— В конце даже самого долгого пути она ждёт всех, — философски отозвался друг.

Тем временем обстановка на полянке накалялась. Русоволосая красотка упёрла руки в бока и клокочущим от ярости голосом продолжала поливать шпану:

— Ты кто такой, Батыр? Сявка с Володарки, лижущая пятки Сафару! И как ты со своей помойной компашкой смеешь останавливать меня в моём родном городе и требовать какой-то долг, о котором я в жизни не слышала! Пёс ты нечёсаный! Давно тебя по хребтине палкой не лупили! Отпустил быстро ребят, пока в памяти!

— Эй, красивая, зачем так грязно говоришь? — стоявший перед ней худощавый парень лет двадцати пяти, явно из бухарской общины, нервно сбил кепку на затылок. — Знаешь такого Алима?

— Фамилию назови, что ты мне имя подсовываешь? Этих Алимов в Уральске, как блох на собаке! — не успокаивалась девушка.

— Алим Кусымов.

— Теперь ясно. Что он такого сделал, что ты меня в парке грязными руками хватаешь?

Мне стало чуточку понятно. Эта девушка точно аристократка, но со взбалмошным характером, что решила гулять по городу в столь слабой компании телохранителей. Да и не охрана это, а сопляки из вассальных семей. Вон, дрожат от страха, косясь на ножи.

— Долг надо вернуть. Алим тебе служит, значит, ты долг должна отдать за него, — нагло заявил Батыр.

— Почему я, а не он сам или его семья?

— Потому что они ваши слуги, — логика у бухарца была железобетонной, но совсем не понравилась девушке.

— Первым делом Сафар должен потребовать долг у самого Алима, — пояснила она, едва сдерживаясь от гнева. — Если не может, пусть требует от родственников, которые позволили ему играть в катране. Я здесь при чём? Ты ещё к императору заявись и потребуй от него возврата долга какого-то графа, который ему служит! Совсем ополоумел твой хозяин!

Интересно, одарённая ли она? Мой мозг начал прокачивать информацию об аристократических семьях Уральска, но кроме Ростоцких никого не мог вспомнить. Именно эта семья верховодила здесь… Стоп! А не Алла ли Ростоцкая собственной персоной сейчас на шпану шипит? Ну точно она, девушка, входящая в первую десятку уральских красавиц из знатных родов в негласном списке, составляемом нашими борзописцами!

— Алим сам сказал, что ты заплатишь, или твой брат Вадим, — ухмыляясь, сказал Батыр. — Он плакал, валялся в ногах, просил пощадить его.

— Дурная история, в которую я не верю, — отрезала Алла (я уже убедился, что это она, быстро найдя в инфосети её фотографию. Там она, правда, была жгучей брюнеткой. Подозреваю, использовала магические конструкты, меняющие цвет волос). — Скорее всего, сами за него придумали ответ, а парня запугали до смерти. Приведи ко мне Алима. Я хочу услышать его версию.

— Он не может, — Батыр мерзко ухмыльнулся. — Мало-мало ноги сломаны. В больнице сейчас.

— Ах ты, мерзкая лягушка! — взъярилась девушка и подняла руку, которая засветилась ярко-жёлтым пятном. — Никто не смеет трогать наших слуг! Ты ответишь за это!

Я напрягся. Как бы открытое применение Дара против простолюдинов законом запрещено, да в такой ситуации разве есть время думать? Девушка находится в опасности, а это смягчающее обстоятельство.

Увидев зарождающуюся магию, толпа мгновенно рассыпалась по сторонам, но далеко не убежала, что меня очень удивило. Батыр остался стоять напротив девушки, с ухмылкой ожидая дальнейших событий. Или он идиот, или далеко не трус, имеющий в загашнике какую-нибудь пакость.

— Эй, зачем так делать, красавица? — с наигранным удивлением спросил он. — Хочешь использовать магию против законопослушного простолюдина?

— Это ты-то законопослушный? — зло рассмеялась Алла, продолжая держать светящийся конструкт в руке. — Кому другому заливай, Батыр. Отпускай парней, и мы все спокойно расходимся, не причиняя вреда друг другу.

— Я не могу. Сафар требует долг. Если не принесу до завтрашнего утра, он мне палец отрежет, — Батыр покачал головой. — А если я лишусь пальца, Алим лишится головы.

