— По воле? — Акеран рассмеялся. Смех был холодным, ломким. — А что ты сделаешь, если мы не послушаемся? Повысишь голос? Попросишь подумать о морали?

Зал содрогнулся.

Из пола поднялся низкий, угрожающий гул. Обсидиановые панели задребезжали. Звёзды над головой будто потускнели. Мараки замерли в тишине.

Тень скользнула по потолку — пространство треснуло, на миг открыв завесу Кариановой силы: колоссальной, телепатической, штормаобразной, сдерживаемой только его волей.

— Я сделаю больше, чем повышу голос, — тихо сказал он. — Я уничтожу ваши корабли. Один за другим. Я утоплю ваши троны под приливами. Я высушу океаны, которые кормят ваши народы.

Угроза повисла в воздухе. Не крик — констатация факта. Что он точно способен это сделать.

Первым голову склонил Исэн.

Акеран выдохнул:

— Принято.

Ваккар стиснул зубы, но промолчал.

Кариан отступил от стола.

— Она вернётся на Землю. Со мной. За своим существом. И когда мы вернёмся — пусть никто не посмеет её тронуть. Иначе познает мою ярость.

Он ушёл — оставив зал всё ещё вибрировать от его силы, а звёзды — шептать его имя.

Леони открыла глаза под мягким золотым светом, который просачивался сквозь полупрозрачный купол её спальни. Величественные башни Люксара мерцали в утренней дымке за стеклом, отбрасывая длинные тени на покрытую облаками планету внизу. Было тихо — слишком тихо, почти неестественно.

Сегодня. Они должны были отправиться на Землю.

Она села, медленно, словно боялась спугнуть мысль, которая казалась невозможной. Она попросила у Кариана то, что ни один Марак не сделал бы ради смертной. А он… согласился. Он отвезёт её назад. Не насовсем — но достаточно, чтобы она нашла Алфи.

Леони встала, ноги ещё обнажённые после ночи; тонкая шёлковая ночная рубашка мягко скользнула по её бёдрам. Тёплая ванна. Немного еды. Что-нибудь лёгкое перед полётом. Она шагнула к умывальной нише.

Но тут — движение.

На границе зрения.

Резкое. Тихое.

Она резко обернулась.

Нуак.

Главная служительница стояла у входа в комнату — неподвижная, как всегда, но… что-то было не так. Её глаза были слишком широкими, слишком застекленевшими. Губы приоткрыты. Дыхание — рваное.

А в руке…

Клинок.

Длинный, тонкий, чёрный, как вулканическое стекло.

— Нуак?.. — прошептала Леони.

Ответа не последовало.

Нуак рванулась вперёд.

Инстинкт взорвался в Леони. Она отпрыгнула назад, перекатившись с кровати — и в тот же миг клинок вошёл в подушки там, где секунду назад была её грудь. Крик сорвался с её горла. Она ударилась о пол, скользя босыми ступнями по гладкой плитке.

Нуак обернулась к ней мгновенно — слишком быстро.

И снова бросилась вперёд.

Леони ударила ногой, стараясь хоть куда-то попасть. Удар пришёлся в туловище Нуак, та отшатнулась, ударилась о низкий столик. Затем послышался хруст стекла.

Леони резко вскочила на ноги. Сердце стучало так, будто хотело вырваться. Она пятясь отступала к арке коридора.

Нуак поднялась.

— Я не позволю Мараку пасть, — прошипела она. Голос — дрожащий, сорвавшийся, словно чужой. — Ты разрушаешь его. Ты принесёшь Люксару гибель.

— О ч-чём ты говоришь?!

Но ответа не последовало.

Нуак рванулась снова.

И тут....

Грохот.

Глухой, как удар небесного грома.

Воздух в комнате взорвался давлением — словно невидимая буря пронеслась сквозь стены. Нуак замерла в прыжке, клинок застыл в волоске от лица Леони.

Кариан.

Он стоял в проёме — огромный, словно тень самого неба, его щупальца уже расправлены, а глаза сияли чёрным светом, как звёзды перед штормом. Аура вокруг него кипела яростью, такой сильной, что стены тихо дрожали.

Одно движение его ладони — и тело Нуак взметнулось вверх и прижалось к дальней стене. Клинок звякнул о пол.

Леони закашлялась, сглатывая всхлип.

