«Ага, вот почему тебя так натаскивает Варяг», — хохотнул Субботин.

«Каждый аристо, из старых или новых семей, обязан владеть клинками. Обычно дуэли используются, чтобы убрать неугодных, отправить их на перерождение, если так можно назвать рекуперацию, — я продолжал информировать майора, слушавшего очень внимательно. — Не умеешь драться, тебя постоянно будут задирать, вызывать на дуэли, показывать твою несостоятельность. В университете мне придётся частенько отстаивать свою честь. Молодые аристо, как петухи, любят задираться и показывать, насколько они круты».

«Хм, понятно. А старая элита пользуется Оком?»

«Ещё как!» — усмехнулся я. — «Если есть возможность, старая аристократия любыми способами старается его заполучить путём отъёма у обладателей оных и перенастроить на свою кровь».

«Откуда же берётся Око? Я не верю, что есть целые месторождения, как в случае с золотоносными жилами. По твоим словам получается, что Око Ра — страшный дефицит, раз люди отнимают его друг у друга».

«Давай я тебе попозже расскажу всё, что знаю? — я поморщился. — Не время сейчас отвлекаться».

Машина остановилась, тихо скрипнув тормозами. Я даже не заметил, как меня подвезли к дому, настолько был погружён в мысленный разговор с майором (называть его симбионтом язык не поворачивался. Всё-таки он был живым человеком, со своей историей и трагедией, а не бездушная матрица). Войдя в дом, увидел Ирину в обтягивающих джинсах, вертящуюся перед ростовым зеркалом. Выпятив губы, она аккуратно наносила на них бледно-розовую помаду.

— Куда это ты собралась? Опять вечеринку затеяли?

— Ой, привет, Мишка! — улыбнулась сестра, отрываясь от созерцания себя любимой. — Я так переживала, думала, что тебя посадили.

— Глупости не городи! — раздался строгий голос матери. Она появилась в коридоре, ведущем из гостиной в столовую, в домашнем платье с цветочным принтом. — Скажешь тоже… В семь часов чтобы была дома.

— Ну, мам! — привычно заныла хитрая сестра. — В семь часов только самое веселье начинается!

— Знаю я ваше веселье с алкогольными коктейлями! Надо бы градоначальнику пожаловаться, чтобы прекратил эти сборища.

— Так ты в городской сад собралась? — рассмеялся я. — Ясно, коктейльная вечеринка. Привет Насте передавай, если она там будет.

Настя с Иринкой, как и я с Иваном в своё время, учились в одном классе, и тоже были не разлей вода подружки.

— Ты бы повлиял на сестру, — свела брови к переносице мама. — Впрочем, уже поздно. Сам такой же ветреный.

— Ладно, мам, не сердись, — я приобнял её за плечи. — Отец дома?

— Ещё не уехал после обеда по делам. В кабинете ищи, там он отдыхает. Как прошла беседа со следователем?

— Нормально. Этот адвокат, Иван Иванович, дело своё знает. Даже не дал малейшего шанса следователю зацепиться за непонятные моменты.

— Ох, как же это всё неприятно, — вздохнула мама. — С той аварии как будто кран с проблемами открылся, так и валятся на нашу голову!

«Ну, не на вашу, а на мою, в первую очередь», подумал я. «А тут ещё и похищение Лизы. Когда узнает, и вовсе за сердце схватится. Беспокоясь за меня, конечно, а не за девушку».

— Ладно, я пошла! — спохватилась Иринка, гревшая уши от нашего разговора. Сообразила, что мать может запретить ей выходить из дома, и зацокав каблуками полусапожек, рванула к двери. — Приду в девять!

Мама открыла рот, чтобы выразить своё возмущение, но дверь уже мягко хлопнула, закрываясь за спиной шебутной девицы.

— Я к отцу, — заспешил и я. — Есть не хочу.

Старший Дружинин отдыхал в кресле, читая биржевую аналитику, но, когда я вошёл в кабинет, отложил газету в сторону и стал расспрашивать о визите в полицию. Пришлось подробно рассказать о допросе, как вёл защиту адвокат, и о чём хотел знать следователь. И только потом расслабился.

— Что ж, господин Кутицкий недаром слывёт самым сильным адвокатом в Оренбургской губернии, — спокойно произнёс отец. — Можно надеяться, что и в этот раз тебя минует карающий меч правосудия.

— Ну и к чему этот пафос? — я поморщился. — У нас нарисовались проблемы поважнее.

