Помимо этого были и другие вопросы, но они больше второстепенного плана, не исключено, что ответы на них я получу в процессе решения главных вопросов. Но это не точно.

Возле КамАЗа стояло двое боевиков, третий был в кабине. Вроде не курил, а дым идет. Там с ним кто-то из наших?

Он как раз завёл двигатель. Шишиги стояли заглушёнными, кузова у них как будто пустые… Рядом с ними я увидел несколько канистр, в таких обычно носят бензин или дизельное топливо. Ещё одна смутная мысль заползла мне в голову… Похоже на какую-то хитро обставленную демонстрацию. Еще не готовую, но все-таки. И придумана она для тех, кто явится сюда тогда, когда этих людей здесь уже не будет.

Обычно для проникновения во вражеский лагерь используется классическая методика переодевания. Надел шмотки противника, прикрыл ими лицо и ходи-броди, собирай информацию и думай, что можно сделать. Сейчас переодеваться было не во что, да и времени на это не было. Слишком много лишней возни.

На то чтобы обойти временный лагерь по кругу, у меня ушло восемь минут. Едва удержался от искушения, вырезать им одну из наблюдательных точек. Арабы, конечно, пытались бдить, но вяло. А сообразительность у них была так себе, ниже среднего. Нет бы смотреть в оба, ждать приближения возможного противника, а они друг с другом о чём-то болтали. Однако радиосвязь у них была — это я хорошо услышал.

Всё это время, старший лейтенант Окунев, просидел за зарослями травы, наблюдая за общей обстановкой.

— Ну что там?

— Смотри… Мне нужно, чтобы ты немного пошумел.

— Я? Как?

— Восточная часть этого поселения находится от машин дальше всего. Вот именно здесь мне и нужен отвлекающий манёвр. Какие гранаты у тебя есть?

— Одна дымовая, две осколочных.

— Обе РГД-5?

— Ну…

— Вот и отлично. Значит смотри, план действий такой… Сейчас ты скрытно выдвигаешься на восточную часть только холма. Видишь там камень?

— Да.

— Оттуда, одну за другой, бросишь в направление лагеря две гранаты. Выйдешь несколько секунд, метнёшь дымовую гранату к тем одноэтажным руинам! Это понятно?

— Понятно.

— А затем ты откроешь по ним хаотичный огонь. Неважно, попадёшь или нет. Твоя задача просто вытянуть как можно больше противника на себя.

— А ты что будешь делать?

— А я проберусь в лагерь с северо-западной части, подберусь к машинам и угоню КамАз. Прямо у них из-под носа. На нём отправлюсь на север, вон по той ложбине. Закончив стрельбу, ты должен пулей лететь туда, чтобы я тебя подобрал прямо на ходу! Запомни, метров двести от главных ворот. Судя по всему, именно в кузове 4310 и лежит похищенный важный груз. И его немного. То, что им было не нужно, они просто выбросили среди камней. Думаю, там и находятся те самые детали, что везли для ЗРК С-200. Если это они, то зачем им столько?

Пока не знаю, но сдаётся мне, что наша колонна перевозила что-то ещё, что-то, о чём в документах и инструктажах, ничего не было сказано. И именно это и заинтересовало этих мародёров!

— Да ну, ты что? — нахмурился напарник. — Это какая-то ерунда. Диверсия, что ли? Чушь, а даже если и не так… Но зачем⁈

— Угу… Ты Иванова давно знаешь?

— Ну, месяцев семь.

— И ничего подозрительного за всё это время с его стороны не было?

— Э-э… Да мы не общались толком! Он всё время держался отдельно, решал какие-то вопросы полковника, постоянно был в разъездах. Ты думаешь, он творил какие-то свои дела на стороне?

— Поглядим! — неопределённо ответил я. — Ладно, хватит болтать зря. Время ни к черту! Так, чтобы наша работа была слаженной и успешной, мы условимся, что гранаты ты начнёшь кидать на счёт триста. Это ровно пять минут. Интенсивность счета — посекундная. Это ясно?

— Ну да…

— Хорошо. Успешность моих действий зависит от того, как сработаешь ты. Сделаешь всё правильно, как я и сказал, у нас всё получится. Все, пошел…

Тот пригнулся и пошел вперед.

— Считай! — прошипел я.

