Пронесло. Она выжила. Осталась без дома и всего, но живая! Возможно даже без долгов — квартиры нет, не за что платить! А возможно и долгами — квартиры нет, но тут как с машиной — платить все равно надо.

А торчащие тут и там копья, хоть и привлекают девушку свей ценой, и так и манят схватить утащить и продать, но девушка понимает — это нереально! Даже если не считать военных и охотников, то в счастливое «нашла-продала» могла бы поверить только та она, что сбежав от родителей к тетке, переехала в столицу провинции в надежде на чудо.

Ведь… если в ЕЁ руках обнаружат копья за миллион Юнь, куда-бы она не пришла его продавать, у неё его просто отберут, и будет хорошо, если просто отберут за бесплатно, а не взяв бонусом её жалкую жизнь. И максимум ей грамоту выпишут, а не миллион, или миллион, но пинков.

Так что копья трогать она не будет, монстров тоже — это собственность охотников! Ну, может еще военных. Однако вот поснимать их всех она может! Имеет права! У неё даже бейдж с её именем и лицензией журналистки есть! Да и непохоже чтобы до неё тут было кому-либо хоть какое-то дело.

За пулеметами на бруствере никто не сидит, в танке, как видно тоже — люки открыты и никто не торчит. Вообще вояк вокруг всего три человечка! И один из них бунтует руку… без кисти. Охотники, хоть и делают свою работу, но какие-то хмурые и пожёванные во всех смыслах этого слова — на одежде и броне, видны следы зубов и когтей.

Но судя по виду всего вокруг, судя по тому, что люди тут есть, а монстры… лишь в виде трупов! И явно не теплых — люди победили, и битва эта кончилась не «час назад», когда еще никто ничего не понял, а… по виду всего вокруг, это было минимум день назад! Тогда же до неё в её убежище доносились звуки с поверхности и вибрация почвы от… чего-то. Что именно это было она не знает, но это точно были не взрывы взрывчатки — их она запомнила уж очень хорошо, все прочувствовав своей попой.

А значит… все итак ясно что значит — битва была тяжелой! Об этом говорят и завалы тел тварей, и эти самые, копья, торчащие всюду. И ей нужно скорее собирать материал! Снимать и записывать! И думать о том, под каким соусом и кому его подать и подсунуть.

Тяжелейшая битва! Самая масштабная битва в истории человечества? Нет, все не то! Слишком броско, и… она не знает ничего! Нет фактов! Хотя бы зацепочки для развития в этом ключе! И поэтому же не годятся темы заголовков в стиле «Сколько охотников осталось в Ване? Хватит ли их, чтобы город не пал под новым натиском?» Как и «Военные части будут расформированы? Ужасающие потере! Только в этом выпуске новостей! Ваш эксклюзив от Али!»

Все это бред! И думать о том, под каким соусом подавать нужно после, разведав обстановку! И поняв за кого следует играть! Кому продастся! Ведь если охотников реально осталось грош да маленько, город разрушен, а из военных… три калеки в строю, то… придерживаться этой стороны будет глупо и нерассудительно! И нужно будет срочно переобуваться в полете. Тем более что и повод есть — такое нашествие! Такое нашествие!

Сейчас ей нужно просто собрать материл! Провести самую беспристрастную оценку событий, без выбора сторон и…

— Почему горы так близко? — проговорила она в слух, и инстинктивно сделала кадр.

Посмотрела на получившийся снимок. На горы, что отпечатались на фото — потерла глаза. Вновь посмотрела и туда и туда — горы никуда не делись ни с кадра на экране камеры, ни из реальности для глаз.

Но не было тут гор! Никогда! До них сто с лишним километров по прямой! Даже больше! Все двести! Невидно было их от сюда даже в ясную погоду даже с высоты высоток! Они…. Не настолько высоченные что бы торчать из-за горизонта вечным маяком! А сейчас… до них километров сорок, не больше, и их, из-за хорошей не по-осеннему погоды, видно так, будьто они вот, рядом.

Откуда они здесь взялись⁈ — подумала девушка Аля, делая еще несколько кадров. И в голове тут же родился заголовок — Горы на горизонте, журналистское расследование. И может это и банально, но точно будет «в струю».

