Но оклик друга заставляет меня притормозить. Оборачиваюсь. Лев что-то быстро пишет на бумажке, а потом протягивает листок мне. Подхожу и забираю записку из его рук.
— Адрес, — улыбается друг. — Старшенькая моя совсем самостоятельная стала, от родителей съехала, живет отдельно.
Мысленно даю себе затрещину — совсем забыл, что не знаю нового адреса Василисы.
— Спасибо!
Но прежде, чем ехать к любимой, приходится потратить время, чтобы заехать на свою квартиру. Торопливо привожу себя в порядок: принимаю душ, бреюсь, надеваю чистую выглаженную рубашку и брюки. Убедившись, что выгляжу вполне прилично, мчусь по адресу, что дал мне Лев, по дороге заглядывая в цветочные магазины.
А вот здесь меня ждёт первая неудача: объехав пять цветочных, я нигде не нахожу любимых Василисой пионов.
В шестом мне предлагают пионовидные розы, тюльпаны и даже лилии, но самих пионов у них нет.
В седьмом пионы оказываются забронированы, и мне отказывают в покупке.
В восьмом для меня находят сборную корзинку, в которой в окружении других цветов сидят три нужных бутона, но это совершенно не то, что я хотел.
В девятом продавец-консультант радует меня, сообщая, что у них осталось семь цветков, но увидев их поникшие головки, я сразу же ухожу — приносить такое на первое свидание с любимой девушкой совершенно недопустимо.
Раздосадованный, останавливаюсь у торгового центра, в который когда-то заезжал по пути в Солнечный — дом, в котором сняла квартиру Василиса, оказывается совсем недалеко от посёлка. Неожиданно вспоминаю, что за поисками цветов совершенно забыл про ещё одно важное дело. Самое важное!
И тут неожиданно мне везёт! На выходе из торгового центра заворачиваю в цветочный, чтобы купить уже хоть что-то, и глаз сразу же цепляется за ведро с охапкой белоснежных пионов.
И через полчаса я уже въезжаю во двор жилищного комплекса. Паркуюсь у нужного дома. Быстренько высчитываю подъезд, и, подхватив букет, с диким волнением, словно перед экзаменом, к которому я ни капли не готов, тороплюсь к входной двери.
Но на домофон Василиса не отвечает.
Не отвечают и её соседи. А по следующему номеру трубку домофона берёт ребёнок и, услышав незнакомый голос, тут же отключается.
Приходится зависнуть у порога, в ожидании жильцов. Через десяток томительных минут подъездная дверь открывается и на улицу выходит бабуля с маленькой собачкой подмышкой. Пёс принимается заливисто лаять, а бабушка осматривает меня с ног до головы и замирает в дверях, не пропуская вовнутрь.
— Доставка цветов! — улыбаюсь как можно доброжелательнее, выставляя перед собой букет как доказательство.
— В домофон звоните, — не сдаётся бабуля.
— Не отвечают. Может сломался?
— Значит дома никого нет! А по чужим подъездам шататься нечего! — припечатывает старушка и прямо перед моим носом захлопывает дверь. Вот уж… бдительная. Тянет свою лающую мелочь за собой и гордо удаляется, оставляя меня стоять перед закрытой дверью.
Чёрт! Я ведь даже и не подумал, что Василисы может не быть дома. Да, она сказала, что работает по большей части на удалёнке, но никто ей не мешает уехать по другим делам. Бросаю взгляд на часы — время к ужину, а значит, девушка могла запросто отправиться, например, к родителям. Но как это проверить? Позвонить Льву?
Отхожу от подъезда в сторону, чтобы не нервировать очередных бабушек, и присаживаюсь на лавку, мучительно соображая, как поступить. Кручу в руках телефон, думая, кому позвонить. А надо было бы взять номер Василисы! Вот только тогда никакого бы сюрприза не получилось.
У дома тормозит такси. Жду, пока пассажир выйдет и направится в подъезд. Зайду за ним следом… а дальше что? Ждать у двери на коврике? Ну хотя бы в тепле побуду, а то на дворе ранний апрель, а я как разгорячённый подросток в одной рубашке.
— Серёж? — раздаётся удивлённый голос.
