— Итак, леди Кратала, — обратился я к главе «ИзоТех-Доминион». — Вы готовы предоставить окончательный, или же промежуточный отчет по вашему направлению деятельности?
Арканианка, один из лучших инженеров-конструкторов в области кибернетики сверкнула искусственным правым глазом.
— «ИзоТех» подвел итоги работы со всеми конструкциями, которые были нам предоставлены, — сообщила она. — Это касается как проекта «Темный Солдат», так и подразделения террора: биодроиды, террор-штурмовики, дроиды-террора и ходоки-террора.
— Не тратьте время для перечисления, — посоветовал я. — Мне не нужно повторять то, что вы получили по моему приказу. Меня интересуют выводы ваших инженеров относительно образцов и их пригодности к дальнейшей эксплуатации.
— А моя коллега, баронесса Д’аста почему-то считает, что вы всегда знаете наперед то, что вам должны сообщить, — усмехнулась арканианка.
Учитывая, что правительница сектора Д’Астан держала отчет перед Краталой, несомненно, что определенные социальные связи между бизнес-вумен существуют. Мне нет необходимости обращаться к отчетам контрразведки, чтобы понимать это.
Собственно, как и нет необходимости сверять слова баронессы или главы «ИзоТех-Доминион» с теми отчетами, которые у меня уже имеются. Однако, сухая статистика цифр и диаграмм не всегда бывает объективной даже для самых лучших внутренних агентов.
Поэтому я предпочитаю не только читать отчеты, но и слушать их от ответственных лиц. Мельчайшие движения мимики, оговорки, интонации и многое другое проливают гораздо больше подробностей о кураторе проекта, чем наблюдение агентов.
Один из немаловажных аспектов качественного исполнения работы — это поручать ее тому, кому она по душе. Как бы не смешно это звучало в галактике превосходящего капитализма, но именно так и происходят революционные открытия и разработки. Нужно просто позволить разумным заниматься любимым делом.
Кратала, несмотря на свою административную должность, принимает непосредственное участие в самых интересных проектах, связанных с робототехникой, протезированием и киборгизацией. Даже без фанатичной сторонницей последнего, Мари Мариус Мар, Кратала не выбивается из графика.
— В целом, я хотела бы отметить, что Фазы-1 и Фазы-2 проекта «Теневой солдат» себя во многом изжили к текущему моменту, — произнесла она. — Объекты программ «террор-штурмовик» и «биодроид террора» во многом являются их аналогами. Так же как и Фаза-3 — это аналог террор-ходока. Без исходной документации проекта сложно сказать, было ли это случайное совпадение, или же параллельное мышление, вылившееся в схожие решения, но разными способами. Однако, я хотела бы заметить, что изначальный вопрос, который ставился перед моей командой — это удержание покалеченных солдат в строю путем их превращения в киборгов. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что из обоих проектов мы можем выбрать лучшее и приспособить его для наших нужд.
— Слушаю ваши предложения, — произнес я.
— Начнем с проекта «Темный Солдат», — обозначила приоритеты Кратала. — Фаза-1 это по сути своей дроид, легкий пехотный или же штурмовой. Его боевая ценность минимальна. Любой штурмовик, особенно клон, может справиться с его задачей лучше и эффективнее. Не вижу смысла тратить на него средства, учитывая апгрейд дроидов серии ВХ.
— Считаете, что дроиды-коммандос, созданные больше тридцати лет назад эффективнее Фазы-1? — уточнил я. Не то, чтобы я ее не понял — это контрольный вопрос для отслеживания реакции.
— Мы говорим о ВХ Доминионского производства, — напомнила она. — Мы взяли у Фазы-1 для их улучшения все, что могли, оптимизировали, модернизировали. Сама по себе даже как платформа для новых проектов или модернизации, Фаза-1 «Темного Солдата» бесполезна и ущербна в текущих реалиях.
— Допустим, — произнес я. — Раз вы уж провели параллель с проектом террор-солдат, то следует оценить и террор-штурмовика в том же контексте.