И Окунев, постепенно удаляясь от меня, негромко считая, направился к той самой точке, какую я указал на холме. В целом ничего сложного, главное чтобы он там случайно пулю не поймал.

Проводив его взглядом, сам я быстро и незаметно отправился в противоположную сторону, пользуясь травой, рельефом местности и бестолковым отношением к своим обязанностям болтающим часовым, которых я приметил ранее. Они даже не утруждались наблюдать за сектором, полностью уверенные в том, что после наведённого ими шума с подрывом БТР-80, никто сюда не полезет. Отчасти они правы, отчасти нет. Я уже здесь!

Плашмя прополз метров двадцать, затем вдоль стены полуразрушенного строения. Выждал, пока двое арабов освободили проход между двумя зданиями. Я пользовался укрытиями, темнотой, один раз просто прошел мимо противника — тот даже внимания на меня не обратил. Ещё трое стояли возле бочки, грелись. Судя по голосам — точно арабы, слова что долетали до меня, были мне знакомы. Обсуждали какие-то деньги.

Вот она самонадеянность. Окунев ужаснулся от того, что я намеревался сделать. Угнать свой же транспорт с важным грузом у них из-под носа было немыслимо не только для самого старлея, но и для противника тоже. А я знал, что нет ничего не возможного — если не получается, значит, что-то было упущено.

Так я добрался до первой «Шишиги», зашёл сзади. Заглянув в кузов, я понял, что там только пустые оружейные ящики и старая резина. Если они и впрямь намерены, то поджечь, то гореть будет долго, а главное — черный дым видно на километры вокруг. Чем не отвлекающий маневр для тех, кто явится сюда по их душу, а найдет лишь горящие останки техники?

Но где же эти четверо, что прячут лица под платками? Их нигде не видно.

Все это время я считал, повторяя темп, что задал Окунев. Это я умел делать. Главное, чтобы мой напарник не сбился… Впрочем, я практически добрался до цели — дальше незамеченным уже не пройти…

— Двести восемьдесят восемь… — пробормотал я, держа в прямой видимости оба внедорожника и заведённый КамАЗ. — Двести восемьдесят девять…

Сейчас в поле видимости было не менее двенадцати человек из двадцати ранее увиденных.

Вдруг раздался гулкий взрыв. Почти сразу же — второй.

— Чуть не по графику! — недовольно отметил я. Ну да ладно, это было вполне ожидаемо.

Сразу же после взрывов, противник поднялся на уши… Все те, кого я видел с оружием в руках, среагировали именно так, как я и думал — выдвинулись в сторону угрозы. Повалил густой дым, раздалась одиночная стрельба — Окунев старался делать всё так, как я его и проинструктировал. Насколько эффективно — сложно сказать, отсюда не видно.

Едва противник освободил мне проход, я бегом рванул к КамАЗу. Сначала заглянул через борт — внутри стояло два длинных деревянных ящика, выкрашенных в тёмно-зелёный цвет. Судя по всему, они были тяжёлые, кроме них внутри больше ничего не было.

Я бросился в кабине, водительская дверь была открыта. Но не успел я подбежать к ней, как передо мной, непонятно откуда появился один из тех четверых, что занимались конспирацией.

— Какого черта? — воскликнул тот, тут же схватившись за пистолет. Растерянность, стала его врагом.

Произнес он на английском языке, что только подтвердило мою догадку о том, что здесь замешано ЦРУ.

Но вероятно, американец не ожидал ничего подобного, потому что хоть он и успел достать пистолет, но не воспользовался. Тот так и остался стоять на предохранителе.

Коротким и сильным ударом я выбил оружие у него из рук, затем рывком сбил его с ног. Удар ботинком по лицу, это больно. Иногда так больно, что кому прилетело, теряет сознание. Вот и сейчас, охнув, тот перестал сопротивляться и затих.

— Отлично! Вот и язык!

Не став церемониться с ним, я швырнул его в кабину КамАЗа. К счастью, попал с первого раза.

Шустро влез на место водителя, затем сразу выжал третью передачу и резко стартовал.

Детище Камского автомобильного завода, взревев мощным движком и выпустив в ночное небо облако угарного газа, рвануло с места. Курс я взял именно туда, куда определил ранее своему напарнику… Лишь бы все прошло норм!