Сестра скривилась.

— Еще одно бомжа ложе и, по-моему… — сощурила она глазки, осматривая кровать со всех сторон, не сходя со своего места, — эта такая же койка, как та, на которую ты показывал первой, только… другого цвета. Брат! — расширились её глаза, — Это правда такая же кровать! Только цена, — указала она на ценники, — чуть иная.

— Четыреста Юнь ровно, — прочитал я ценник, а подле нас «материализовался» один из продавцов-консультантов, в ожидании и предвкушении потирая ручки, — и ножки не скрипят, не болтаются, — нашел я всё-таки отличие этой кровати от той, за триста с гаком.

— Ну да. И это тоже. — скривилась сестрица, и мы пошли дальше, гулять по залу и смотреть мебель.

Брать мы естественно ничего не брали, приценивались, спорили, смеялись… и продолжили бы тут и дальше ходить еще неизвестно сколько часов, но… время уже было почти восемь вечера, и магазину стало надобно закрыться на ночь. Так что нам прошлось сворачиваться со своим гулянием, обещая продавцам «еще как-нибудь потом заглянуть». С деньгами! Ну и… развели мы их на макулатуру каталогов! Чтобы дома посмотреть-изучить.

Расставались с бумагой продавцы, кассиры, и даже выползший из своего кабинета директор охотно, одаривая нас всем, чем можно и нельзя. Особенно старательно впихивая каталоги с жутко дорогой продукцией.

Ну а мы и рады стараться! Брали все что дают, улыбались и тихо хихикали внутри себя, осознавая то, что некоторые дорогие идеи реально классно выглядят, и надо бы нам их у себя скопировать. За бесплатно! Правда там частенько использовалась дорогая и красиво работающая фурнитура, требуха мебели, которой у нас нет — не подумали мы о покупки привода дверей за тысячу Юнь! Но… что-нибудь придумаем! Сами изобретем! А если и не сумеем… придем сюда еще, за фурнитурой!

Бумагу всю, в руках мы естественно тащить не стали, а убрали в тайник. Я, убрал, сестра мне доверила эту миссию! Ну а после, весело приплясывая, отправились домой. Были остановлены бдительным полицейским «Дети, что вы тут делаете в столь поздний час? Вы не потерялись?». Мы в ответ показали на копья, торчащие из наших голов. Бдительный полицейский пощупал копья рукой… попытался их вытащить из наших голов, думая, что накладные…. Оказался сам подерган туда-сюда, так как сила привода копий куда больше силы его руки… взбледнул, убедился, что не обман, молча отдал честь, прекращая чинить препятствие движению.

— Спасибо за бдительность. — с улыбкой сказал я ему, и отстегнул от оставшейся худенькой пачки тысячу Юнь, передавая этому бравому служителю закона, что ошарашенно хлопал глазами глядя на деньге и не думая их принимать, — Но постарайтесь донести до своих, что копья у нас не поддельные, а у нас не всегда есть время вот так вот стоять и улыбаться.

Полицейский понял, что деньги ему даются не просто так, а за работу языком и разбалтывании «отличительной особенности деток», которую итак, наверное, все знают, но раз платят… деньги он взял, а я подумал, что следующие копы вот сто процентов будут щупать наши копья, ожидая подобной награды! А вот фиг им! Сестра вон итак уже шипит, да ворча, интересуясь зачем я разбазариваю казенные деньги.

Деньги у нас конечно не казенные! Но… у неё такой вид! Будто я коллективное имущество распродаю в одно рыло! Хотя… а ведь она права! Деньги то наши! А отдаю их я один, как от себя!

— Прости сестренка, нужно было с тобой посо…

— Мороженое! — перебила она меня, смотря серьёзным взглядом и дуя губки,

— Что?

— Купишь мне мороженое. — отчеканила она, как приговор.

— Ладно. — вздохнул я, понимая, что одним десятком рожков там точно не отделаешься.

Да и… что-то не видел в магазинах мороженного! Нету его! Дефицит.

Так и оказалось — мы оббежали с десяток еще работающих несмотря на вечер магазинов, и нигде не было этого сраного мороженного! Никакого! И как нам пояснили в одном из них — и не будет! Хладокомбинат, где его делали, был в той части города, что уничтожили монстры. И… львиная доля мороженного города, да и провинции в целом, делалось там. И хранилось оно там же — там были ну очень большие холодильники! С оптимальной для хранения мороженного температурой.

Сестра мнение свое изменила — тогда пироженное! Хочу пироженного! Купи пироженное! И мы зашли в одну из кондитерских и… там обнаружили мороженое! Они, как оказалось, его сами делают! И хоть молока у них тоже нет сейчас — молокозавод был рядом с хлад комбинатом, и тоже пал в неравной битве, но вот запасы готового мороженного продукта в холодильниках кондитерской есть. Стоят дорого, всегда стоили за «эксклюзив» и ручную работу, но… когда это нас… сестренку! Останавливало? Так что по итогу купили мы и мороженое. И пироженное, и вафли с кремом… и все с разными вкусами и по пять штук на моську.

— Да мы так разоримся. — простонал я, оставив в кондитерской пятьсот двадцать Юнь.

Сто пачек обычного мороженого! И всего тридцать единиц товара тут!

— Во, во, — усмехнулась сестра, явно не разделяя эти мои страдания, и лизнула мороженку язычком, — Будешь знать, как деньги кому попало отдавать.

— Тебе что ли? — усмехнулся я, и сестра аж зависла, застыв с высунутым язычком.

Простояла так, застыв истуканом, словно кошка прикусившая язык… капая тающей мороженкой себе на ножки!

— Не, мне можно! — очнулась она после третье капли. — Я только на еду трачу!

— И на кровати! — усмехнулся я, и она вновь застыла в подобной позе.

Но н этот раз проторчала в ней не столь долго — шарик мороженого решил выпасть из рожка, и сестре пришлось ловить его в полете. РТОМ! Тут же втягивая в себя, весь шарик целиком. Отправляя его сначала в тайник, а потом обратно в рот по кусочкам.

— бПыр, квачквак, — пробормотала она с набитым ртом.

— Да, да, ты честная. — усмехнулся я, слушая этот лепет.

— дАВАачва, — проговорила она, потягивая сладость.

— Да, да, ты только на нужно тратишь. На мороженное, которое не ешь, а прячешь, да на кровати, которые больше нас размером в десять раз.

Сестра застыла истуканом с полным ртом еды. Проглотила все, и в желудок, и сурово глядя на меня. постановила:

— А ты слишком добрый! — и надувшись отвернулась.

— А я и не отрицаю! — заявил я, и пошел в ту сторону, куда смотрела её спина.

Она тут же перестала дуться, и метнулась следом, догоняя и начиная идти рядом, стерев с лица всякое недовольство и прочие лишние эмоции, кроме легкой полуулыбки.

— Ну что, куда теперь? — поинтересовалась девчонка, заглядывая мне в глаза, ставя голову в пол оборота и чуть наклоняя её вперед.

— Домой, куда ж еще. Нас мама ждет, скучает. — ответил я с улыбкой.

— Домой. — остановилась она на миг, о чем-то задумавшись, глядя в небо,

Опомнилась и догнала меня, начав идти рядом, все так же смотря глазами в небо, закинув руки за голову, и немного выгнув спину. Задумчиво изучая взором звезды этой ясной предзимней ночи, словно бы ища в них смысл жизни.

— Домой… так это непривычно… возвращаться домой.

— Ага. — согласился с ней я, — Уже и отвыкли мы… что можно вернутся… домой.

— Да…. Вот так просто, и домой…

И думая об этом, мы неторопливо шагали вдоль проспекта по направлению к нашему замку, любуясь видами вокруг. Городом, что продолжал жить своей жизнь и в этот уже по сути ночной час. Городу, залитому светом тысячи фонарей, и погруженного во мрак ночного неба переулков, лишённых света.

Городу, что еще и не думал спать! Пусть и на улицах уже толком не было прохожих, но вот машин на проспекте еще полно. Городу, чьи жители уже готовятся ко сну, а кто-то и на работе прямо сейчас. Готовится к завтрашнему дню, подготавливая оборудование к предстоящим сменам в ночи, или держит вахту на непрерывных производствах. Городу, что совсем недавно пережил встречи с монстрами! Месту, где жители отлично себя показали в этот трудный час! Люди, средь которых оказалось немало смельчаков, способных дать опор, казалось бы непосильно врагу.

Столица провинции, в которой за одну ночь появилась новая достопримечательность — огромное сооружение почти в центре, сияющий голубоватым светом в ночной мгле, переливающийся разноцветных крыш ценных камней замку. Замку, выглядящему в дали словно мираж, сказочное виденье, средь реального мира. Словно некая иллюзия, призрак, нереальность… ведь он таким и был задумал! Сказка, выполненная из камня.