Вскакиваю с лавки, расплываясь в счастливой улыбке — передо мной стоит Василиса. И сюрприз удался — она явно не ожидала меня здесь увидеть. Растерянно оглядывает с ног до головы, задерживаясь взглядом на цветах. Слегка встряхиваю букет и протягиваю девушке.
— Это тебе.
— Спасибо, — тянет руки, и только тут до меня доходит, что она держит пакеты с продуктами.
Миронов, ты тормоз! Перехватываю цветы в одну руку, второй забираю у Василисы пакеты, и только после этого отдаю букет.
— Спасибо, — снова благодарит Василиса. Зарывается носом в цветы, пытаясь скрыть проступивший румянец на щеках. А я стою и молча любуюсь ей, совершенно забывая, что во двор выходят десятки окон, что я ещё минуту назад чувствовал, что озяб, а сейчас в руках увесистые пакеты.
— Провожу? — отвечаю на её немой вопрос.
Кивает и ведёт за собой. Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж. Открывает ключом дверь и приглашает меня войти.
Квартирка, которую снимает Василиса, оказывается совсем небольшой, но довольно уютной. Пока я разуваюсь и заношу пакеты на кухню, девушка суетливо собирает имеющиеся вазы и принимается разбирать огромный букет на три поменьше. Получается вполне неплохо: в большую комнату она относит самую большую вазу, на кухне остаётся вполне приличный букетик, а в прихожей у зеркала Василиса располагает три веточки. Она носится с цветами взад-вперёд, а я вижу, что за этими движениями скрывается волнение и неуверенность.
И когда Василиса ставит последнюю вазочку на тумбу в коридоре, я подхожу к ней и, обхватив рукой за талию, прижимаю спиной к себе. Сердце на мгновение замирает в каком-то диком восторге, а затем принимается фигачить о ребра с такой силой, что ещё пара ударов, и их перелом мне обеспечен.
Любимая вздрагивает, но из объятий не выбирается.
— Василиса, — шепчу, касаясь губами её макушки, вдыхаю сладкий запах волос, целую их. — Васенька моя… как же я скучал…
Не могу больше терпеть. Хочу вновь окунуться в то чувство, что я испытывал, целуя её на заднем сидении машины. Но сначала один важный момент…
Разворачиваю её к себе лицом. Василиса вскидывает на меня взгляд, что прошибает до глубины души — в нём я вижу и страх, и сомнения, и любопытство, и желание.
— Василис! — рвано выдыхаю.
По пути я тщательно продумывал пламенную, проникновенную речь, в которую вложил все свои чувства, эмоции и надежды. Я продумал каждую деталь, каждое действие, чтобы не оплошать, но теперь всё просто напрочь выскочило из моей головы. Всё сразу пошло не по плану, но теперь мне было всё равно. Важно было только то, что она была рядом, в моих руках — не отталкивала, не выгоняла, стояла и смотрела, молча ожидая моих слов.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда? А я вот теперь верю! Умом сначала не понимал, а сердце моё сразу выбрало тебя. И хоть я старался тебя отпустить, думая, что без меня тебя будет лучше, но не могу! Как представлю, что ты с другим, с ума схожу от ревности! Василис… я люблю тебя! Безумно люблю…. - шепча, словно заведённый, опускаюсь к её губам, легонько касаясь их.
И Василиса тут же отвечает, тянется ко мне и начинает целовать.
Все слова и мысли вмиг вылетают из головы. Мы целуемся посреди коридора как сумасшедшие, наконец-то дорвавшись друг до друга. Я не планировал ничего серьёзного сегодня, я не желал её торопить, даже мысли такой себе не позволял, но моему телу плевать, что я там задумал.
Пока губы терзают её губы, наслаждаясь их вкусом, руки жадно исследуют тело любимой, что дрожит от каждого прикосновения. Сам не замечаю, как стягиваю с неё блузку и брюки, оставляя в одном нижнем белье. Простое, хлопковое, бежевого цвета, но оно распаляет меня куда сильнее всяких там кружев. Мне бы остановиться и не торопить любимую, но мозг вывешивает белый флаг и замолкает, окончательно капитулировав.
Подхватываю любимую под бёдра и несу в комнату к большому дивану. Укладываю девушку на лопатки, быстро скидываю с себя рубашку и нависаю над Василисой на вытянутых руках. Оглядывает меня, слегка закусив губу.
— Можно? — шепчет.
— Тебе всё, что угодно! — хриплю.
