Вокруг слишком много глаз, которые могут быть направлены в мою сторону, и даже крошечного невезения хватит, чтобы меня заметили.

Придется рискнуть. Вперед.

Я ощущаю покалывание в кончиках пальцев – это ка'кари впитывает влагу и жир, чтобы мои руки не соскальзывали. Как я уже говорил, он здорово помогает, когда хочет.

Башню венчает плоская крыша, выступающий карниз которой подпирают скульптурные кронштейны. Магией пользоваться нельзя, рядом окна, сверху карниз – все это означает, что мне придется положиться на ловкость и скорость. Я вновь благодарю судьбу за те годы, что провел без таланта. Пытаясь сравняться в мастерстве с учителем, мне пришлось научиться хорошо лазать.

Вот только в те годы я неоднократно срывался и повисал на страхующей веревке… притом, что ни разу не пытался провернуть таких же безумных затей. А ведь сегодня никакая веревка меня не подхватит.

Я мысленно представляю, что должен сделать: быстро взбежать по стене, оттолкнуться от нее, извернуться в воздухе, ухватиться за горгулью под карнизом, по инерции сделать мах вперед и обратным сальто приземлиться на крышу.

Все же просто, верно? У меня получится.

Я точно расшибусь.

Заглянув внутрь, я замечаю, как первый стражник тычет большим пальцем в сторону моего окна. Второй поворачивает голову, кивает. Еще секунда, и один из них пойдет в мою сторону.

Пора!

Помогая себе талантом, я подтягиваюсь на подоконник и, перебирая руками и ногами по прутьям, взлетаю по решетке, как по лестнице. Затем отворачиваюсь от стены и, оттолкнувшись, прыгаю в пустоту.

На кратчайший миг мое тело отрывается от опоры и касается только воздуха. Я изворачиваюсь, затем мои ладони шлепаются на круглые, выпученные глаза горгульи, выточенной на кронштейне. Я делаю мах вперед, как гимнаст на перекладине, и стараюсь качнуться достаточно сильно, чтобы провернуться обратно к башне.

Но когда я, изо всех сил подтянувшись, устремляюсь вверх, один каменный глаз отрывается и остается в моей руке, сбив мне траекторию.

Мое тело поднимается недостаточно высоко и отлетает недостаточно далеко назад, чтобы оказаться над крышей целиком.

Завершая сальто, я ударяюсь о крышу не стопами, а коленями, и лишь чудом не промахиваюсь мимо края. Почти сразу же инерция иссякает, и мое тело оказывается в той головокружительной точке прыжка, когда подъем прекращается.

Мой центр тяжести при этом все еще находится за краем крыши.

Я расставляю руки пошире, тянусь к зубцам по обе стороны от меня, но они слишком далеко. Теперь я точно упаду.

Рывком расставив ноги в шпагате, я цепляюсь одной стопой за зубец… и почти всем весом наваливаюсь на собственную промежность.

Ухватиться мне не за что, и я соскальзываю вниз.

Не падаю я лишь потому, что успеваю зацепиться рукой за край крыши и сунуть вторую вытянутую ногу в пасть горгульи, которая слегка торчит из-под карниза.

Несколько секунд я едва могу пошевелиться, даже дышать стало тяжело. Боль от удара по яйцам – загадочная штука. Но ее можно научиться терпеть и превозмогать.

Попробуете угадать, как мой наставник учил меня не обращать внимания на такую боль?

Валяйте, гадайте, потому что рассказывать я об этом не стану.

Благодаря таланту висеть на холодной, шершавой стене, цепляясь за нее пальцами одной руки и стоя на носочке, становится не то чтобы просто, но хотя бы возможно. Я собираюсь с силами, затем подпрыгиваю на носке, чтобы ухватиться за край второй рукой. Теперь остается лишь подтянуться и надеяться, что кромка башни выдержит мой вес.

Она выдерживает. Я шлепаюсь на крышу, а затем откатываюсь от края. Наконец-то я в безопасности. Теперь можно спокойно лечь на бок и свернуться калачиком, как и подобает взрослому мужчине.

~– Надо же, как тебе повезло!~

– Повезло? – сипло выдавливаю я.

~– Глаз, который ты оторвал у горгульи, упал в кусты, а стражник в тот момент был далеко и ничего не услышал.~

В ответ я могу лишь застонать. «Да уж, я везунчик».

