— С тобой хоть на край света! — парирую, усаживаясь на пассажирское сидение. Целую парня в щёку. — С возвращением.
— Благодарствую. Так куда едем? Может в нашу чебуречную заскочим?! Я голодный, аки волк!
— Неужто тетя Таня не накормила любимого сыночка?! — деланно ужасаюсь.
— Я предпочел остаться голодным, нежели выслушать очередную тираду от мамули про моё семейное положение. Как будто бы она ждала, что я ей сноху из Праги привезу, какую-нибудь пышногрудую пражку! Или пражанку?!
Понимающе киваю: как только Илье стукнуло двадцать пять, тётя Таня всерьёз обеспокоилась, что её единственный сын слишком увлечён работой и совсем нет — гулянками и девочками. И с каждым годом её тревога становилась сильнее: Илья рос как врач, но так и не познакомил маму с невестой. Понимаю, что эта тема для Ильи больная мозоль, перевожу разговор:
— Как конференция?
— Туфта полная, ничего нового нам не поведали, одно и то же, как по учебнику. Но город прекрасный, архитектура просто шик! Тебе бы точно понравилось! А ты тут как?
— В принципе неплохо.
— А без принципа?! — поднимает бровь Илья.
Вздыхаю… Илья по второму образованию психолог, причём очень хороший, хоть и не практикующий. К тому же мы знакомы с самых пелёнок — росли в одной коммуналке, спали “жопа к жопе”, как любит выражаться Илья, и с детства считаем друг друга родственниками.
— Василёк, давай пропустим ту часть, где я тебя упрашиваю, уговариваю, пытаю щекоткой, и перейдём к действу. Что там у тебя случилось?
— Я влюбилась… кажется…
Илья поворачивает голову и смотрит на меня таким удивлённым взглядом, будто я сказала что-то из ряда вон выходящее.
— Следи за дорогой!
Илья возвращает взгляд в лобовое стекло. Пару минут мы едем молча, а потом Илья не выдерживает и паркуется на первое подвернувшееся место.
— Ты сейчас серьёзно ведь, да?! — теперь он поворачивается всем туловищем. — Васька-а-а! Это же круто! — искренне радуется друг, только что в ладоши не хлопает. — Наконец-то эта болезнь и тебя поймала.
— Очень смешно! Ничего здесь “крутого”, Илья. Потому что это и правда болезнь. Причём, что ни на есть стыдная! Он папин друг и он женат!
Улыбка с лица Ильи тут же стирается.
— Неожиданно…. И на сколько этот “друг” тебя старше?
— На одиннадцать лет, почти на двенадцать…
— Тю-ю-ю! Разве это разница?! Ему же… тридцать четыре?! Пацан ещё сопливый! Ему до мужика в самом расцвете сил ещё расти и расти! — продолжает веселиться Илья.
— Причём тут разница, Илья?! Ты меня слышишь? Он женат! У него сын! А я… дура-а-а-а! — голос срывается, и я не выдерживаю, принимаюсь реветь.
Друг торопливо обнимает меня, так крепко, насколько это позволяет в условиях автомобильного салона, и гладит по голове, словно маленькую девочку.
— Васён, успокойся, не лей ты слёзы понапрасну.
— Илья, ты не понимаешь? Он не свободен! Мне нельзя его любить! И я бы рада его забыть, но не могу… он слишком часто присутствует в жизни моей семьи, а ещё… мне кажется, что я ему тоже нравлюсь, — всхлипываю, беззастенчиво вытирая слезы об рубашку Ильи. — Ну почему у меня всё в жизни так… Илюш… что мне делать?
Отлипаю от него и смотрю с надеждой. Илья умный, начитанный, много раз выручал меня, авось, и тут что посоветовать сможет.
— Васён, ты ж знаешь, я тебе всегда готов помочь. Но чем, ума не приложу. Сердечку твоему я не приказчик, — жмёт плечами и ласково вытирает мои мокрые щёки ладонями. — Хочешь, можешь пока у меня пожить, чтобы пореже с ним видеться? Заодно развеешься, повожу тебя по самым злачным местам, может, с кем и познакомишься.
А это идея! Нет, к Илье я переезжать не собираюсь, также, как и ходить по “злачным” местам. Да и знакомиться с кем-то сейчас не резон, к тому же Илья уже пытался устроить мою личную жизнь: старательно знакомил со своими коллегами и приятелями, а я старательно знакомилась. Вот только дальше “знакомства” не зашло, я всё ждала что в сердце что-то ёкнет. И вот ёкнуло… дождалась, называется!
