— Шесть попыток за один год, — сказал он. Смотрел не на меня, а в окно. Там, во дворе, при свете магических шаров, разгонявших сумрак, рабы драили камни, — Шесть. Ты абсолютно безнадежен, Выродок. Не обучаем. Не управляем. Твоя аномалия делает тебя ценным, но твое упрямство сводит все к нулю. Ты противишься всем моим попыткам найти источник аномалии. Ты выкидываешь Диксона из своего сознания. Твоя тупая животная ярость делает тебя непригодным даже для простой работы в каменоломнях.

Лорд Риус медленно повернулся. Его лицо было непроницаемым, но в глубоких, темных глазах я впервые увидел не интерес, а усталое раздражение.

— Мне надоело тратить на тебя время и ресурсы. Хочешь драться? Хочешь доказать, что имеешь право на жизнь, на движение, на эту жалкую борьбу? Хорошо.

Маг сделал шаг ко мне.

— Я дам тебе арену. Настоящую. Там ты сможешь бороться сколько влезет. Сражаться. Убивать. Или быть убитым. В любом случае, я избавлюсь от головной боли. И, возможно, из твоей смерти мы извлечем какую-то пользу. Аларик!

Погонщик возник в дверях мгновенно, будто прятался за углом, ожидая приказа хозяина.

— Готовь его. Завтра, после утреннего сеанса сканирования, он дебютирует на Нижней Арене. Пусть мясорубка решит его судьбу. И если Выродок сдохнет в первой же схватке… — Риус наконец посмотрел прямо на меня, в его взгляде промелькнуло что-то, похожее на ледяное презрение, — … я буду очень разочарован в тебе, Аларик. Значит, ты плохо следил за моим имуществом.

Погонщик побледнел и низко склонил голову.

Старый ублюдок Риус думал, что отправляет меня на казнь. На последнюю, кровавую потеху для магов. Он не знал, не мог знать, что в тот момент делает самый ценный подарок за все время моего плена. Долбаный выигрыш в лотерею.

Арена не забрала у меня жизнь. Она дала мне шанс.

Шанс перестать быть пассивной, вечно страдающей жертвой, объектом, вещью.

Шанс превратить свою слепую, беспомощную ненависть в острое, отточенное оружие. Научиться не просто выживать, а убивать. В этом мире, как я очень скоро понял, смерть — охренительно востребованная валюта.

Так что, Лорд Риус, ты сильно облажался в тот день. Это был один из твоих косяков. Самый первый.

Я тряхнул головой, взял пакет с вещами под мышку и двинулся по улице. Охотники-охотниками, а мне до уссачки нужна работа.

Глубокие, ядовитые воспоминания отступили, оставив после себя не боль и тоску, а привычную, холодную, как лезвие, злость. Топливо для мотора мести.

Прошлое в прошлом. Риус сейчас далеко. Аларик… до него я еще доберусь, когда закончу дела здесь. Когда-нибудь.

Две черные, дымящиеся кляксы остались позади, на грязном асфальте. Хозяин Теней будет сегодня охренительно зол. Расстроится из-за потери «питомцев». Хотел бы я видеть его рожу в момент когда он поймёт, что цепные псы сдохли.

Хотел бы… Но не настолько, чтоб оказаться снова в Изначальном граде. Обойдусь фантазиями, как этот маньячный садист бегает по своему кабинету и визжит резаной свиньёй.

Дом Благодати на всякий случай обошёл по широкой дуге. Слишком сильно он фонит мерзкой, липкой сладостью. Эта невидимая вонь меня бесит.

Двинулся дальше бродить по улицам. Задачи, поставленные с утра, ни хрена не решались.

Поиск работы был похож на забег по минному полю, которое засадили ромашками. Красиво, весело, задорно. Шагнёшь влево или вправо — оторвет ноги к чертям собачьим.

Куда ни сунься — везде один и тот же цирк: приклеенные, пластмассовые улыбки «счастливых» людей.

«Добро пожаловать», «мы вам рады», «документов нет? Извините, ничем не можем помочь».

Тошнило. Физически. И от этих радостных оскалов, и от вежливых отказов. Руки чесались взять очередного придурка за кадык и спросить: «Ты чего, сука, улыбаешься? Твой мозг превратили в сладкую вату!»

Был один только плюс. Никто больше не пытался вызвать полицию. И то слава богу. Все разговоры о моих талантах резко заканчивались на вопросе о паспорте.

