– Так ведь это же хорошо, разве нет? Алитэра очень далеко.

– Да, но это могущественная страна. Если алитэрцы в самом деле решат что-то предпринять, никто не сможет их остановить, тем более мы. Я решил, что отправлюсь на юг и заключу с ними договор.

– Отправишься? Тебе ведь нет никакой нужды ехать туда лично?

– Нужды? Нет. Я могу поступить так, как говорят все мои советники, и послать какого-нибудь умелого дипломата, который все уладит.

– Так почему же ты так не сделаешь?

– Потому что не хочу войны.

– Я знаю, что не хочешь, – говорю я, – но…

– Всякий правитель будет ждать, что мой дипломат приедет и скажет правильные слова. Дипломаты этим и занимаются. Он скажет то, что нужно, независимо от того, собираюсь я напасть завтра или не собираюсь нападать вообще. Все это знают. Но если я заявлюсь к ним лично…

– Если ты заявишься к ним лично, тебя возьмут в плен! Это же идиотизм!

Логан мельком улыбается.

– Мои советники говорят то же самое, хотя и не столь прямолинейно. Ты прав. Но у меня в рукаве еще осталось несколько козырей.

– Каких, например?

– Если я тебе расскажу, то они уже не будут у меня в рукаве, правильно?

Я не знаю, пытается Логан меня поддразнить или беспокоится, что нас могут подслушать. Как бы там ни было, все уже решено. Он же король.

– Ты рискуешь своей жизнью ради подданных, – помолчав, говорю я. – Как и всегда, твое мужество и твои мотивы вызывают у меня только уважение.

– А еще ты считаешь меня глупцом, – отвечает Логан.

– Не считаю, но ты совершаешь глупость, да.

Он печально улыбается.

– Видишь, ты еще можешь стать дипломатом!

– О да, буду встречаться с королями и императрицами. Что может пойти не так?

На его лице появляется странное выражение, словно я только что подал ему идею.

– Если я открыто отправлю в качестве моего посланника лучшего наемного убийцу во всем мире…

– Мокрушника, – говорю я. – И я не самый лучший…

Логан отмахивается, будто я просто скромничаю.

– Самый знаменитый. Это почти одно и то же. Если пошлю тебя, поднимется знатный шум. Придется подумать, куда лучше тебя направить…

– Ну хватить дразниться, – говорю я. Затем чуть тише прибавляю: – Ты ведь дразнишься, правда?

Он внезапно одаривает меня широченной ухмылкой, и на короткий миг я снова вижу перед собой прежнего, по-мальчишески красивого, неудержимо самоуверенного Логана.

– Я тяну время, чтобы не говорить об остальном.

На моих глазах он превращается в старика.

– Все настолько плохо?

– Мне нужно, чтобы Дженин поехала со мной. Ее лучшие качества дополняют мои. Она видит то, чего не замечаю я, и люди делятся с ней тем, о чем никогда не скажут мне.

– Я думал, она еще слишком слаба для путешествий.

– Она – нет, слабы близнецы. А я собираюсь ехать очень быстро. Я уже распорядился подготовить лошадей на станциях, чтобы мы могли их менять по пути. Съездим как можно быстрее и вернемся.

– Подожди. Ты хочешь взять жену, но оставить близнецов? Им же всего два месяца. А что Дженин думает об этой затее?

– Она… она еще не знает.

– Ты собираешься оторвать теряющую рассудок мать от ее новорожденных детей?

Неужели, когда нашему новому верховному королю приходят в голову поразительно тупые идеи, никто не говорит ему об этом?

Логан тихо продолжает:

– Я не могу не взять ее, Кайлар. Если Дженин останется и даже если я решусь навек оскорбить ее, поставив над ней регента, она все равно будет королевой. А кто сможет встать между королевой и ее детьми? Поехав со мной, она, возможно, спасет десятки тысяч жизней. Но оставшись… – его голос становится еще тише, – …подвергнет опасности три.

Дверь отворяется, и внутрь заглядывает камердинер Логана, Арикс. Он показывает два пальца, затем исчезает и снова закрывает дверь. Две минуты.

Логан вздыхает.

– Ты всегда так живешь? – спрашиваю я.

– Всегда. И так будет продолжаться, пока я не назначу на нужные посты правильных министров. Тогда мне придется принимать не все решения, а только самые сложные. Радость-то какая.

Пора перейти к делу.

