— В таком случае, ждём вас в актовом зале на третьем этаже, — басовито произнес крайний член комиссии, мужчина с короткой «профессорской» бородкой клинышком. — В пять часов. Не опаздывайте, господа. Всего хорошего.

— До свидания, — попрощались мы и вывалились наружу.

Глеб и Арсен ждали нас на улице, попивая из бутылок пиво. Я и Ванька одновременно сглотнули слюну. В глотке пересохло, хотелось холодненького.

— А для нас не догадались купить? — возмутился Иван.

— На территории университета запрещено распивать алкоголь и щёлкать семечки, — хохотнул Глеб.

— Но вы-то нагло пьёте!

— Мы взрослые, а вы студенты, — нелогично заявил Арсен.

— Не школьники же!

— Ладно, хорош прикалываться, — я вскинул руку и посмотрел на часы фирмы Буре, подаренные мне отцом. — До собрания четыре часа. Нужно где-то пожрать, а то кишка кишке бьёт по башке.

И откуда у Субботина такие перлы? Язык сам, непроизвольно озвучивает мысли тёзки-офицера. Зато Ванька заржал и поддержал меня.

— Тогда я сейчас подгоню машину, и мы съездим в бухарскую чайхану, — решил Арсен. — Знаю одно местечко, там такой плов подают — пальчики оближешь.

Он даже глаза закатил, показывая, насколько плов вкусный.

— Зачем тачку гонять? Пройдёмся до стоянки, ноги не отвалятся, — я махнул рукой, и наша компания двинулась по дорожке к воротам. Толпа к этому времени изрядно поредела, на внутренней стоянке машин высокородных стало меньше, но я краем глаза выцепил Турчанинову и Осокину, беседующих с какими-то парнями. Они весело смеялись и даже хлопали в ладоши от избытка чувств. Я засмотрелся. В коридоре особо не разглядишь, что к чему, а здесь, при дневном освещении Марина выглядела сногсшибательно. Средний рост компенсировался высокими каблуками, отчего ножки, и без того длинные, выглядели весьма привлекательно. Ветерок шаловливо трепал подол светло-зелёного с цветочным принтом платьица, отчего девушка постоянно прижимала его ладонью к бедру. Заметив, что я гляжу в её сторону, улыбнулась и неожиданно показала пальцами букву «V».

Ага, намекает на угрозы Андрона и надеется на мою победу? Очень приятно, я даже чуть-чуть склоняю голову в приветствии. Парни зыркают недобро. Интересно, кто такие? Из свит или охрана? Вряд ли телохранители, по возрасту не подходят, да и не болтают личники со своими хозяева столь свободно. У них своя служба, за которую денежку платят. Скорее, встретила знакомых, приехавших поступать.

Рита Осокина скользнула по нашей компании взглядом, слегка усмехнулась и сделала вид, что ей безразличны незнакомцы.

— Подойдём, познакомимся? — оживился Иван.

— Слюни подбери, — я покосился на него с усмешкой. Поплыл, паренёк. — На кого глаз положил-то? На блондинку?

— Не-а, я её тебе оставлю, — мотнул головой друг, когда мы миновали автостоянку.

— Почему? — я был удивлён выбором Вани. Марина, надо признать, была куда ярче Риты, но и у той хватало достоинств. За сдержанностью могла скрываться невероятная чувственность. Да и фигурка такая, что есть за что глазу зацепиться.

«И не только глазу», — хмыкнул майор Субботин в голове.

— Ну, смотри… Турчанинова из богатой семьи, избалована вниманием, папаша явно сделает ставку на достойного женишка из такого же богатого рода старой аристократии. И какие шансы, у меня, у Слуги? Девушка глупить не будет, сразу же даст понять, что я ей не ровня. А ты — Дружинин. За тобой капиталы, мощный род, всевозможные перспективы. И если нам удастся познакомиться, сразу говорю, буду Осокину обхаживать.

«А парень-то логично мыслит, а? — одобрительно произнёс Субботин. — Хотя, не факт, что Марине ты понравишься. Как раз всё бывает наоборот. Женщины непредсказуемы».

Я отмахнулся от философских изречений майора. Время, как говорят мудрые люди, покажет. А пока надо поесть.

Арсен долго куда-то ехал, целенаправленно держа курс в южную окраину города. Бухарский квартал и в самом деле напоминал Бухару в миниатюре. Бесконечные глиняные дувалы[1], узкие улочки, запахи специй, кирпичные дома, аккуратно побеленные. Я заметил, что в каждом дворе очень много хозяйственных построек.

