— В прошлый раз и не заметил, что у вас есть кот, — проговорил он. — Хорошенький какой.

— Его зовут Фокс, — кивнул я.

«Коты ему нравятся, видите ли» — до конца со своей ревностью Клочок так и не смирился.

Я проигнорировал его заявление, сосредоточившись на тренировке.

— Сегодня будем учиться противостоять некромантской магии с помощью собственной энергии, — заявил я. — Это сложно. Некромантия воздействует на наши души. А наши тела — это защитная оболочка.

— И как мы можем защититься лекарской магией? — удивился Арсений. — Ведь она только диагностирует или лечит.

— Закрой глаза, и представь свой магический центр, — велел я. — Представь его, как источник. Неиссякаемый источник субстанции. А тебе надо покрыть этой субстанцией всё своё тело.

Использование магии как чистого вещества. Сложная задача, но мне надо было научить этому Арсения.

Сам я овладел этой техникой ещё две тысячи лет назад.

Я продемонстрировал Арсению, как это выглядит. Вокруг моего тела появилось небольшое свечение, словно я целиком оказался в прозрачном скафандре.

— Попробуй теперь ты, — велел я. — Не торопись.

Он закрыл глаза и сосредоточился. Прошло десять минут, но у него ничего не вышло.

— Я бездарен, — вздохнул он.

— С первого раза и не могло получиться, — строго ответил я. — Поэтому мы и тренируемся. Должны быть готовы ко всему.

Тренировка продлилась два часа. На последних минутах Арсению удалось создать барьер, правда, всего на несколько секунд. Но это уже результат.

Договорились продолжить завтра, и он отправился домой.

— А меня на битву с Некросом ты не возьмёшь? — вылез из укрытия Клочок.

— Я думал, ты боишься, — напомнил ему я.

— Боюсь. Но я вообще-то тоже полезен, — надулся Клочок. — И могу пригодиться. А если это из-за твоего ученика…

Ох, ну он и ревнивец у меня.

— Значит, возьму, — прервал я его. — Будешь у меня в кармане. И заканчивай уже с этой темой, правда.

Клочок немного ещё подулся, но быстро успокоился. Мы отправились спать. Завтра предстоял ещё один сложный день.

Утром я собрался, и отправился на конференцию. Клочок остался дома, сегодня у него был последний день домашнего ареста.

— Удачи, хозяин! — в напутствие воскликнул он. — Порви там всех!

— Веди себя хорошо, — усмехнулся я в ответ.

Конференция проходила в огромном центре, где я был впервые. Там уже была целая толпа людей: участники, зрители. Доступ на неё был ограничен, но пускали также съёмочную группу, благодаря которой должна была идти трансляция в интернет.

Всюду висели плакаты с надписью «Новый день». На входе каждому участнику выдавался фирменный пакет, в котором лежала кепка, блокнот, ручка, расписание лекций и бейдж.

Ни один человек, думаю, не станет надевать эту кепку.

— Костя, привет! — окликнул меня Чехов.

А нет, станет. На моём друге она уже красовалась. Рядом с ним стоял мужчина пятидесяти лет, в клетчатой рубашке. Наш транслятор, Соловьёв Михаил Петрович.

— Доброе утро, — я сдержал улыбку. — Как настроение?

— Волнительное, — честно признался тот. — Барон Шапилов ещё не подошёл! А начало уже через тридцать минут.

— Уверен, ещё рано волноваться, — успокоил я его. — Пока что давай пройдём все этапы регистрации. Для этого Шапилов нам не нужен.

Мы прошли регистрацию, осмотрелись. Большой зал, человек на триста. Сцена с экраном для презентации, микрофон, кафедра для докладчика. Всё было по высшему разряду.

Судя по списку мероприятий, доклады нам предстояло услышать самые разные. На конференции не было заявлено конкретного направления. Здесь была и физика, и химия, и медицина. Всё, что угодно.

За пять минут до начала, наконец, появился барон Шапилов.

— Доброе утро, — поздоровался я с ним.

— Вы уверены, что ваш метод сработает при таком количестве людей? — вместо приветствия буркнул тот.

Сложный же он человек.

