Alien abduction / похищение людьми → инопланетянами — обычная жизнь землянки рушится в момент, когда она похищена и продана на аукцион.

Captive romance / пленённица × инопланетянин — она в его корабле, у него в руках её судьба. Он покупатель. Он — хозяин. Она — вещь. Пока не становится намного больше.

Alien romance / межпланетный роман — культурный шок, чужой язык, чужая физиология — а притяжение сильнее любых различий.

Huge power imbalance / огромный дисбаланс силы — она слабая, уязвимая, без защиты. Он — чужой, сильный, опасный. Контроль, власть, капитуляция.

High spice / explicit sex / “open-door” романтика — страсть, желание, физическая близость — всё “на грани” сознания и боли, страха и удовольствия.

Enemies/stranger → captor → lover — сначала она — заложница. Потом — пленница. Потом — то, что «его». И постепенно — нечто большее.

Unknown alien identity / маска, тайна, загадка — он никогда не снимает маску, говорит непонятным языком, и это добавляет мистики и опасности.

Escape vs acceptance / внутренний конфликт героини — она хочет сбежать, но чувствует, как аромат чужого мира втягивает её; страх + притяжение + борьба за свободу.

Sci-fi setting / космос, корабль, чужой мир — земная жизнь vs межгалактическое рабство. Красота чужих миров и жестокая реальность внеземной торговли.

Леони подняла взгляд к небу, и дыхание застряло у неё в горле. Сумерки были такими, что становилось не по себе: тучи нависали низко, тяжелые, цвета старых синяков, и только по краю горизонта теплились последние умирающие искры заката. Там ещё тлел оранжевый огонь, но всё остальное уже тонуло в стальном сером цвете.

Сырой ветер прокатился по полю, скользя между высокой травой, будто холодные пальцы касались её кожи. Леони подтянула куртку к горлу и слегка дёрнула поводок.

— Пошли, Алфи. Уже поздно.

Алфи, её белоснежный мальтийский терьер, по-прежнему упирался носом в примятую траву. Хвост лениво вилял — упрямый, как всегда, в самый неподходящий момент. Леони потянула сильнее — и он наконец соизволил поднять мордочку, трусцой догоняя хозяйку, тихо фыркая. Уши у него подрагивали — ветер усиливался.

Они шли вдоль тропы, вдоль деревьев, чьи силуэты торчали впереди, будто зазубренные стражи. Трава уже шумела громче, шипела под ветром. Леони снова подняла взгляд, и в груди развернулось странное, липкое чувство тревоги.

С небом было что-то не так.

Воздух стал другим. Густым. Насыщенным. Кожа покрылась мурашками — словно весь мир затаил дыхание.

А затем—

Небо раскололось.

Полоса белого света разрезала темноту без малейшего предупреждения, без раската грома — просто ослепительная вспышка, настолько яркая, что обожгла глаза. Леони споткнулась, прикрывая лицо рукой. Алфи залаял визгливо и в панике рванулся, натягивая поводок.

За вспышкой пришёл гул.

Не звук — ощущение. Низкое вибрационное давление, пробирающее до костей, вгрызающееся в череп, будто что-то трясло её изнутри. Поводок выскользнул из пальцев.

— Алфи! — выкрикнула она, обернувшись как раз в тот момент, когда тот попятился, поджав хвост и лая на пустоту.

А потом всё изогнулось.

Реальность треснула по швам. Поле искривилось — растянулось, выгнулось, свернулось внутрь себя. Колени Леони подломились. Земля ушла из-под ног. Крик застрял в горле.

Она потеряла вес. Потеряла опору.

Её тело висело в ослепительной белизне, каждая частица вибрировала, гудела. Зрение расплылось. Звуки смешались со светом. Гравитация исчезла. Был только этот ужасный гул и ощущение, что за ней наблюдает что-то огромное, беспощадное.

А затем—

Тьма.

Она очнулась от холода.

Пронзительного, тошнотворного холода, который вползал в кости и заставлял зубы сжиматься. Голова раскалывалась. Во рту стоял кислый привкус сухости. Она попробовала пошевелиться, но конечности были ватными, тяжёлыми, будто ей принадлежали наполовину.

