений, могущих возникнуть в отношении его в ходе задуманной операции. В среду Буйков перекинул денежные средства со счетов моей фирмы на конкретный счет в… Впрочем, это не важно. Доверенное лицо этого проходимца должно было их получить и за вознаграждение переотправить в указанное им место. Он все время пользовался разными банками в разных городах. Александр деньги перехватил и перевел их на… Об этом, пожалуй, тоже не стоит рассказывать. Вам ведь просто интересен механизм?

Мы вежливо поддакнули, и Горшков удовлетворенно кивнул головой:

– Словом, вся эта задумка с обеих сторон была незаконна. Но с нашей стороны, безусловно, справедлива. Да и не хотелось, чтобы в финансовые вопросы фирмы вмешивались официальные лица. Уже имелся печальный опыт такого общения. Потом пришлось… Ну об этом говорить тем более не стоит. Сейчас дела как никогда плохи. Майю и Михаила похитили.

– И за их освобождение вы готовы выложить всю сумму, упакованную в банковскую ячейку?

Столик содрогнулся и подпрыгнул от прямого попадания Наташкиной ноги. Подозреваю, что пинок предназначался мне. Не дотянулась подруга! Пустячок, а приятно. Такие вот мелкие радости, включая физиономию, перекошенную и красную от досады и легкой боли (туфельки-то под столом наверняка, как и я, скинула), поддерживают хорошее настроение. Но стоило мне перевести взгляд с Наташкиной физиономии на физиономию Родиона Тимофеевича, как мне похужело еще больше, чем Наташке. Остановившийся на ком-то позади меня взгляд, маска сосредоточенности и готовности. Даже не знаю, к чему он готовился. Короче, выражение его лица заставило меня замереть с самой радостной и, следовательно, идиотской в этих обстоятельствах улыбкой удовольствия. Не успела поменять на жалкую и испуганную. Мелькавшие в голове сцены убойной силы мешали сосредоточиться. Да и не нравился мне ни один вариант. В любом случае не хотелось расставаться с прожектами, расписанными до глубокой старости. В конце концов минимальную пенсию я наверняка уже заслужила, а вместе с ней бесплатный проезд на городском общественном транспорте. У меня обязательно должны быть внуки. И я, наконец, получу возможность дрыхнуть по утрам в свое удовольствие. Впрочем, с внуками этот номер едва ли пройдет. Но все равно – не будет необходимости.

Кто-то потрепал меня по плечу. И этот «кто-то» уверенно стоял за моей спиной…

– Это ваши знакомые? – сквозь плотный туман отрешенности долетел до меня дежурно-приветливый голос Танечки. – Тогда вам лучше пересесть за крайний столик. Он на шестерых. Ой, а что это случилось с салатами?!

– Просто я их не успела доесть, – в Наташкином пояснении гулял сквозняк жалости.

«А я не успела даже попробовать!» – пробилась у меня рациональная мысль, и, плохо соображая, я принялась сгребать в руку вылетевший при подскоке из тарелок греческий салат. Хотела было отправить добычу в рот, да вовремя вспомнила о необходимости выразить свое возмущение вмешательством в плановый распорядок моей будущей жизни, а посему со злостью метнула полную пригоршню «греческого ассорти» прямо через плечо. И не промахнулась, о чем свидетельствовал отчаянный женский визг, а следом и порция отменных ругательств, два из которых я точно решила запомнить. Уж очень понравились. Особенно «дурында на приколе». Можно использовать в повседневной практике. А то, что она у меня обязательно будет, поняла мгновенно, поскольку сразу узнала чарующий голосок заместителя Родиона Тимофеевича по связям с общественностью.

– Дура набитая, – смакуя каждое слово, с удовольствием ответила я, старательно вытирая руки фирменной бумажной салфеткой. – Только зря на тебя салат перевела. – Голос мой звучал свободно, мелодично и весело, как ручеек, сумевший преодолеть мусорный затор. – В будущем никогда не смей подкрадываться ко мне сзади. Хуже будет! Поумнела с опозданием, да не на сто процентов! – Я ругалась не хуже Наташки, вызывая искренний интерес окружающих. Без эксцессов. Никто даже не подавился.

– Пойдемте со мной, попробуем отчистить ваш наряд. Правда, за масло не ручаюсь, оливковое, знаете ли, – защебетала Танечка, обращаясь к Ксении, продолжавшей ругаться и сбрасывать с себя ошметки ингредиентов.

– Да ладно лапшу на уши вешать! – деловито вмешалась Наташка. – Оливковым маслом в вашем салате и не пахнет. Его запах ощутимо присутствует только в цене. На самом деле используете подсолнечное рафинированное.

– Один черт! – ругнулась Ксения и обернулась к своему приятному спутнику, тому самому, который в свое время преследовал ее на «Жигулях» пятой модели. Именно у него на плече она плакала, находясь рядом с клиникой Склифосовского.

– Привет утопленникам! – отсалютовала молодому человеку Наташка. – Прекрасно выглядишь. Отмылся?

Пришлось вносить коррективы, пока Ксюшин спутник глупостей не наделал:

– Здравствуйте, Шурик! Был момент, когда мы с Натальей Николаевной ошибочно приняли вас за Буйкова. Роковая ошибка! На тот момент нам уже было известно, что возлюбленный Ксении вроде как утонул. Отсюда и вывод – девушка так быстро не будет вешаться на шею абы кому. Какое-то время должна хранить верность памяти любимого. Заодно подумали, что она связана с ним преступными намерениями. Впрочем, это не единственная роковая ошибка с нашей стороны. Ксюша ловко задурила мне голову просьбой вытащить вас или Майку на свидание, если вы соизволите позвонить. Я не сразу поняла, что эта просьба фактически относилась к лицам, которые могли выдавать себя за вас, Кочневых. Девушка охотилась на Буйкова.