— Да, уверен, — ответил я. — Ещё чуть-чуть, и вы будете здоровы.

Шапилов хмыкнул, но больше ничего не сказал.

Мы устроились в зале, заняв места. С интересом я наблюдал за собирающейся публикой. Профессора всех возрастов, от молодых, моих ровесников, и до совсем пожилых, с длинными седыми бородами.

Ровно в девять утра на сцену вышел организатор конференции. Профессор Данилов, как я узнал из буклета с расписанием.

— Доброе утро всем! — бодро начал он. — Рад всех приветствовать на нашей конференции «Новый день». Каждый новый день начинается с новых знаний, и сегодня мы будем ими делиться! И первым поделиться своим открытием в области астрофизики профессор Савельев.

Вышел первый участник, и принялся читать свою лекцию про сверхновые. Насколько я понял, у него была редкая космическая магия, правда, аспект я не понял. Но доклад был интересным.

Мы выступали вторыми. Когда нас вызвали на сцену, мы встали, и отправились нашей дружной компанией. Я встал за кафедру, а Чехов включил первый слайд презентации.

— Добрый день, — начал я. — Меня зовут Боткин Константин Алексеевич. Сегодня я представлю вам новый метод лечения прионных болезней, которые до недавнего времени считались абсолютно неизлечимыми.

Я рассказал о природе прионов, о том, как они действуют на нервную систему, о традиционных методах лечения и их неэффективности.

— Мой метод основан на лекарской магии, — объяснил я. — Комбинации неврологического и инфекционного аспектов. В зависимости от запущенности прионной болезни, метод может занимать разное количество времени.

Закончив с теорией, я перешёл к демонстрации. На сцену поднялся барон Шапилов, и транслятор Соловьёв.

Как вдруг последний замер, и лицо его исказилось гримасой боли. Так, что-то пошло не так.

— Михаил Петрович? — подошёл я к нему. — Что с вами?

— Руки… ноги… не слушаются…. — с трудом выдавил из себя он.

В зале начались волнения, потихоньку поднимался гул голосов. Я тут же активировал лекарскую магию, диагностический аспект. Так, мышечные судороги, сильные. Тахикардия, вот-вот начнётся фибрилляция.

Приступ гипокалиемии. У транслятора понижен уровень калия в крови. Это привело к мышечной слабости, и к нарушению работы сердца. Если прямо сейчас ничего не сделать — то либо случится фибрилляция, либо может начаться паралич дыхательных мышц.

Так что я тут же принялся за дело. Кардиологический, пульмонологический, неврологический, эндокринологический. Пригодились чуть ли не все мои аспекты.

Влить магию, чтобы предостеречь развитие осложнений. Начать восстановление электролитов из его естественных запасов. Хотя этого будет мало, нужно вливание электролитного раствора извне.

— Не знаю, как, но срочно нужен раствор для инфузии с калием, — заявил я Чехову. — Быстро!

Он помчался со всех ног выполнять распоряжение. Возле меня суетился организатор конференции, Данилов.

— Что происходит? — взволнованно спросил он.

— Приступ гипокалиемии, — ответил я. — Причина пока неясна.

— Я сегодня не завтракал, — транслятору уже стало лучше, и он ответил сам. — А вчера вечером и сегодня с утра принимал диуретические препараты от отёков, мне кардиолог выписал…

Понятно. Петлевые диуретики, такие как Торасемид и Фуросемид, вымывают калий. Обычно при их назначении пациенту сразу же назначается Аспаркам, для восполнения дефицитов.

В случае с Соловьёвым аспаркам явно назначен не был, и калий постепенно вымывался из организма. А утренний приём стал последней каплей.

— Нам нужна комната, где я смогу спокойно поставить капельницу, — обратился я к организатору. — Ему нужно срочно восполнить запасы калия.

— Конечно, пройдёмте, — кивнул тот.

Чехов умудрился раздобыть то, что мне нужно. Не исключено, что бегал ради этого в аптеку.

Я усадил Соловьёва в выделенной комнате, и поставил ему капельницу. Нужно было поставить медленную скорость введения препарата, иначе он рисковал скакнуть в гиперкалиемию, что тоже не есть хорошо для организма.