— А вот здесь уже гораздо интереснее, гранд-адмирал, — зажглась Кратала. Неудивительно — механика ее интересовала чуть меньше, чем протезирование и создание киборгов. — Террор-штурмовики гораздо более перспективная платформа для продолжения программы первой фазы. Виброклинки, маскирующие поля, использование покалеченных солдат в качестве сырья, — слово резануло слух, но я остался невозмутим. Профессиональный цинизм — первая стадия профессиональной же деформации. Следом идет выгорание и разрушение. Нужно учесть. — Если мы ставим своей целью сохранение перспективных солдат в строю, то террор-штурмовики подходят как никак кстати. Использование технологии рывка-ускорителя и Фазы-1 «Теневого Солдата», маскировка, холодное оружие, поглощающая сканеры и выделяемые телом излучения — это перспективно, если мы намерены создать солдат, чья задача — наносить удары по противнику и отступать прежде, чем они будут обнаружены. Диверсии и террор — вот предназначение этих солдат, с которым они мастерски справятся…
Собственно, для этого они и были задуманы.
— Однако, — изменила тон Кратала, — должна сделать оговорку, гранд-адмирал. Она касается человеческого материала для проекта.
Еще один «звоночек».
Указывать ей на цинизм бессмысленно — ситуацию этим не исправить. Лишь заставить ее быть более осторожной и искать способы избежать моего внимание. Но не решить проблему.
— Слушаю.
— Первыми участниками проводимого эксперимента по киборгизации в рамках проектов были клоны, а так же разумные, которые получили значительные повреждения, — произнесла Кратала. — Однако, налаженные поставки клонированных органов и даже частей тел… Фактически, мы можем восстановить любое поврежденное живое существо по частям, если его мозг не оказался уничтожен.
— Касательно этого, — акцентировал я свое внимание. — Ваш отчет о качестве клонированных органов и частей тел содержал информацию о том, что вы считаете такой подход крайне расточительным.
— Да, сэр, именно так.
— Боюсь, мне необходимо больше мотивации, чтобы понять вашу точку зрения.
— Извольте, — криво улыбнулась Кратала. — Условно говоря, мы возьмем десяток клонов Бобы Фетта, которые получили в сражениях энергетические, кинетические или минно-взрывные ранения. Используя их в качестве доноров для проектов кибернетизации, мы получали киборгов, которые помогали нам изучать технологии вживую. В том числе и сравнивать киборгов с Эгона-IX с нашими, улучшенными версиями. Однако, вы распорядились начать поставки клонированных органов и частей тела для восстановления инвалидов. Не могу сказать, что процесс этот менее удачен, чем предполагалось, результаты в самом деле обнадеживающие. Однотипные органы приживаются, не отторгаются, но требуют длительного медикаментозного лечения. В результате чего мы лишаемся объектов исследования, а солдаты, бывшие инвалиды, выведены из процессов испытания. И больше в них не вернутся — первые партии клонов, получивших «запасные» органы и части тела, уже прошли реабилитацию и готовы к возвращению на поле боя. При таких обстоятельствах, количество киборгов неуклонно снижается. Это не выгодно Доминиону с той точки зрения, что для поставки «запчастей» вам приходится выращивать целого клона. И вместо того, чтобы отправлять его на поле боя, вы разделываете его на органы и части тела и передаете на восстановление инвалидов. Это нерациональное использование имеющихся ресурсов клонирования.
— Это вся претензия? — уточнил я.
— Да, гранд-адмирал.
— В таком случае процесс будет продолжен, — резюмировал я.
— Но каминоанцы, клоны… Напрасная трата биоматериала!
— Об этом не беспокойтесь.
Разумеется, сообщать Кратале о том, что никакие клоны не выращиваются для того, чтобы стать донорами органов или частей тела, я не собирался. Как и не собирался уточнять, что пересадки проводились в отношении органов и частей тел, которые выращены не на Камино.
Лурреанцы, генетические специалисты с планеты Лур сектора Апаро, занимающиеся выведением животных видов с заданными параметрами, и, которые использовались Кроналом как замена каминоанцам, прекрасно себя проявили в своем новом детище. Что может быть проще, чем выращивание в биореакторах органов и частей тел, имея доступ к геному Бобы Фетта? Нет, ничего. Как, собственно, и с любым другим живым существом на службе Доминиона. Ни один солдат или матрос не останется инвалидом.
