Он приостановился, снова двинулся дальше. Расстояние до моей позиции примерно метра два с половиной.

Он продолжал идти, а я весь превратился в плотный сгусток мышц.

Два метра. Полтора.

Вот черт, сейчас заметит!

И вдруг душман остановился как вкопанный. Еле слышно бормоча, с весёлыми нотками в голосе, но абсолютно неразборчиво. Он пел, что ли⁈

Послышался шорох одежды. А потом довольный вздох и журчание. Буквально в метре от меня, стоя посреди расщелины. Вот же урод! Ну нашел место, чтоб нужду справить…

Прошло несколько секунд.

— Али! Ты чего туда полез? — раздалось откуда-то спереди.

Ответ поступил незамедлительно.

— А что, нельзя?

Шли секунды, а журчание не прекращалось. Вот слоняра! Сколько же он терпел?

Наконец душман закончил процесс опорожнения мочевого пузыря, застегнулся. Отошёл назад на пару шагов, пнул какой-то камень. Двинулся вперёд, но затем передумал и почему-то решил выбираться из расщелины обратно, причем прямо сейчас. Полез на небольшой склон и вдруг наступил мне на ногу.

Естественно, его удивило — что это там за странный мягкий камень⁈

Он ни наклониться, ни пикнуть не успел, когда ему в горло воткнулся мой нож. По самую рукоять.

Использовать «Винторез» в тесном контакте, снизу вверх, было неудобно. А пистолет не гарантировал тишины. Проще всего действовать ножом.

Пуля из пистолета в темноте, да еще и в движении, могла попасть куда угодно. Враг мог бы закричать, чем предупредил бы своих товарищей. Тогда непременно началась бы перестрелка. Мы бы наверняка победили, но какой ценой? Однозначно были бы раненые, поднялся бы ненужный шум. Стрельба, еще кто-нибудь нагрянул бы.

А нож… Если его воткнуть точно в горло, человек кричать уже не сможет. Никак.

Так и получилось. Не ожидавший подобного моджахед, задёргался, попытался захрипеть. Я мягко, но сильно потянул его вниз и он упал точно на меня. Ещё живой, но со смертельным ранением.

Я действовал быстро, решительно и хладнокровно. Не раздумывая. Не сомневаясь. Резко вынул нож и повторно воткнул его в грудь. Тело мешком завалилось прямо на меня, при этом почти не издав шума. Лишь бряцнул о камни соскользнувший с плеча автомат противника, но этот звук был совсем тихий.

Я тут же замер. Весь превратился в слух. Если кто-то из противников заподозрил неладное, молчать он точно не будет. Да и зачем?

Наверняка тоже самое сделали и мои товарищи — они прекрасно видели, как я только что нейтрализовал внезапно возникшую угрозу. Любой из них на моём месте, сделал бы то же самое без лишних раздумий.

Я тихонько и аккуратно столкнул с себя уже обмякшее тело мертвого душмана, затем приподнялся и быстро осмотрелся. Нужно видеть своего врага.

Удивительно, но всё было тихо. Я заметил удаляющиеся спины как минимум пятерых противников — дальше не позволяла темнота.

Облегчённо выдохнул. Кажется, сейчас пронесло.

Но оказалось, что с таким выводом я слегка поторопился. Рано расслабляться.

Тот, кто ранее окликнул убитого мной душмана, вновь подал голос.

— Али⁈ Чего так долго? Ты там не заболел?

Естественно, Али ответить не мог, даже если бы и сильно захотел. Мне не оставалось ничего другого как ответить за него, благо язык я ещё помнил хорошо.

— Э-э… Я магазин потерял!

Похоже или нет, сложно сказать. Но вроде прокатило.

— Опять⁈ — голос приближался, словно бы его обладатель хотел лично убедиться, что с Али и впрямь все хорошо. — И откуда ты такой взялся?

— Идите, я догоню!

В темноте заметил, что все остальные разведчики тоже зашевелились. Все понимали — ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. А там проблем столько будет, что попробуй разгребись!

Если второй моджахед подойдёт ближе, придется ликвидировать и его. Он и так уже насторожился.

Из четырнадцати противников что были вокруг нас, один уже стрелять точно не будет. Второго я уберу быстро и наверняка. А дальше подключатся остальные… Но шансы-то есть!