– Так что ты хочешь от меня? Чтобы я поехал с тобой и охранял вас? Ты ведь знаешь, я не телохранитель, но… твоя воля для меня закон.

– Нет. Пойми меня правильно, в другое время я бы вмиг согласился. Даже если бы путешествие не было опасным, я все равно был бы рад твоей компании. Но нет. Дженин преследуют навязчивые мысли… она считает, что над мальчиками нависла угроза. Ей якобы было видение о том, как кто-то не то похищает их, не то убивает, не то еще что-то.

– Ну и… что? Ты хочешь, чтобы я взял на себя опеку твоих малышей?

– Ты? Опеку? Ха! Не обижайся, Кайлар, но из всех, кого я знаю, тебя труднее всего представить отцом!

Я усмехаюсь, ведь Логан не со зла так сказал. Он просто хотел меня подначить.

Он не знает.

Он не знает, что Элена была беременна, когда умерла, что вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я больше не мог сам оставаться ребенком; я стал мужем, готовился стать отцом… даже папой.

Логан знает, что я потерял ее. Он всегда предельно тактичен, когда разговор заходит о ней. Но сейчас? Я не могу винить его за то, что он ткнул меня в рану, о которой не знал. Ведь я сам так ни о чем ему и не рассказал.

И я называю себя его лучшим другом? Хороший друг поддержал бы Логана в трудную минуту. Хороший друг позволил бы Логану поддержать его. Поделился бы своим горем.

А я облажался во всем.

Кроме убийств. В этом деле я хорош. Когда-то я думал, что сбегу от объятий тени, но тень липнет ко мне, куда бы я ни пошел.

– Я хочу, чтобы ты оберегал их, – говорит Логан. – Знаю, ты не телохранитель и не кормилица. У них будут и те, и другие. Я хочу, чтобы ты тайно был рядом, следил за всеми подступами к мальчикам, которыми сам бы воспользовался на месте похитителя или убийцы. Ничего не случится, но так я смогу хоть что-то сказать Дженин, утешить ее, показать, что я делаю все возможное, чтобы обеспечить их безопасность.

– Логан, она же сойдет с ума от волнения. – Он вздрагивает; я понимаю, что подобрал не самые удачные слова, поэтому спешу продолжить: – Как и любая мать. Ты не можешь оторвать ее от новорожденных малышей. Подожди несколько месяцев. Отправь сначала своих дипломатов, а сам поезжай, когда все немного уляжется. За пару месяцев ей станет лучше.

– Тогда ехать будет уже поздно. Через пару недель императрица Селестия и ее придворные покинут восточную столицу Алитэры. После празднования на Летних островах они прибудут в замок Стормфаст, после чего на огромной скорости поплывут на запад, подгоняемые Великим Штормом. Оказавшись в Борами, она шесть месяцев будет присматривать за правлением своего нового унтер-короля, а затем вернется на восток по земле, и все повторится снова. Беда в том, что, едва они покинут Скон, ее будет уже не догнать. Борами слишком далек, и на пути к нему слишком много врагов. Но и это не все.

Кайлар, я хорошо знаю историю. Шпионы Гвинверы докладывают мне, какие заявления делают другие правители. Я вижу, к чему все идет. Внезапно по всему Мидсайру начинают вводиться новые подати. Правителям нужны деньги; они якобы хотят возвести роскошные памятники, расширить дворцы или еще что-нибудь.

– По-моему, во времена мира и процветания королевские особы только этим и занимаются. Разве нет?

– Да, но не так, как сейчас. Мало кому из правителей хватает терпения на то, чтобы сначала скопить на дворец нужную сумму золота, а затем разом оплатить все строительство. Первым делом они собирают столько денег, сколько нужно на закладку фундамента – то есть на земляные работы и на камень. В следующий год они собирают новые подати и оплачивают работу каменщиков и плотников. Так они меньше злят аристократов, да и строительство начинается немедленно. Но сейчас все по-другому. Эти страны собирают горы монет и не тратят их. Почему? Потому что деньги можно обменять на что угодно. Хитрый правитель будет собирать золото, будет делать вид, что он вовсе не готовится к войне, а в последний момент обратит эти деньги в оружие и провиант для войск, в снабжение, необходимое им для похода. Поэтому я обязан поехать, причем сейчас же. С Дженин я, скорее всего, преуспею, а без нее – потерплю неудачу. И в следующем году императрица может покинуть западную столицу Борами уже во главе армии.