— Шикарно, — Ванька тоже оказался впечатлён. — Мест на восемьсот.
— Тысяча сто, — повернулся к нам снизу какой-то знаток со встопорщенным хохолком на голове. Судя по внешности, то ли киргиз, то ли казах.
— Спасибо, — вежливо ответил я, разглядывая постепенно заполняющийся зал. Не зря волновался. Народу и в самом деле много. Университет «Уральский» хоть и позиционирует себя открытым для всех слоёв населения, но большинство явно из дворянских и купеческих семей. Богато одеты, ведут себя раскованно. А вот ребят из мещан и рабочих маловато. Они понимают, что будут первыми в списках на вылет, если допустят хоть одну ошибку. Их место сразу займут квотированные, читай — свитские.
— Гляди, вон наши кошки сидят! — на ухо прошептал Ванька, кивая вниз, где я разглядел блондинку и шатенку. Они сидели в окружении тех самых парней, которые составляли им компанию на автостоянке.
— С каким это пор они стали «нашими»? — усмехаюсь я.
— Интуиция подсказывает, что девчонки на юридический или на экономику идут, — Дубенский даже ноздрями зашевелил от возбуждения. — Я в этом смысле, а не то, что ты подумал!
— Да ты не спеши, дай время. Пусть хоть группы сформируют, а то заработаешь себе косоглазие, глядя на «наших», а они, может, вообще на филологический поступают.
— Ха-ха! Чтобы Турчанинов позволил своей дочери болтологией пять лет заниматься? Сто пудов, на юридический. С тобой в группе будет.
Так-то Ванька прав. Такого роскошества, как отдавать детей на «никчемные» для семьи профессии, аристократы себе позволить не могут. Баловство это, как раз для мещанок. Из них большая часть в учителя и идёт.
Наконец, в зал вошли двое: женщина в блузке и строгой прямой юбке, та самая, что принимала у нас документы, и довольно моложавый мужчина в элегантном синем костюме, под который надет красный галстук в тонкую белую полоску. У дамы, как я заметил, в ухе была гарнитура, заканчивающаяся небольшим микрофоном у рта. Она на мгновение приложила к ней ладонь, и вдруг со всех сторон зазвучал женский голос. Хм, беспроводная акустика, сопряжённая с гарнитурой, умно. И напрягать слух не надо.
— Господа кандидаты! — зычно произнесла дама, и на некоторое время замерла, ожидая тишины. — Мы собрали вас здесь для оглашения дней экзаменов, поэтому прошу быть очень внимательными, чтобы не пропустить назначенное время. Опоздавшие допускаться не будут, и сразу предупреждаю: никакие связи, кумовство или прочий непотизм не повлияют на окончательное решение ректората. Кстати, хочу вам представить нашего ректора, уважаемого профессора Хлыстова Дмитрия Игоревича. Как видите, он лично захотел посмотреть на будущих студентов нашей альма-матер.
Дама замолчала, поглядела на ректора, и тот кивнул головой, словно с чем-то соглашаясь.
— Уважаемые студенты, — хорошо поставленным голосом произнёс в обычный микрофон Хлыстов, встав за кафедру. — Первым делом хочу вам пожелать успешных экзаменов, после которых вы станете полноценными участниками учебного процесса. Вкратце обрисую, что собой представляет университет «Уральский», не входящий в число имперских университетов. Во-первых, он частный, существует на многочисленные пожертвования меценатов, из чего складывается политика заведения: непотизм и кумовство здесь не в чести, любые попытки надавить на преподавательский состав будут иметь последствия для студентов, считающих, что высокое положение или статус помогут в решении проблемы. Вы думаете, что подобный подход нелогичен, так как многие студенты являются членами семей, которые и жертвуют на дела университета, и вправе требовать особого отношения к себе? Нет, и ещё раз нет. В Уставе чётко прописаны все положения. Члены попечительского совета сами внесли предложение исключить непотизм в процессе обучения и проголосовали за него единогласно. Так что думайте, господа… Во-вторых, студенты, окончившие частные университеты, имеют такие же права, что и студенты имперских заведений. Поэтому не переживайте. Ваши дипломы будут востребованы по всей России.
