Оглушенный и сбитый с ног ударной волной, как и значительная часть разумных на территории гарнизона, комендант форпоста с трудом поднялся на ноги. Контуженный, с лопнувшими барабанными перепонками, посеченным осколками лицом и телом, человек ошалело наблюдал за тем, как сквозь огромный пролом в стене на территорию гарнизона входит группа из трех разумных, гуманоидов, в белой броне, с горящими светло-синей подсветкой визорами, вторглась на территорию его зоны ответственности.
Он закричал, привлекая внимание к себе своих подчиненных, точно зная, что рядом с ним должен быть еще кто-то. Хотя бы бойцы на стенах, в караульной выше, возвышающейся над центром башни. Механики, повара, водители…
Его крик смог найти отклик среди солдат.
Он увидел, как группа солдат на стене приходит в себя и хватается за оружие. Слишком медленно — неприятель точными выстрелами перебил взвод.
Продвигаясь тесной группой вглубь аванпоста, они напоролись на отряд механиков, прибежавших из ангара. К сожалению, отделение технического обеспечения, вооруженное лишь пистолетами, не смогло даже задержать неизвестных бойцов.
Прикрывая спины друг друга, они мгновенно окружили себя ростовыми башенными щитами желтого цвета. Любой выстрел, попавший по такому щиту, отражался в сторону, не причиняя вреда.
А вот просунутые наполовину сквозь щит скорострельные карабины неприятеля, не знали ни промаха, ни пощады.
Комендант обратил внимание на наблюдателя-наутолантина на дозорной вышке, который пытался с подавляющей высоты поймать в прицел винтовки головы нарушителей. На миг комендант вспомнил, что на вышке в момент атаки был другой солдат, мон-каламари. И, если его нет… Выходит, комендант провалялся без памяти какое-то время?
Наверное так… Не из воздуха же появились эти трое…
Блеснувшая бело-голубая молния поразила наутоланина прямиком в зажмуренный левый глаз. Мгновенно погибший солдат перегнулся через перила и с высоты десяти метров рухнул на пермакритную поверхность внутреннего двора форпоста.
Частично восстанавливающийся слух оповестил его об ожесточенной перестрелке в восточной части гарнизона. И только он перевел туда свой взгляд, как увидел, что отделение его солдат, укрывшееся в помещении казармы, ведет бой с налетчиками.
А уже через секунду его солдаты превратились в истошно вопящие объятые пламенем силуэты. Противник мгновенно перестроил свои бластеры в ручные гранатометы, и забросал ими казарму через открытые окна.
Еще один точный выстрел прикончил оператора тяжелого бластера на западной стене. Следующий выстрел поразил в голову гранатометчика, только-только вскинувшего на плечо тубус своего оружия. Третий прикончил помощника гранатометчика.
То, что вместе с налетчиками работает как минимум один снайпер, комендант форпоста уже понял. Контуженный, он не слишком быстро соображал, но все же догадался об этом.
И снайпер этот был отличным стрелком — на глазах офицера невидимый стрелок уничтожил целое отделение вооружившихся водителей, намеревавшихся зайти во фланг атакующим. Со скорострельностью, которой позавидовал бы и станковый повторитель, снайпер один за другим, как будто в тире, прикончил всех солдат.
С полным осознанием того, что весь его жизненный и служебный циклы катятся в бездну, командир гарнизона наблюдал за тем, как всего один малый отряд уничтожает его подчиненных и место службы. В голове бился всего лишь один вопрос: «Почему до сих пор жив я?».
Как и любой уважающий себя офицер, он предпочел бы умереть вместе со своими подчиненными. Но выжить, когда все они погибли, когда мозг до конца дней будут терзать мысли о том, что именно он виноват в провале, ибо только он ответственен за все, что здесь произошло… С таким багажом невозможно жить.
Свой табельный бластер командир обнаружил, как ни странно, в кобуре на поясе. Новенький, только выданный…
Холодный ствол прилег к виску… И тело обожгло болью.
Но не голову, а руку, сжимавшую оружие.