— Ну ты и говнюк! — девушка презрительно сплюнула под ноги худощавому бандиту. — Сами напросились…

Она взмахнула рукой, посылая светящийся шар в Батыра, но ничего не произошло. Шар с лёгким хлопком разлетелся мириадами искр в разные стороны, осыпал пальто Аллы, отчего та удивлённо ойкнула и хлопками ладоней стала сбивать их на землю. Шпана радостно загудела.

— Красивая, но глупая, — ухмыльнулся Батыр, разжимая ладонь левой руки, в которой я с трудом разглядел какой-то кругляш. — Знаешь, что это такое?

— «Затвор», — мрачно ответила девушка. — Медальон блокирующего действия. Ты где достал этот артефакт, голодранец?

— Ой, дура, — прошептал Ванька, увлечённо глядя на представление. — Ей бы промолчать, согласиться на условия. Главное, покинуть парк целой и невредимой.

Друг был прав. А я с тоской подумал, что самое худшее впереди. Худшее для меня, потому что не мог просто отсидеться в кустах, когда стервозную (по слухам, гуляющим в Сети) девицу начнут резать на куски. Или стукнут по голове и утащат с собой. Ищи потом дурочку по всему Уральску.

«Диспозиция не в нашу пользу, — подтвердил голос тёзки. — Куча отморозков с ножами».

«И что делать? Оставлять девушку на произвол судьбы? — мой мозг искал выход из ситуации, но видел только два: тихо уйти, не привлекая внимания, или со слабоумным героизмом влезть в драку. — А если не вмешаюсь, с ней могут что угодно сделать».

«Да, девица видная. Только что-то мне не нравится. Какая-то наигранность, — бормотал задумчиво майор. — Как может голодранец диктовать условия аристократке, да ещё одарённой?»

«Поверь, может, — усмехнулся я. — И в заложницы могут взять, и в рабство угнать, чтобы потом потребовать огромный выкуп».

«Ладно, смотрим, что дальше будет, — откликнулся Субботин. — Безумству храбрых поём мы песню, да, тёзка?»

А Батыр, этот предводитель местной шпаны, вовсю изгалялся, сжимая медальон.

— Не получилось, красавица? Ай, как нехорошо! Ладно, если не будешь платить, то мы тебя заберём, пока деньги не получим.

Про угрозу Сафара отрезать ему палец за невыполненное задание Батыр благополучно забыл. И это тоже стало очередной странностью.

— Ты что городишь, сволочь? — зашипела девушка, не понимая, что шутки кончились, и даже сделала шаг вперёд, чтобы залепить пощёчину ухмыляющемуся бухарцу.

— Эй, нукеры, хватайте её! — крикнул он и отскочил назад.

Человек десять бросились на Аллу, схватили её за руки и потащили в дальний угол парка. Ну, вот, как я и предполагал. И девушка, наконец-то, сделала то, что нужно было с самого начала -вопить.

— Помогите-еее! Люди-иии!

— Наш выход, дружище, — я хлопнул по спине Ваньку, ободряя его на ратный подвиг.

— Да твою же мать… — прошептал помертвевший от страха Дубенский. — Мишка, ты же больной на голову! Нас на куски порежут!

Я хохотнул и расслабился, давая майору Субботину занять моё место. На мгновение в глазах помутнело, но тут же взгляд приобрёл резкость, движения стали по-хищнически опасными… ну, для тех, кто это понимает.

— Эй, ссыкуны володарские[2]! — весело крикнул я, вылезая из кустов. — А вы ничего не попутали? Девушку отпустите!

Примечания:

[1] Подставка под кружку, с немецкого «крышка для пива»

[2] Володарка — посёлок, пригород Уральска, вошедший в городскую агломерацию.

Буду резать, буду бить!

В первый момент, когда в мою сторону начала двигаться кодла с нахмуренными рожами, на которых читалось желание затоптать наглеца на месте, я подумал, что душа майора Субботина очень плохо влияет на мои умственные способности. Непонятно только, почему тёзка, опытный вояка, принимавший участие во многих конфликтах, поддался адреналиновому выплеску в молодом теле. Будь я на его месте, вообще бы запретил реципиенту выпрыгивать из кустов. А так… Только ускорил ход, не глядя, бежит ли за мной Ванька или остался на месте.