— А главное, существо охотно пошло на контакт, — продолжал учёный. — Плеханову довольно легко удалось поместить его в физическое тело. Это было небольшое растение — мох, если быть точным. В маленькой пробирке. Правда, сейчас это растение приобрело совершенно иную форму. Перед вами город Стерния:

На экране появилось изображение. Некая грибница или поляна — сложно было понять. Огромное зелёное пятно посреди степи.

— Это снимок со спутника, — пояснил Маслов. — Эта зелёная эко-система занимает уже больше ста семидесяти километров. И пятно разрастается. Причём прослеживается прямая корреляция между ростом и добавлением в систему новых людей. Чем больше Кайрон поглощает разумной жизни, тем сильнее становится его физическое тело. Собственно, мы склонны полагать, что это и есть его физическое тело. И именно по нему мы хотим нанести первый удар. Но я отвлёкся.

Маслов сделал глубокий вдох.

— Академик Плеханов пожертвовал собой ради науки и самостоятельно провел эксперимент, объединив своё сознание с сознанием Кайрона. Существо получило доступ к разуму — и ему это понравилось, как вы понимаете. И оно начало стремительно расти. Плеханов и его лаборанты, которые тоже объединили разум с Кайроном, начали активную пропаганду. Они рассказывали о блаженстве, об удивительной силе, которую не демонстрировали, но они были чертовски убедительны. И многие люди поддались на их уговоры, а Кайрон стал расти. Общество поделилось на две части. Многие были в ужасе от происходящего — вы сами видели, как изменяются люди, попав к Кайрону. Но в то же время они становились физически более сильными и выносливыми, не боялись боли, вообще ничего не боялись.

— Мы начали бить тревогу, — произнёс Маслов. — И это был не безосновательно — назревала гражданская война.

Маслов помолчал, давая словам осесть.

— Если говорить честно, я был одним из тех, кто готов был сжечь Кайрона, Плеханова и всех, кто был вместе с ними. И до сих пор себя ругаю, что смалодушничал и не пошёл этот шаг… Но потом случилась война с нашими незваными гостями. Пираты нанесли свой первый удар. Нас убивали тысячами. Нужно было искать хоть какое-то решение. И оно было. Кайрон предлагал это решение. Плеханов умолял присоединиться к Кайрону, дать ему свободу. Он просил всех объединиться с ним. Обещал, что не только подарит будущее в благоденствии, но и спасение от пиратов. Даже те кто был радикально настроен и выступал против Кайрона пошли на уговоры, поддавшись страху и панике.

Маслов закрыл глаза, вспоминая.

— И тогда началось страшное. Тысячи людей приходили к Кайрону. Они преклонялись перед ним, будто перед божеством и становились его частью. А потом, лишённые страхов и разума, они шли воевать. И пираты впервые дрогнули. Это воодушевило людей. У Кайрона стало появляться всё больше сподвижников.

— Что-то не клеится, — хмыкнула Хельга. — И что, ваши осознанно шли на заражение? Они разом ослепли? Мы ведь все видели как выглядят эти твари.

Хельга с намёком покосилась на Крякина.

— Люди были ослеплены страхом, а потом и надеждой. Много наших погибло от рук пиратов, — покачал головой Маслов. — Но вы не подумайте, оставались и те, кто активно сопротивлялись воздействию чужеродной сущности. Но они были не популярны. Они не могли предложить ничего, что помогло бы противостоять пиратам. А ещё они нередко исчезали, и потом появлялись такими же счастливыми и довольными, как Плеханов. Нужно объяснить, почему так происходило?

— И что, никто не забил тревогу?

— Кайрон был нашим спасением. Никому и в голову не приходило выступать против нашего единственного средства в борьбе с пиратами. Да и поздно было уже что-то предпринимать. Кайрон вырос и с каждым днём становился сильнее. Он контролировал уже большую часть планеты. Пираты стремительно отступали. Мы отозвали призыв о помощи, но на этот раз о помощи взмолились пираты, потому что Кайрон был к ним беспощаден. Мы думали, что он вершил акт мести, а он поглощал новых разумных и с каждым днём становился всё сильнее.