Бластер выпал, рухнувший от нестерпимого жжения в предплечье командир аванпоста так же обнаружил себя в положении лежа. Оружие, словно издевалось над ним, упало прямо перед носом… Офицер потянулся к нему второй, здоровой рукой…
И в этот момент на кисть, обхватившую рукоятку пистолета, наступила нога в белом пластоидном сапоге. Рельефная подошва впилась в мягкую кожу, заставив командира разжать свою хватку и закричать от боли.
После чего он задрал голову. Нет, он не хотел смотреть в глаза своему палачу. Просто рефлекторный момент…
— Так просто не отделаешься, — искусственным голосом вокодера предупредил его обладатель бело-черно-желтой брони. Ее название — «Катарн» — всплыло в голове командира аванпоста…
За секунду до того, как второй пластоидный ботинок с размаху лишил его сознания.
* * *
С помощью Босса и Скорча, Фиксеру удалось подтащить грузное тело командира аванпоста к сканеру сетчатки глаза. Умная и дорогая система контроля доступа к главному компьютеру аванпоста не просто так здесь находится.
— Вот так, держите, — Фиксер растянул веки человека, ответственного за разгромленный объект. Боссу и Скорчу пришлось держать человека в положении полулежа, чтобы его закатившиеся вниз глаза мог считать сканер.
Получилось только на шестую попытку, когда командир и подрывник отряда уже начали вслух повторять запас лексики, подчеркнутой у Вэлона Вэу в минуты раздражения. Мандалорская нецензурная брань сама по себе витиевата, а для неподготовленного слушателя так и вовсе звучала как обещание бомбардировки родного мира слушателя ядерными бомбами.
Так или иначе, но у коммандос все получилось.
— Я в системе, — сообщил Фиксер, переключая свое внимание на монитор своего датапада. — Начинаю проверку файлов и копирование баз данных.
— Сколько времени тебе нужно? — спросил Босс, бросив тело неудачника на пол штабного строения. Где, собственно, и находился в специальной нише главный компьютера.
— Тридцать две минуты, — быстро ответил Фиксер. — Сев?
Разумеется, снайпер отряда «Дельта» тут не присутствовал лично. Он находился на выбранной позиции, господствующей над территорией, и выполнял свои особые, поставленные только перед ним задачи.
— На приеме, — ответил на командной частоте отряда Сев.
— У нас есть тридцать пять минут? — спросил Босс.
— Есть даже больше, — спокойно ответил снайпер. — Я вижу тревожную группу в двух часах езды отсюда. Только что прошли отметку восемь. Пока не прибыли до отметки два — у вас есть время.
— Сколько их?
— Два спидера, десять солдат, два станковых бластера и очень много тревоги и страха в глазах, — произнес Сев. — Восемьдесят процентов солдат — молокососы с пушком под носом.
— Еще немного, и они детей начнут мобилизовать, — проворчал Скорч.
— Значит будет убивать и их, — отрезал Босс. — Сев, постановщик помех работает штатно?
— Учитывая что собран Фиксером на коленке из металлолома и любимого проигрывателя Скорча? — уточнил снайпер. — Я бы сказал, что Фиксеру следует подать заявку на патент на эту штуку. Противник уже в семнадцатый раз начинает перебор частот, чтобы связаться с аванпостом семь. Но скремблер работает отлично, ни одного сообщения не прошло. Нам потребуется еще несколько таких же.
— Уже работаем над этим, — напомнил Босс, посмотрев на компьютерное оборудование аванпоста. Да, здесь они получат все необходимые детали для дальнейшей работы.
— Не думаю, что они хотят связаться с аванпостом, — пробормотал Фиксер, указав на связку проводов в задней части центрального компьютера. Прикрепленная скобами к стене, она уходила к потолку и терялась в потолочном перекрытии. — Это канал беспроводной связи с центральным компьютером. Раньше так не делали. Сейчас у них есть возможность дистанционно подключиться и стереть все данные с этого компьютера.
— Звучит не очень хорошо, не так ли? — уточнил Босс. — Зачем держать на аванпосте информацию, которую нужно обязательно стереть? Это же просто наблюдательный пункт.
