Потом, человек, обнаружив странность, обнаружив замок на пустыре, задумается про реальность увиденного — надо перетереть с соседями и знакомыми! Узнать, когда это появилось! Ах вы не видели?.. обсудит, что это такое, кто и когда построил, зачем. Почему, построил, и почему я не видел стройки⁈ Не замечал, что ли? А скольком месяцев она шла⁈ И только потом, информация о неожиданном событии, пойдет гулять в народ, и на первых порах с примесью искажения — строилось вчера-сегодня, месяц… кто-то там, что-то там. Это точно ОН построил! Зуб даю!

Это сутки! Минимум! Раньше вечера все эти обсуждения не ведутся! А по факту — полтора. До следующего вечера! Ведь этим вечером это все только заметят, гуляя взглядом по видам из окна, рассматривая всякое — и то не факт, ведь работы много! День будничный! Люди уставшие.

Частично в этот вечер перетрут, за тему «А что это? А когда это?» потом, на следующий день, с утреца, кто-нибудь посмотрит повнимательнее — а не приснилась ли это по пьяни от усталости да вчера? Потом слух-ситуация дойдет до особо болтливых и жадных граждан, что вполне могут и днем прибежать посмотреть, убедится своими глазами что есть, стоит, и правда замок синенький! И только после этого слух-факт-неожиданность пойдет гулять в народ, раскрутив круг маховика и собирая все больше и больше слухов и сведений аки снежный ком.

Но пока всего этого еще не происходит, к и без того загруженному до придела Павлу, опять приперлись дети. И опять просили денег! И он опять не мог им отказать! Но опять же — не мог и выдать им причитающегося! И вновь был вынужден выгрибать свои личные деньги, становясь нищим человеком без единой Юнь в накоплениях.

Впрочем, в то, что ему потребуется эти накопления, эта пенсия для доживания последних дней старой разваленной, после вчерашнего дня Павел не верил. Убийц было трое, и они вели три цели. И только двум, считая Павла, удалось избежать участи быть убитыми. А вот финансовому директору не повезло — его прирезали прямо в сортире.

Не сказать, чтобы умерший был прямо особо важным и нужным человеком — он был стар, и в отличи от старого волка Иф, ни фига не бодр, и всю его работу тайно делал его зам, подсовывая готовые и уже оформленные отчеты на подпись, и тихо удаляясь не претендуя на премию, делая вид лютого бездельника и лоботряса. Однако у финансиста была определенная хватка и чутье, и он прекрасно знал, кто делает за него всю его работу. Просто раз работает, зачем мешать? А те бумажки, что ненужно подписывать, но всунуты в общею кучу в середину, он никогда и не подписывал.

Хваткий был человек! Пусть председатель и не мог назвать его «своим человеком», но ему все равно обидно его терять, ведь и чужим, финансист точно не был, и был… нормальным! А теперь… ну, достойная замена все же есть — получивший кресло зам, не сможет повесить все воровство на начальника! Особенно если ему подсунуть в замы такого же вороваек, но иного профиля. Чтобы не спелись!

А раз было одно покушение, будет и второе! И обычно в таких случаях, при покушениях на охотниках, да еще и на работников ассоциации! Поднимается ненастоящая истерия и переворачивают все верх дном, в поисках заказчика. Или устраивают кровавый рейд в стан исполнителя, чтобы те сбросили заказ, посчитав невыгодным.

Но сейчас у ассоциации Вана нет ни сил, ни времени, ни ресурсов, ни для того, ни для другого! А про «единый строй» ассоциации пред общим врагом можно и не вспоминать — заказчик так-то очевиден. И кроме как легкого усиления мер безопасности и повышенной бдительности, что итак высока, ничего сделать просто нельзя, нереально.

Тоже самое и с детьми. Им условно выделили за их трофеи десять миллионов. Участок Карл купил за семь, считая деньги на оплату своей работы и оплату работы прочих клерков и чиновников, которым Ронг всё причитающееся уже выплатил из своего кармана, чтобы не было проблем и лишних вопросов «А чего это у вас пятерки без денег совсем? А как так то вообще, а?».