— А если мы притворимся, что встречаемся? — выдыхаю, и только потом понимаю, какую глупость сказала. Ведь врать-то придётся не только Сергею, но тогда и моим родителям. А значит и родителям Ильи, и… — Нет, дурацкая затея.
Илья задумчиво барабанит пальцами по рулю.
— Ну почему, — тянет медленно. — Может быть и прокатит. Сергей увидит, что у ты не свободна и потеряет интерес. Соответственно, перестанет часто мелькать перед глазами.
Вижу, что он не уверен в том, что говорит. Повторяю вслух мысли про родителей.
— Ты же понимаешь, какой размер бедствия?! Мне-то всё равно, но у тебя не будет проблем из-за этого?
— Да каких проблем, Василёк! — отмахивается Илья. — Девушки у меня нет, никто ревновать не станет. А родители… знаешь, мне это даже на руку, хоть отстанут от меня на время. С твоими, я уверен, проблем тоже не будет. Если это тебе как-то поможет, я готов принести себя в жертву! — высокопарно говорит, прикладывая руку к сердцу. Тут же заливисто смеётся, приобнимает меня за плечо и целует в висок. — Давай попробуем, чем чёрт ни шутит. Не получится, значит перейдём к плану “Б”, как раз будет время его придумать.
— Спасибо, Илюш…
— Всё, теперь мы можем сожрать по жирному чебуреку? — интересуется Илья.
Киваю… на сердце стало немного легче. Да, впереди меня ждёт множество вопросов — мои от меня тоже так просто не отстанут, мама и папа прекрасно знают, что мы с Ильёй закадычные друзья. Но выкручусь, как-нибудь.
Выкручиваться приходится в этот же вечер.
Илья вызывается отвезти меня домой, ведь “не могу же я бросить невесту посреди Подмосковья одну”. Естественно, высадить меня у дома и просто уехать он тоже не может, поэтому, галантно открыв пассажирскую дверь, “жених” помогает мне вылезти. Волей-неволей я бросаю взгляд на дом Мироновых — окна светятся, но самих хозяев на улице не наблюдается.
— Илья! — слышу радостный голос мамы, которая возится с Верочкой в огороде.
Судорожно выдыхаю, пытаясь унять внутреннюю дрожь.
Илья, словно почувствовав мою нервозность, берёт меня за руку.
— Не кипишуй подруга, всё будет зашибись! — шепчет друг, слегка приобнимая меня. — И лучше помалкивай, говорить буду я. Ты врать никогда не умела. Просто стой и изображай из себя влюблённую дурочку… хотя… чё тебе изображать…
Хочется вдарить Илье промеж рёбер, но я послушно навешиваю на лицо улыбку. Мама отчего-то хмурится, наблюдая, как мы в обнимку идём к ней. Верочка отставляет лейку и несётся к Илье. Он аккуратно отстраняет меня и ловит сестру на руки.
— Илюша! Я так тебя ждала! — Верочка беззастенчиво обнимает его за шею и целует в щёку.
— Галчонок мой! И я по тебе соскучился. Прости, подарки дома забыл. Обещаю завтра исправиться.
— Я тебя и без подарков ждала! У меня столько новостей! Ты был прав — Ника нам всем врала! Ты представляешь! — начинает тарахтеть она. — А ещё у меня друг появился. Его Матвей зовут, он ещё в школу не ходит, но живёт на нашей улице. Он хороший, скромный только очень, но я его перевоспитаю.
— Я в тебе, галчонок, и не сомневаюсь! — Илья кидает на меня понимающий взгляд.
Да, да, Илья, ты правильно понял, Матвей — сын Сергея.
— Илюха! — из дома выходит отец. Конечно же он услышал голос своего крестника и поторопился его поприветствовать. — Наконец-то вернулся! Совсем ты похудел на пражских харчах!
Скептически оглядываю друга — ну про “похудел” папа зря, конечно. А мама тут же подхватывает:
— Илюш, давай я курочку разогрею. Окрошка есть, картошечка.
Илья опускает Верочку на землю.
— Ой, тёть Люд, обожаю вашу курочку, но мы с Васенькой в кафе покушали, — приторно-ванильным тоном тянет он.
Невольно ёжусь от этого “Васенька”, не привыкла я слышать от Ильи такие нежности. Мама тоже замолкает, с подозрением косясь на нас.
— О, Илюха! — из дома выглядывает Варя. Ну прекрасно, вся семья в сборе! — С возвращением! Ты прям нарасхват.