— Какие проблемы? — спокойствия как не бывало. Старший Дружинин превратился в насторожённого зверя.

— Лизу похитили.

— Так-так, — отец наклонился вперёд, упираясь ладонями в подлокотники кресла. — Кому понадобилась простая студентка-медичка?

— Татищеву. Он сам позвонил мне с телефона Лизы и сказал, чтобы я приезжал в его загородное имение. Девушку граф обещал отпустить, если я буду один.

— Что ему надо от тебя?

— Не догадываешься? — я сел на край стола, отчего отец скривился, но не стал заниматься нравоучениями. — Хочет выпотрошить меня, чтобы достать душу майора.

— Всё-таки Татищев делишки обтяпывает, тварь высокородная! — не выдержал папаня и скрежетнул зубами. — До последнего я сомневался, что от него напрямую приказы исходят, даже после попытки его людей убить тебя.

— Похитить, папа, похитить, — поправил я родителя. — А я не захотел быть похищенным, отчего и произошли эти… досадные неприятности с трупами.

Впервые я видел отца таким растерянным. Он сначала вскочил на ноги и стал расхаживать по кабинету, ожесточённо потирая подбородок; потом подошёл к окну, что-то высматривая во дворе, потом вернулся в кресло.

— У нас два варианта, — осторожно сказал я. — Я иду к графу один и попытаюсь спасти Лизу, заодно выгадывая время, чтобы ты мог найти какое-то решение. Подними все связи в столице, постарайся добраться до императора, шуми как можно громче. Или же мы совершаем нападение на дачу Татищева, что мгновенно делает семью Дружининых преступниками. Выбирай.

— Выбирай… — зло фыркнул отец. — Хорош выбор, нечего сказать. Война со старой аристократией неприемлема. Это они для видимости грызутся между собой, но если их начнут бить те, кто сейчас прочно владеет всеми финансовыми и промышленными ресурсами, то «старички» объединятся и устроят нам хорошую головомойку. В этом плане я оптимизмом не страдаю. Увы, проиграем.

— Ну, тогда… — я пожимаю плечами, — остаётся первый вариант. Я еду в гости к Василию Петровичу. Может быть, он не настолько жуткий дядька, как о нём шепчутся в Оренбурге. Поговорим, найдём компромиссы. А ты поднимай шум. Дескать, сын пропал, возможно, похитили, спасайте! Полиция, градоначальник, могущественные друзья, да те же Матусевичи охотно встанут на твою сторону.

— Тебе это симбионт подсказал? — не поверил в мою пылкую речь отец.

— Кое-что, — не стал я отрицать очевидного. В самом деле, Субботин чуть раньше дал свой расклад по ситуации.

— Я не успею добраться до императора, — как-то сразу сдулся папаня.

— Позвони господину Бражникову, — мне стало жаль его. Лоск и надменность потерялись, уступив место испугу за будущее семьи, потому что человеком он был неглупым, и понимал, какие риски таит столкновение с Татищевым. — У Кирилла Владимировича светлая голова, вместе что-нибудь придумаете. Пусть пришлёт полицию или группу быстрого реагирования, дескать, граф попал в заложники… Неси всякую чушь, пока я веду переговоры с Татищевым.

— Сдалась тебе эта девка, — буркнул отец.

А вот это он зря. Пусть у нас с Лизой изначально не было будущего, но в моей жизни девушка оставила очень глубокий след. Это не было какой-то любовной интрижкой, утолением похоти. Не знаю, как у других, но мы друг друга любили, по-настоящему.

— Сдалась, отец, — сухо бросил я, решая для себя важную дилемму. — Если сейчас не поехать выручать Лизу, то следующую выкрадут сестру, мать или кого-то из братьев. Получается, мы оттягиваем неизбежное. С графом нужно решать… Поэтому еду к Татищеву. Мне нужна машина.

— Возьми с собой пару бойцов для прикрытия, — отец нехотя кивнул, признавая мою правоту.

— Не надо. Смысл в их присутствии? Охрану сразу нейтрализуют, у графа своих головорезов хватает. Людей потеряю почём зря. Нет, я иду один.

Авантюра? Безумие? Да, всё сразу и ещё сверху присыпано глупостью и безнадёжностью. Даже козырь в рукаве в виде майора Субботина, умеющего противостоять противнику, не сможет помочь, когда в дело вступит магия. А граф владеет ею отменно, как и всякий, получивший Дар по праву крови.