Щекой она упиралась в шероховатую поверхность — холодную, сырую. Как бетон, который слишком долго лежал во мраке.

Со стоном она заставила себя подняться. От движения всё поплыло.

— Алфи?…

Имя сорвалось с её губ бесцветным шёпотом.

Тишина.

Она моргнула, пытаясь разглядеть хоть что-то. Скудное голубоватое сияние исходило от панелей в углах выгнутого потолка. Металл? Или что-то вроде него. Комната или камера? — была огромной. Слишком гладкой и безупречной, чтобы её мог сделать человек.

И она была в клетке.

Цилиндрическая капсула около двух метров в диаметре. Столбы — гладкие, металлические, чуть тёплые на ощупь. Никакого замка. Никаких петель. Пол сливался со стенами.

Сердце сорвалось в бешеный галоп.

Леони вскочила, уцепившись ладонями за стыки, которых, кажется, вовсе не было.

— Эй?! — голос дрогнул.

Ответа не последовало.

— ЭЙ! — закричала она громче, так что собственное эхо ударило в уши. — КТО-НИБУДЬ?! ТАМ ЕСТЬ КТО-НИБУДЬ?!

Ничего. Только её собственный голос, возвращающийся из темноты.

Она лупила кулаками по колоннам. Они не дрогнули. Даже не звякнули. Это были не настоящие прутья — просто монолитные, гладкие столбы, что-то среднее между металлом и живым организмом. Лёгкое гудение исходило от них.

Дыхание сбилось. Грудь сжало.

Она была одна.

В запертой клетке.

И Алфи не было.

— Пожалуйста… — прошептала она, голос трескался. — Кто-нибудь…

Ответом был только тихий непрерывный гул под ногами, пульсация в стенах. Как сердце.

Или как двигатель.

Или как что-то живое.

Она обхватила себя руками, дрожа. Злилась. Боялась. Замерзала.

Это был не Земля.

Это не было ничем, что она могла бы узнать.

И кто-то её забрал.

Металлический лязг расколол коридор, будто выстрел.

Леони резко вздрогнула, сердце ударило в рёбра. Резкое движение отозвалось болью в шее — кожа там была сырой, пульсирующей, уже покрылась синяками от ошейника. Он был не просто тяжёлым — он вгрызался в её кожу, будто обладал собственной волей.

Свет в камере мигнул — секунду голубой, затем вспыхнул тревожным красным. Длинные тени поползли по изогнутым стенам. И вдруг дальняя панель — гладкая, без единой линии — дрогнула, будто раскалённый металл, и бесшумно разошлась.

То, что вошло, не было человеком.

Оно оказалось ниже, чем она ожидала — едва доходило ей до груди, — но было широким, плотным, будто живой глыбой из мяса и камня. Кожа — мокро-зелёная, блестящая в мигающих огнях, словно отполированный нефрит, смазанный маслом. Толстые руки тяжело висели по бокам, каждая кисть заканчивалась тупыми когтями. Глаза — полностью чёрные, без белков, без радужки — не отражали света. Никакого выражения. Никакой эмоции. Оно просто смотрело на неё. Оценивало.

Леони, дрожа, поднялась на ноги.

— Где… где я? — голос сорвался. — Чего вы от меня хотите?

Существо не ответило.

Оно лишь наклонило голову, будто прислушивалось. Его уши — рваные, остроконечные — дёрнулись. Затем раздался звук: глубокие, глухие щелчки, будто что-то хрустело внутри его горла — совершенно нечеловеческий, первобытный. У Леони прошёл холодок по коже. Это не язык.

Это был предупреждающий сигнал.

И существо нажало что-то на поясе.

Боль взорвалась у неё в шее.

Не просто удар током. Это была раскалённая волна мучения, пронзившая все нервы разом, швырнувшая её на пол в рваном, сорванном крике. Тело выгнулось, конечности свело, дыхание исчезло, мир побледнел. На секунду она не могла пошевелиться вовсе — будто её отрубили от собственного тела.