Поднеся кулак ко рту, Хлыстов, как можно тише, кашлянул и продолжил:
— Теперь вкратце о преподавательском составе и структуре «Уральского». У нас организованы пятнадцать кафедр. Руководящий и преподавательский состав насчитывает свыше ста пятидесяти человек. Основное направление университета: экономика, прикладные науки, юриспруденция, филология. Для вас существует множество факультативов общего развития, которые вы можете посещать, исходя из своих интересов. Любители спорта могут попробовать свои силы в студенческих командах по футболу, русскому хоккею, фехтованию, боксу, регби. Кстати, по этим видам проходят соревнования в виде студенческих чемпионатов. Те, кто попадёт в основные команды, могут рассчитывать на дополнительные привилегии. Не скажу какие, чтобы вы все туда скопом не рванули…
В зале раздался смех, кто-то захлопал, оценивая шутку.
— Тем не менее, участие в соревнованиях не отменяет ваших обязанностей хорошо учиться, — Хлыстов с усмешкой обвёл взглядом притихшую публику. — Мы даём два, максимум два шанса исправить низкую успеваемость из-за отставания по различным причинам (тяжело будет всем, обещаю), после чего, увы, будем вынуждены отчислить. Подстрекательство ко всевозможным бойкотам и политическим выступлениям караются отчислением незамедлительно с чёрной меткой. Сами понимаете, что уже ни в какой другой университет вам не дадут поступить. Будьте благоразумны, господа будущие студенты. Засим откланиваюсь. Сейчас Любовь Яновна Яжборовская, наш проректор, кстати, зачитает расписание экзаменов по факультетам. Всего хорошего, до встречи на общем собрании, когда вы станете полноценными студентами.
— До свидания, — нестройный хор вразнобой попрощался с Хлыстовым, который бодрым шагом покинул актовый зал.
Яжборовская, та самая дама в блузке, постучала пальцем по гарнитуре, и акустика, раскиданная по всему периметру помещения, откликнулась громкой дробью, успокаивая кандидатов.
— Итак, господа, позвольте начать. Чем быстрее закончим с формальностями, тем раньше освободитесь для личных дел, — сказала она и открыла папку.
Как я и предполагал, нам придётся задержаться в Уральске на две недели, если не больше. Уже завтра для всех поступающих назначен общий письменный экзамен по русскому языку. Будет диктант и тестовое задание. Через два дня у меня история, ещё через три — немецкий, ещё два дня отдыха, и последний предмет — обществознание. После всех мытарств — оглашение списков, разъезжаемся по домам и возвращаемся к десятому сентября, как раз к началу занятий.
— С ума сойду торчать здесь, — пожаловался Ванька. — Ты, хотя бы, будешь занят, грызть гранит науки.
— Так езжай домой, — пожал я плечами, медленно спускаясь по лестнице с толпой оживленных кандидатов. — Арсен отвезёт тебя, потом обратно метнётся.
— А как же распределение по общежитию? — призадумался Дубенский. — Не, я лучше с тобой останусь. Будут поддерживать морально…
— Ага, с плакатом под окном аудитории, — фыркнул я, садясь в микроавтобус. — Конечно, оставайся. И мне будет с кем пивка выпить.
Арсен, сидевший за рулём, ничего не сказал, только покачал головой. Наверное, осуждал за беспечность. Поглядев в зеркало заднего обзора, и встретившись со мной взглядом, доложил:
— Гостиницу нашли. «Золотая подкова» называется. Правда, все недорогие номера уже раскупили, пришлось взять апартаменты.
— Что, все деньги потратил? — усмехнулся я, увидев печальный взгляд Арсена. — Сколько заплатил?
— Безобразно много, — пожаловался личник. — Дерут так, словно здесь туристический сезон открылся. За неделю проживания с питанием двадцать тысяч.
Иван присвистнул, а я пожал плечами. Сами виноваты, прошляпили момент. Да кто же мог подумать, что случится авария, и вопрос стоял не о том, как забронировать номер в гостинице, а вообще, выживу ли я. И всё благодаря мамуле, рискнувшей так, что отец едва не разнёс половину особняка от гнева.
— Зато там три комнаты, гостиная, огромная ванная, панорамные окна с выходом на набережную! — Глеб, судя по реакции, был доволен как кот, дорвавшийся до вкусной сметаны. — Трёхразовое питание, крытый бассейн, и — прикиньте, господа! — тренажёрный зал! Михаил Александрович, вас ждёт увлекательная неделя!