— Ну как они? — поинтересовался Павел, не уточняя «Кто они?», ведь собеседник и так прекрасно знал о ком пойдет речь, когда шел к нему на доклад-обсуждение.

— Все так же спят. — ответил пришедший в кабинет председателя доверенный врач.

Не охотник, нет, просто хороший специалист без дара магии. Но глава ассоциации ему доверяет, и в некоторых вопросах этот человек может быть очень компетентен, и компетентней многих. А в текущих реалиях, когда каждый человек на счету, особенно из тех, кто может так или иначе лечить, Павел очень рад, что у него есть такой доверенный человек.

Монстры по большей части не оставляли выживших, или шанса на выживания раненым, так что относительно общего числа пострадавших, тех, кому нужна помощь не так уж много. Львиной доле уже никак не помочь, а остальные, что называются, и сами в состоянии зализать свои царапины.

Вот только сами монстры, не единственное что наносит урон людям! Рухнувшие здания, выбитые стекла, и прочие «мелкие неурядицы» тоже подкидывают немало работ! Так что больницы в основном забиты не теми людьми, что стояли насмерть единым фронтом на линии обороны, а теми, кто был на противоположной стороне города, поскользнулся упал, и сломал себе три ребра, руку в двух местах и обе ноги.

— Все еще спят… — пробормотал Павел, и взглянул на плотно занавешенное шторами окно.

Стекло там было цело и невредимо, но у председателя взыграла паранойя и взбудораженные недавним боем инстинкты зверя, темной норы, для безопасного логова. Так что мужчина, несмотря на то, что лично вычистил весь свой кабинет от жучков, камер и прослушек, решил перестраховаться, и еще и занавесил окна двойными плотными шторами, что бы уж точно, никто ничего не увидел и не подслушал.

А почему бы просто не вести беседы в старых «тайных» кабинетах? А там раненые! Их, раненых охотников, и тех, кто воевал с ними рядом, плечом к плечу, хоть и немного, но больницы переполнены. Так что своих, всех тех, кто стоял на баррикадах, а не отсиживался в тылу, без разбора на «свой, чужой», «Охотник, Солдат, Гражданский», стаскивают именно сюда. В одно место, где их проще охранять, за ними проще присматривать, ну и целители у ассоциации свои все же есть, и они своих не бросят. Не должны.

Победа далась им дорогой ценой! Взяв кровавую жатву с людей, что решили стоять до конца и не пускать тварей резвится в город. Стояли насмерть, погибали, но держались… Что было бы, прорвись твари внутрь без заслона, многие увидели тогда, когда существа все же прорвались сквозь небольшую брешь и хлынули в населенные районы.

Их было совсем немного, дома кварталов были полупустыми, но… двери, стены, перегородки, все это зачастую не останавливало существ, что рвались к своим целям — вкусным сочным человечкам. Спрятаться от них оказалось нельзя — они чуют людей острым нюхом, и прекрасно ориентируются в пространстве, хоть и глаза вообще не имеют.

Некоторых из этих существ до сих пор вылавливают из канализации! Куда они пролезли, идя по следу за людьми! А ведь уже неделя прошла! Неделя, как кончилась та битва. Неделя, как базы охотников города пора обновить, пририсовав черные треугольники к половине из них.

Многих Павел знал лично! Знает их имена, повадки, предпочтения… знает их семьи, которые еще предстоит найти в до сих пор творящемся бардаке! Найти и сообщить, что их родственник… отец, муж, жена, сестра… пали смертью храбрых, защищая город.

Павлу хочется выть волком от осознания этого всего! Биться головой об стенку и зарыться куда поглубже, чтобы никого не видеть. Но приходится молча стискивать зубы. И работать, работать и общаться. Говорить с людьми, смотреть в глаза… изучать списки павших, что до сих пор продолжают составляться.

Не было ведь никаких списков обороняющихся! Не было от слова совсем! Даже дисциплинированные вояки не знают, кто именно из их бойцов где стоял! Максимум — по частям и ротам можно что-то сказать, кто где был и что оборонял. Да и то, из-за спешки и начавшегося бардака, спешного возвращения всех и вся из увольнений и командировок, нередко получалось так, что кто-то из бойцов успевал лишь добежать до ближайшей позиции, а там… не глядя ни на часть, ни на взвод, взять получал и брал автомат и… запросто мог там с ним и умереть, защищая город.