Да, если эти товарищи используя фактор неожиданности, половину душманов перебьем сразу. А дальше? Половины даже не видно. Кто-куда. Если бы они шли кучно, плотной группой, это одно… Одна очередь из Винтореза и тяжёлые пули прошли бы насквозь. Но здесь две группы, они двигаются раздельно — а расщелина и заодно наше укрытие, разрезала их силы пополам. В темноте толком не разглядеть.

Любая попытка — риск. Поднимется гарантированный шум, вся операция окажется под угрозой.

Может бог мусульман каким-то образом предостерёг душмана, вложив ему в голову мудрую мысль не идти дальше, потому что я увидел, как тот остановился в нерешительности. Посмотрел в мою сторону, затем оглянулся на своих товарищей, что продолжали идти по своему маршруту.

— Али! Хватит копаться!

— Я догоню! — снова отозвался я.

Он снова неуверенно посмотрел вслед своим. Шли секунды, душман сомневался. Видимо все же приняв решение, он вновь направился к расщелине, но шел очень медленно.

Ближайший к нему Шут, готовился вступить в контакт. Я видел лезвие ножа.

И все бы хорошо, но тут внезапно вышла луна, всё вокруг залило мертвенно-бледным светом. Сразу же стало заметно светлее.

Ликвидировать душмана в таких условиях было бы ошибкой — его товарищи, если бы кто-то из них оглянулся, очень удивились бы, что тот вдруг решил прилечь на камни. И впрямь, зачем?

Нужно было спешно решать, что делать⁈ А вариантов-то особо и нет.

Счёт пошёл на секунды. Сейчас или никогда… Я помахал рукой мертвого Али, чтоб тот подошёл ближе.

И вдруг…

— Басир! — раздался недовольный крик. — Чего ты там возишься? Живо сюда!

Видимо обращались к нему, потому что тот отреагировал. Отвернулся, как-то некрасиво махнул рукой.

— Али, догоняй! — и бросился прочь.

Я облегчённо выдохнул.

Остальные тоже заметно расслабились — теперь-то я приблизительно различал, кто и где находится.

Ещё несколько минут и все голоса стихли. Визуальное наблюдение показало, что обе группы душманов направились в ту сторону, откуда мы пришли. Ну, точно, они отправились в тот самый район, произошла высадка. У них на это уйдёт не один час, а к этому времени мы будем уже далеко.

Я невольно поразился той халатности и беззаботности, свидетелями которой, мы только что стали. Этот самый Басир, смутно подозревая, что его менее внимательный товарищ ведёт себя странно, тем не менее не пошёл проверять его. По сути, не убедившись в его безопасности, он просто бросил товарища, отправившись к командиру. В подразделениях Советской Армии, во время полевых выходов, такое поведение было недопустимо — если кто-то, не дай бог потерялся или получил травму, проблема становилась общей на всё подразделение. Боевая эффективность всего подразделения сильно зависит от того, на сколько эффективен её самый слабый боец. А тут чуть ли не безразличие. Ну отстал, и ладно!

— Скрытно уходим! — знаками показал я остальным, что нужно уносить ноги.

Разведчики зашевелились.

Словно эдакие серо-коричневые тени, парни начали вылезать из укрытий и чуть ли не плашмя, сползаться ко мне.

— Тело душмана берём с собой!

Следов оставлять нельзя. Не прошло и минуты, как мы решительно направились в противоположную сторону, туда откуда и пришли обе группы моджахедов.

Вообще, нам несказанно повезло. Всё могло развернуться совершенно иначе — будь у противника больше диверсионного опыта и знаний, а также чувства сплочённости и боевого товарищества, они бы не шли, будто на параде.

При первых же подозрениях, душманы должны были вернуться и выяснить, как и по какой причине их товарищ отстал от основной группы. Но это афганцы, у них всегда так было. Никому ничего не нужно.

Ну, всё что не происходит, всё к лучшему.

Прошло несколько напряженных минут, прежде чем мы добрались до самого конца расщелины и там спрятали тело в какой-то широкой трещине. Затем отыскали узкую тропу, огибающую ближайшую сопку и двинулись точно по ней.