Я уже был готов плюнуть на это гиблое дело и завалиться в первый попавшийся бар. Снять стресс. Пока терпение не лопнуло и пока я не сломал кому-нибудь нос. Или челюсть.

Но внезапно случилось грёбаное чудо!

Взгляд зацепился за вывеску. «Чернильный кот». Тату-салон.

Черные шторы, неоновый череп на стекле, крыльцо в тёмных тонах. Никакого розового или салатового. Никаких долбаных пони. Островок мрака в океане идиотского позитива. Сразу почувствовал родство с этим местом. Оно не вписывалось в окружающую реальность так же, как и я.

Еще раз прочел название. Усмехнулся. Ставлю последние копейки — хозяйка женщина. Только женский мозг способен выдать такое сочетание слов. И у неё по-любому есть яйца. Потому что тату-салон находился в районе, где лучше не доставать кошелёк и не светить дорогими цацками. В любое время суток.

Я сюда попал после двух часов брожения по улицам, когда все «приличные» места послали меня на хрен.

Слева моргал неоновой вывеской какой-то мутный кабак с абсолютно нелепым названием — «Гнилой тыквенный погребок». Это чем же надо закидываться, чтоб так обозвать разливуху? Справа располагался ломбард. Все для удобства местных жителей. Золотишко сдал — пошёл напился. Идеально.

По улице двигались люди в потрёпанных куртках, проносились старенькие тачки и байки, которыми управляли суровые мужики с квадратными лицами. Самое главное — количество улыбок сократилось раз в десять. Как и розовый цвет. Стало легче дышать.

Это был спальный район, где живут не самые обеспеченные и не самые законопослушные граждане. Для меня — самое то.

Решение пришло мгновенно. Тату-салон — это цех. Тут платят за умелые руки и мастерство, а не за наличие паспорта с пропиской. Надо пробовать.

Я решительно направился ко входу, толкнул дверь и переступил порог.

В нос ударил гремучий коктейль, от которого меня передернуло. Спирт, кожа, кровь и, сука… жжёный сахар.

Точно так же пахло у Диксона в мастерской. Там, где он набивал мне татуировки по приказу Лорда Риуса и где меня штопали после очередной мясорубки на Арене.

Тело напряглось, рефлексы вопили как умалишенные — сваливай! Мозг настойчиво ныл:«Максим, нам туда не надо. Ты чего? Нам в таком же месте было очень хреново!»

Дернулся назад и уже был готов вылететь на улицу. Почти. Но в последнюю секунду сам себя взял за шиворот и с силой тряхнул. Мысленно, конечено.

Стой. Выдохни. Успокойся. Это не Изначальный Град. Это не мастерская Диксона. Это просто тату-салон.

Внутри помещение было таким же мрачным и темным, как снаружи. На стенах, выкрашенных черной краской, висели эскизы. Много эскизов. В углу — стойка администратора. Без администратора. Чуть дальше — диванчик для клиентов, трехногая вешалка и плазменная панель. В кадре смазливая блондинка что-то вдохновенно рассказывала журналисту. Звук был выключен.

В центре просторной комнаты, под яркой лампой, работала девушка. Лет двадцати пяти. Лицо сосредоточенное, даже злое. В руках хищно жужжала машинка.

Меня снова трухану́ло от этого звука. Вспомнилось, как Диксон вхреначивал в мою кожу особую краску, смешанную с каким-то магическим ядовитым дерьмом. Это была такая адская боль, по сравнению с которой меркли даже опыты в Лаборатории. Полное ощущение, что с меня снимают шкуру. Медленно, тонкими полосками.

Татухи набивались не для красоты. Лорд Риус менял мое тело, готовил для артефакта самый лучший, самый надежный сейф. Но я в тот момент этого не знал.

Перед девушкой, на специальной кушетке, лежал и обливался потом клиент — здоровенный шкаф. Мужик выглядел так, будто за спиной у него несколько «ходок» и явные нелады с законом.

Мастер била узор в самой пакостной зоне — под мышкой, спускаясь к ребрам. Клиент морщился и, сцепив зубы, впивался пальцами в кушетку. Говёные у него сейчас ощущения. Факт.

Девчонка поняла, что кто-то вошел, но реагировать на мое присутствие не торопилась. Она спокойно закончила линию, вытерла лоб тыльной стороной ладони и только после этого резко обернулась. Взгляд карих глаз просканировал меня, как рентген.