Маслов сделал очередную паузу, и оглядел всех поверх очков, будто пытался понять, какой эффект возымели его слова.

— К тому времени пираты уже заподозрили неладное, — продолжил Маслов. — Их люди стали погибать и не возвращаться. Вернее возвращаться в иной форме. Теперь их товарищи обратили своё оружие против них самих. И управлял этим Кайрон.

И тогда словно в ответ на наше общее отчаяние, на орбите нашей планеты появился линкор «Олимпия».

Маслов посмотрел на огромное изображение города Стерния на экране.

— И в том числе, благодаря этому, Кайрон быстро разобрался, что даёт система «Прозрачная жизнь». Он быстро учится и эволюционирует, — его голос становился всё тише, но от этого звучал страшнее.

— Гевея отключена от общей системы. Но локальная версия позволяла пиратам воскресать в пределах этой планеты. Поняв это, Кайрон уничтожал капсулы, когда одерживал верх в масштабных сражениях, не давая пиратам возможности возродиться.

Пираты, поняв что их товарищи воскресают иными, тоже стали сжигать свои капсулы. Понимаете к чему это привело?

Маслов поочерёдно посмотрел в глаза каждому.

— Заражённые стали воскресать на зависшем на орбите линкоре. И тут Кайрон понял истину. Его миньоны — те, кого он поглотил, могут воскресать не только на этой планете. Они могут возвращаться везде, где есть система. Он получил доступ к глобальной версии системы, и в тот момент, когда это произошло, Кайрон он перестал быть локальной проблемой.

Маслов помолчал, собираясь с мыслями, затем выразительно поглядел на Мухаметдинова.

— Пока мы договаривались с капитаном линкора, умоляли его о помощи, во власти Кайрона уже было около двух тысяч порабощённых пиратов. И эти пираты стали воскресать на борту «Олимпии». Сотни заражённых воскресающие в боевых отсеках, в инженерных отделениях, в жилых блоках. И эти заражённые начали разносить огромный военный корабль изнутри, атаковать личный состав, превращая их в себе подобных. Тогда наконец до капитана дошло что мы не шутим.

Маслов рухнул на кресло, последняя часть речи у него вышла очень эмоциональной. Видимо он совсем выбился из сил.

— Это была катастрофа.

— Поменьше драматизма, — спокойно произнёс Мухаметдинов.

Маслов лишь подарил ему грустный взгляд.

— Ну а что такое, Вениамин? — взвился учёный, кму будто вернулись силы. —. Или я что-то не так говорю?

— Нет, всё так и было, — произнёс Мухаметдинов. — Ну, появились в нашем линкоре посторонние, — и в его голосе слышалась непоколебимое спокойствие. Он явно решил взять ситуацию под контроль. — Да, мы сначала растерялись. Не ожидали от объектов системы подобного поведения. Но должен признать, демонстрация получилась убедительная. Мы быстро изолировали последователей Кайрона и в конце концов, поместили их в клетки. Ситуацию поняли. Хоть и сложно верилось в то, что происходит.

Мухаметдинов встал со своего места и прошёлся к окну. Из окна открывалась панорама на выгоревшую степь, изрытую сотнями рытвин и выбоин. Далеко на границе, переминались с ноги на ногу заражённые. И было их несметное количество.

Маслов кивнул, позволяя капитану продолжать.

— Угрозу мы осознали. Действовать нужно было решительно и быстро. Я решил повесить купол над планетой. Это было самое действенное решение. Аналитики ничего лучше не предложили. На тот момент, это было лучшее решение, препятствующее распространению этой заразы. Абсолютная изоляция.

Он повернулся к нам.

— Как вы понимаете, это было радикальное решение. Нам пришлось пожертвовать линкором. Щит мог работать только на поверхности планеты.

Голос Мухаметдинова становился всё жёстче. Он до этого держался сдержанно, но сейчас было видно, насколько тяжело

— Я считаю, что мы сделали правильный выбор. Готов ответить за своё решение перед судом, перед историей и перед самим собой. Но потом. Потом, после того как мы решим основную проблему.

Выдержав паузу, Мухаммеддинов продолжил: