— Вопрос не в прочности, а в надёжности! — сказал этот самый сосед, пробуя помять краешек трубки, порезав пальцы о грань стекла, — О ситуации, когда трубы потели сами, вот просто так, от… — провёл он взгляд на огромную машину бетононасоса, что с шипением тормозов, припарковалась совсем с рядом с траншеей, — к примеру проезда, чего-то тяжелого.

— Брат, они нормально короб уложили? — вместо ответа, поинтересовалась сестренка у меня, опасаясь, что подобное и правда возможно.

— Вполне. — ответил я, без промедления. — Грунт тут плотный, подвижек не будет. Бетон короба достойный, все четко. — сестра посмотрела на человека, словно бы ему уже все ответили.

— Уважаемые, — появился за их спинами Павел, напугав бедолаг, и когда они расступились, пустив его к траншее, где мы тусовались, вновь показал нам на часы, — У вас совсем не остается времени!

— Плевать, задержимся! — легко отмахнулась сестричка, продолжая работу.

— Какой задержимся… — прорычал Павел, и посмотрел на свидетелей нашего разговора. — Извините. — повинился он пред ними за грубость, и обратился к нам чуть более в мягкой форме. — Не стоило назначать людям встречу, если нет возможности на неё вовремя прийти.

— До шести часов у нас еще… — взглянул я на Павла, ища подсказки по времени.

— Два часа. — сказал он хмуро.

— Вот. — посмотрел я на сестренку. — У нас еще два часа! Работаем!

— Да… ладно. Ваше право.

— Машину нам организуй! — крикнула ему в след моя сестра.

— Какую машину, если до ресторана от сюда ехать только два часа? — пробубнил Павел, уходя.

— Тогда пусть у метро ждут! — прокричала ему сестренка вслед.

— Вас ждет важная встреча? — поинтересовались сантехники.

Мы лишь отмахнулись — не мешайтесь! У нас мало времени!

Конечно же за два часа мы не успели все доделать, не говоря уже о запуске и проверках. Но основные пролеты были выполнены, и сантехники получили возможность уложить крышки и засыпать короб, чтобы не мешать работать другим службам. Ну а мы, нырнули в плиту-монстраприёмника.

Быстро привели себя в порядок — запах тухлого мяса из нас не выветрился, мы им на стройплощадке провоняли знатно, но зато хотя бы оделись нормально, насколько позволял оскудевший гардероб, и причесались, насколько позволяли криво стриженные причёски. Заскочили в замок умыться, послушав как мамку забалтывает наша семейка приблудышей, пытаясь её разговорить, а мать, как это не странно, молчит партизаном на допросе, не стремясь собеседникам всё выкладывать и больше просто молча слушает, попивая чай.

Прыгнули вновь в плиту, выскакивая и с трудом уклоняясь от потока гнилой плоти, что хотели ливануть прямо в нас. Совершили марш-бросок до откопанной, восстановленной, но еще не запущенной станции метро, распугали рабочих, и метнулись бегом по шпалам. Напугали водителя дрезины метрополитена, догнав его тарантас на своих коротких ножках на перегоне. Поинтересовались у болезного:

— А это ветка идет до улицы Свободной?

Получили ответ, что да, и припустили во всю прыть. Догнали поезд на перегоне… как-то он медленно катился! Поняли, что он тормозил пред станцией! Воспользовались моментом! Выскочили на платформу через узкую щель, перепрыгивая ограждения, и заскочили в вагон.

Выслушали нотацию от полиции, что нельзя так пугать людей! Из-за нас вон, состав даже задержать пришлось! Повинились — мы торопимся! Вопросы как-то сразу отпали — если пятерки куда-то спешат, это важно! Наверное.

Поезд довёз нас до нужной станции, где мы вышли в довольно шикарный вестибюль! Вообще, станции в метро Вана, довольно неплохие и неплохо отделанные, на стоне станций метро Сиэля, где они все невзрачные и словно бы одинаковые. Но в целом даже станции метро Вана, довольно… однотипные и безыдейные — их слишком много! На всех идей не напасешься! Но вот станция на Свободной… блистала роскошью из всех щелей!

Позолота, лепнина, фигурные барельефы героических героев… мы все это игнорировали, и бежали со всех ног, пробегая по бортику эскалатора этой относительно глубокой станции, перепрыгивая турникет, пробегая верхний вестибюль бегом, и выскакивая на улицу, в поисках нужной нам машины.

Как ни странно, машину нашли сразу — длинный черный лимузин, и лакей во фраке, уже явно уставший стоять, но по-прежнему держащий табличку с надписью «Две Пятерки». Сомнений что за нами, как-то не было ни грамма. Но… на фоне его внешнего вида, мы вдвоем… выглядели как беспризорники!

Помятый, и явно маленький фрак на мне, коротенькие штанишки, розовое пышное платье на сестре. довольно тесное и мятое, с каплей машинного масла на бочине — привет дрезина! И босые ноги у обоих! Ни одна обувь не выдерживает наших ножек! А зачарованную делать… это надо делать так, чтобы копья сквозь него ходили, потому что мы к ним уже привыкли! Нда.

— Брат, — замерла сестричка, как и я, глядя на лакея, — тебе не кажется, что мы будем выглядеть нищенками на этой встрече и балу?

— Кажется. — кивнул я головой.

— И что делать?

— Есть идея! — улыбнулся, и повернувшись к сестренке, прошептав свой план ей на ушко.

— Точно! — кивнула она, и мы лыбясь до ушей, поперлись к лакею.

Лакей вздрогнул от такого, почуяв недоброе. Почуял… проблему!

Но раздевать мы его не стали! Не! Мирно сели, мирно поехали… на другую сторону улицы к ресторану подъехали! Неожиданно, да. Однако и времени нам осталось совсем чуть-чуть! И… позняк метаться!

Дверь открыли, приглашая нас ступить на красную дорожку. И мы ступили, да. Одетые в шкуры тварей! Наряд неандертальца! Однако… от магии этих существ, от магии тварей с глубины, тех гадов, третьего слоя Хаоса, от кусков тварей, что остались нам в подарок после прорыва существ в тайник, вокруг все как-то резко замерло.

Даже простые смертные, обычные люди, ощутили движение магии. Кому-то стало плохо, кого-то потянуло в сон, кто-то был бодрячком, но волосике на затылке почему-то шевелились. Засбоили камеры и телефоны, что были у кучи зевак, собравшихся вокруг дорожки и ждущих с кем-то встречи. У кого-то даже загорелись прямо в руках их устройства! Вызвав «легкую панику в толпе», что сохранила локальный характер из-за общего шока присутствующих людей. А мы… гордо шествовали, ступая босыми ножками, по этому бархатному полу.

На головах обтянутые кожей черепа неведомых существ, с торчащими клыками и наростами. На плечах, шкуры таких же неведомых зверей. В которые мы просто и незамысловато кутаемся, утопая в них, и волоча за собой хвосты-следы. На ногах… ничего! Все так же босы и свободны! И срам, он просто там, под слоем шкур, свисающих до пояса от самых плеч.

Зашли внутрь. Взбледнувший официант, предложил нас проводить до столика. Проводил, оставил меню, попросил позвать, когда понадобится, спешно удалился. За столиком сидел представительного вида человек, про которого так и хочется сказать — породистый аристократ! Чистая кровь, истинный высокородный. За соседними — его охрана, в том числе и пара слабеньких охотников. Меж ними и прочей публикой — зона отчуждения из пустых столов.

За зачарованной мощной магии стеклом окна дорого ресторана — народ, что собрался поглазеть. То ли на нас, то ли на этого напыщенного мандарина. Только с той стороны ничего не видно, стекло оттуда глухое и непрозрачное, словно бы черное зеркало, Да и от сюда, изнутри, это зачарованное стекло можно сделать непрозрачным, чтобы не отвлекаться на посторонних за окном — вон, специальная кнопочка у этого особого стала у окна.

И мандарин, сидевший в позе высшего аристократа, явно хотел… немного поглумится над простыми детками, пусть и охотниками. На столе лежит «детское меню», на стулья подушечки с рющечками, и в форме мишек, розового и голубого, чтобы сидеть было деткам не низко, и не жестко, на этих обтянутых кожей, дорогих стульях из красного дерева.

Игрушки так же рядом есть, в том числе и больше нашего роста размером! Что бы можно было… с ними обниматься! Ну или взять с собой на столик что поменьше. И пара таких вот, уже стоят тут, с нашей стороны стола, в то время, как с его — все чинно мирно, серьёзно, с подчеркнутой важностью и благородством собеседника. Там тоже есть украшения стола. Но не игрушки детские, а скромные вазочки, фужеры и прочее, миниатюрные, но безумно дорогие. Подчеркивающие небесную важность, и бесконечную власть и богатство нашего собеседника.