У детей в итоге «есть в наличии» три миллиона! Вот только нет их у них! Нет! Как нет и денег в бюджете ассоциации Вана — все пущено в дело! И даже счета, куда бы можно было перевести деньги, тоже, у этих детей-пятерок нет! Только наличка. Только бумага! Только…

Начать закупку нужного, мы решили с закупки провианта. Правда для этого пришлось вновь отвлечь Павла! Ведь толкать еду для мамы в тайник нельзя — она станет магической! А ей такое вредно, и они итак уже слишком долго сидит на близкой к этому диете — как бы проблемы не возникли из-за этого!

Павел, был занят каким-то срочным совещанием, так что нашу просьбу, одолжить машину, и водителя, воспринял примерно как «Пшли вон! Поищите машину, и водителя… в гараже! И можете брать там любую!».

Машинки там нашлись, а в качестве любой, мы выбрали небольшой грузовичок. Водила хотел было начать артачится «Вы кто такие? Что вам надо? Я вас не знаю! Пшли от сюда дети!», но ему быстро шепнули коллеги, что мы как бы пятерки-охотник, спасшие множества охотничьих жоп и вообще на хорошем счету у начальства.

Так что водила свернул своё ворчание, и молча повес нас куда надо, изредка косясь на наши моськи, вдвоём сидящие на одном сиденье. Был остановлен дорожно-транспортной патрульной службой, что учитывая гражданский вид грузовичка, остановить нас все же имеет право. И даже может поглядеть в документы!

Правда, интересовали его не бумаги, а мы, пара деток, что сидим тут вдвоём на одном кресле. Да ещё и в грузовой машине — не положено! Детей в грузовике вообще не может быть! Ни в каком виде! А тем боле — на обычном сиденье «для взрослого» да еще и вдвоём на одном.

Но после того, как мы улыбнулись патрульному в две моськи, ощетинились копьями по всему лицу словно ежики небритые, служивый почему-то побледнел, и тихо буркнув «Проезжайте» отпустил, даже не став смотреть в бумаги-документы. И еще долго там шептался с коллегами, когда мы уезжали, но из-за шума автострады, я их к сожалению, не слышал, а по губам читать не умею.

Водила кстати после этого тоже побледнел, но вез нас к продуктовому мегамаркиту все так же молча, неторопливо руля неспешной машиной. Как он сказал, с продуктами в городе сейчас напряженка, и многих видом съестного нет вообще и совсем. Поставок нет, и… пока что-то как-то не предвидится.

Однако благодаря запасам складов, что по большей части уцелели и не пострадали, голода и особого дефицита на самое основное продовольствие пока не наблюдается. Цены конечно растут, но как-то вяленько. То ли на торговые сети давит кто-то, не давая проводить накрутку и наживаться. То ли они просто решили под шумок избавится от залежалого неликвида, которого наверняка на многочисленных складах немаленького города завалялось немало за годы их жизни.

Тот же магазин, куда водила нас повез-привес, по его словам, всегда славился огромным выбором всего и всякого, и даже сейчас, предоставляет один из самых богатых выборов в городе. Правда, как нам шепнули мужики еще там на стоянке машин охотников «Следите за ценами!», если что-то кажется излишни… нормально, по цене, не говоря уж о дешевке, то значит это точно какая-то гадость и просрочка. Ну а поскольку денег у нас чуть меньше пятидесяти тысяч — в кассе ассоциации походу кончилась наличность! То особо прижиматься мы не будем — не для маменьки! Не для её еды быть прижимистым!

Грузовичке припарковался на парковке подле магазина. Водитель остался ждать нас внутри, а мы ускакали в магазин за покупками. Услышали сотню другую раз «Дети, вы не потерялись? Может вам помочь найти выход-родителей-стойку справочной?», и стали ходить с торчащими из голов тупыми копьями, что двигались вверх-вниз при каждом шаге или ином движении — да не потерялись мы! Не потерялись! Сами можем кого угодно вывести из этого вшивого лабиринта! И выводили! Потому что там постоянно терялись и взрослые, и дети. Правда последних мы старались избегать — нафи, нафиг! Они нас не уважают!

Так же в этом мега магазине, занимающем собой целый квартал, как выяснилось продавали не только и не столько продукты, сколько… всякое прочее. Одежду, обувь, косметику, развлечения, услуги, досуг… и так далее! Стройматериалы и мебель тут тоже были в продаже, но как-то скромненько, в уголке, в сторонке, словно бедные родственники, при богатых помещиках. Но зато с конскими ценниками! Типичными запросами бедноты, дорвавшихся до чужих финансов.