Она рухнула на колени.

Кариан преодолел расстояние в три шага, опустился рядом и заключил её в свои руки и щупальца — медленно, осторожно, но с такой силой, что у неё перехватило дыхание.

— Она больше не коснётся тебя, — прорычал он. Голос низкий, сорванный.

— Ч-что это было?.. Почему она… — она судорожно сглотнула. — Почему она хотела меня убить?

Кариан закрыл глаза, выдыхая тяжело.

— Она больше не Йерак, — сказал он глухо. — Её разум… был сломан. Кто-то из Мараков должно быть дотронуться до неё. Изменил. Подчинил себе.

Леони задрожала в его руках.

Её путешествие на Землю внезапно стало куда более опасным, чем она могла вообразить.

Леони поднялась на ноги — шатко, всё ещё прижимаясь к боку Кариана, её пульс колотился судорожно. Нуак висела на стене, распята невидимой силой, которую он призвал — её тело выгнуто, конечности растянуты противоестественно, губы сжаты от боли. Кинжал лежал на полу, сверкая в свете — как обнажённая правда.

Ярость Кариана была живой.

Осязаемой.

Дышащей.

Его светящиеся узоры переливались бешеными всплесками. Его жабры на шее раздувались с каждым выдохом. Даже щупальца были напряжены — туго свёрнутые, подрагивающие, словно готовые сорваться вперёд.

Он был прекрасен и ужасен одновременно — как воплощённая буря.

Она чувствовала его мощь — как она кипит под кожей, едва удерживаемая.

Кариан медленно поднял одну руку.

— Она пыталась убить тебя, — произнёс он, голос глухой, тёмный, гладкий, как шёлк, натянутый поверх грома. — За это она умрёт.

Нуак не умоляла. Не плакала.

Её лицо оставалось странно спокойным, хотя грудь дёргалась от напряжения, а глаза блестели от боли. Но Леони увидела — под маской хладнокровия скрывался страх. И… возможно… сожаление.

— Подожди, — сказала Леони и коснулась его руки, вставая между ним и Нуак.

Он моргнул — будто впервые увидел её.

— Ты хочешь остановить меня? — тихо, почти не веря спросил он.

Она сжала губы.

— Да. Хочу.

— Ты видела, что она сделала. Что она пыталась сделать.

— Видела. — Она кивнула. — Но убийство ничего не исправит. Это не вернёт то, что произошло. Это просто сделает тебя тем, кого они смогут назвать монстром.

Его челюсть напряглась. А глаза искали её — тёмные, штормовые.

Она положила ладонь на его широкую грудь, почувствовав глубокий, тяжёлый удар его сердца.

— Ты сказал, что сделаешь для меня всё.

Мир застыл в порыве ветра. И затем… медленно… буря начала стихать.

Свет на его коже угас. Щупальца ослабели. Давление в комнате рассеялось, словно ночной ветер.

Взмах руки — и невидимая сила исчезла. Нуак рухнула на пол, кашляя, хватаясь за воздух. Она приподнялась — и взглянула не на Кариана, а прямо на Леони.

В её взгляде был… шок.

— Ты… пощадила меня, — хрипло сказала она. — Ты…

— Ты не мой враг, — прошептала Леони. — Но если ты ещё раз поднимешь на меня руку — я не остановлю его.

Нуак сжала челюсть и коротко кивнула. Не благодарность — но признание.

Кариан ничего не сказал. Потом подошёл и снова обнял Леони, прижимая к себе, его губы коснулись её лба.

После этого он шагнул к Нуак — вырос над ней, огромный и властный.

— Ты совершила измену, — произнёс он, вернувшись к холодному, торжественному тону Марака. — Ты покусилась на ту, кто под моей защитой.

Нуак подняла голову.

И тихо сказала:

— Она меняет тебя.

Кариан ответил мгновенно:

— Да. Меняет.

Он взмахнул рукой.

В комнату вошли двое Йерак — молчаливые, в масках, напряжённые. Он указал на Нуак.

— Заберите её. Она останется жива. Её допросит Совет. И она ответит за содеянное.

Стражи подняли её и вывели из комнаты. Леони смотрела ей вслед, ощущая, как сердце всё ещё бьётся в бешеном ритме.

Кариан вернулся к ней, обнял, обвил своими тёплыми, живыми щупальцами.