— Здесь люди большими семьями живут, — проезжая по одной из улочек, пояснил Арсен. — Порой в одном доме три-четыре семьи. Хозяйка командует невестками, хозяин с сыновьями на рынке торгует.

Мы выехали на более широкую улицу, и здесь я увидел привычные глазу здания европейского типа. Большие купеческие дома в два-три этажа, красивые машины вместо осликов, нарядные люди.

Чайхана, куда нас так стремился отвезти личник, находилась на базаре. Оставив машину на стоянке под надзором какого-то лохматого паренька в потёртой футболке (Арсен отдал ему рубль), не внушавшего мне доверия, мы неторопливо прошли вдоль крайних духанов[2], на которых были разложены всевозможные товары. Продавцы что-то кричали нам, махая руками и призывая купить задёшево всё, чего душе угодно. Шум и гам поднимался к небу, уже по-осеннему прозрачному и глубокому.

В чайхане тоже было многолюдно. Пахло жареным мясом, луком и вездесущими специями. Мы расселись вокруг маленького столика, и нам сразу же стали его накрывать. Худощавый черноволосый узбек в полосатом халате молча поставил большой заварной чайник посредине, фарфоровые пиалы, огромный поднос с лепёшками, поднос чуть поменьше — со сладостями вроде рахат-лукума, пахлавы, засахаренных фруктов. Через пять минут появился и плов, дымящийся и ароматный, с кусочками баранины на вершине рассыпчатой рисовой горы. По краям подноса лежали нарезанные тонкими пластинами свежие помидоры.

— Руками есть будем? — недоверчиво хмыкнул Иван, оглядываясь в поисках вилки.

— Если бы мы заказали плов в Оренбурге в каком-нибудь ресторане, то ел с бы с ложки или вилки, — хохотнул Глеб, явно прикалываясь, а Арсен, тем временем извлёк откуда-то ложки, раздал всем.

— Чуть сердце не остановилось, — Ванька облегчённо выдохнул. — Так больше не пугай.

— Ванюша, ну ты прямо с луны свалился, — удивился Глеб. — Какой век на дворе? Оглядись вокруг! Неужели и впрямь подумал, что люди тут руками едят?

Наелись от пуза, выпили чаю со сладостями, и я расплатился за обед, несмотря на возмущение Арсена.

— Придержи деньги, вам они понадобятся, — сказал я. — Лучше на обратный путь бензина прикупите, водички.

— Александр Егорович нам выделил деньги, — Арсен нехотя спрятал бумажник в карман.

— Ну и хорошо. На вас тогда поиск хорошей гостиницы на время экзаменов, и чтобы не очень далеко от университета, — скомандовал я. — Мы пока не студенты, поэтому общежитие не выделяют.

— Сделаем, — кивнул обрадованный личник. — Я знаю парочку мест, где обслуживание на высшем уровне.

— Договорились. Поехали в университет. Заодно и город посмотрим. А пока будем на собрании — ищите гостиницу.

Когда наш микроавтобус остановился возле распахнутых ворот, на моих часах уже было половина пятого. Отпустив охранников, мы вошли в здание, поднялись на третий этаж, влившись в шумную и говорливую толпу кандидатов. Нужно успеть пораньше занять удобные места, а то придётся на галёрке торчать, и напрягая слух, ловить речь преподавателей.

Актовый зал впечатлил. Он был невероятно большим, с уходящими вверх креслами, с огромным экраном, сейчас задёрнутым плотным занавесом из красного бархата. Сиденья были обиты в тон тем же материалом, через высокие окна пробивались лучи вечернего солнца, и всё равно кто-то включил верхнее освещение, разбавляя излишне камерный вид зала.

Больше половины мест уже оказались заняты возбуждёнными парнями и девушками. Ещё никто не перезнакомился друг с другом, справедливо решив, что для такого важного шага время неподходящее. А вдруг кто-то не пройдёт вступительные экзамены? Поэтому старались кучковаться по разным признакам: земляки, из одного города, села, станицы, по переписке в социальных сетях, да и знакомые до того, приехавшие поступать группами.

Мы нашли свободные места в самой середине, и, продравшись сквозь частокол ног, стараясь не отдавить ноги девицам, с довольным видом уселись в мягкие кресла. Надо сказать отцу, что его денежки не разворовываются, а идут на нужды университета. Актовый зал мне понравился.