Я едва успеваю подняться, отряхнуть руки и одежду, как слышу внизу чей-то крик:

– Стерн! Кайлар Стерн, я знаю, что ты здесь!

Понимая, что какой-нибудь арбалетчик или маг только и ждут, когда где-нибудь покажется моя голова, я приближаюсь к краю осторожно – но кричавший вовсе не поджидает меня в засаде. Он стоит на крытой террасе почти прямо подо мной. Не сомневаюсь, это сам лорд Рефа'им. Скорее всего, он окружен со всех сторон телохранителями, и те вряд ли рады, что их господин вышел наружу. Маги тоже поблизости – я вижу, как из-под навеса террасы разлетаются маленькие разноцветные шарики света, как они вращаются, ныряют в тени, ищут меня.

Сейчас он скажет, чтобы я перестал прятаться и сразился с ним как мужчина.

– Стерн! – снова кричит он. Затем его голос становится тише, но я все равно без труда слышу каждое слово. Такие голоса, как у него, разносятся хорошо и далеко. – Ты думаешь, будто знаешь, чем все закончится. Ты ошибаешься.

Сияющие шарики еще раз проносятся по двору, затем исчезают. Я слышу, как захлопывается дверь и как запоры – обычные и колдовские – с громким скрипом встают на место.

«Это я-то ошибаюсь? – думаю я, веля черному ка'кари стечься в мою ладонь. – Что ж, скоро увидим».

Я встаю. Теперь громада башни заслоняет магию ка'кари от тех, кто остался внизу, поэтому я просто даю ему прогрызть замок на двери.

После этого я несколько секунд собираю волю в кулак, готовлюсь к омерзительному делу, которое мне предстоит совершить.

Ответственность за случившееся лежит на мне, и только на мне. Вина моя неизмерима, неизбывна, неописуема… но, в отличие от ответственности, ее делят со мной другие. Граф Дрейк, вы и ваша семья пригласили меня в свой дом, приняли как родного сына. И это из-за меня погибла моя сестра. Но не я сбросил ее с того балкона. Не я осквернил ее тело. Я не могу наказать самого себя, но кое-кто сегодня поплатится за случившееся.

Чтобы дверные петли не заскрипели, я оборачиваю их воздушными магическими узорами, а затем проскальзываю внутрь, готовый убивать.

Казалось бы, зачем карабкаться на самый верх самой высокой башни, если затем все равно придется спускаться в самый низ, к надежно охраняемому погребу? Тем более если в башне столько узких проходов, что удержать ее смогут любые дисциплинированные бойцы, не говоря уже о магах.

Лорд Рефа'им разместил отряды стражи через этаж. Они стерегут все подходы к его внутреннему убежищу. По меньшей мере пять отрядов состоят из стражника в паре с чародеем.

Странно, что какому-то новоявленному лорду, возникшему неизвестно откуда, служит столько магов. И все они, маги и стражники, теперь начеку. Видать, мало этому человеку богатства; он еще умен, осторожен и не хочет умирать.

Ну да ничего. Охрана лорда Рефа'има не будет помехой. Я же мокрушник. То есть первоклассный убийца, который может пройти сквозь стены, убить кого захочет и исчезнуть прежде, чем тело упадет на пол. Верно?

Ах да. Вы ведь когда-то и сами нанимали мокрушников, пока не приняли меня в семью, не так ли, лорд Дрейк? Пока не изменились.

С узкой центральной лестницы, что поднимается к покоям на верхнем этаже башни, ведут две двери: вход для слуг и вход пороскошнее, для лорда и его гостей. Здесь я ненадолго задерживаюсь во тьме, гадаю, насколько гулко будут слышны мои шаги на каменной винтовой лестнице.

Я мало что знаю о лорде Рефа'име, зато многое знаю о Сенарии. Я вырос в трущобах, но здешняя придворная жизнь ненамного чище и настолько же порочна. В Сенарию не приезжают те, кто не готов запачкать руки. А те, кто приехал, точно не смогут внезапно разбогатеть, если только они не умеют очень хорошо вести очень плохие дела.

Можете назвать меня циником, но я готов поспорить, что совесть у лорда Рефа'има нечиста.

Хотя вряд ли у него вообще есть совесть… ну да вы меня поняли.