— Что, пристрелить его не мог? — спросил Алан, недобро поглядев на Боксёра.

— Да не за что было. Ну, и не думал я, что он вылезти сможет.

— Так, и что ты объяснил Рианне? — напомнила Хельга. — Что здесь происходит? Версию Кайрона мы уже услышали.

Алан рассмеялся.

— Да мы сами толком ничего не понимаем, — заявил он. — Здесь уже год творится полнейшая хрень. Мы надеялись — вы что-то путное скажете.

— Если вы сами ничего не знаете, нахрена с вами тогда говорить? — спросил я.

— Если мы с вами договоримся сотрудничать, покажу вам кое-что. Нас самих это пугает — но какой-то свет на ситуацию прольёт.

— Меньше словоблудия, давай ближе к делу, — бросила Хельга.

— Да ты послушай его, послушай! — тут же принялся оправдывать союзника лысый.

— А ты вообще рот закрой. У тебя больше нет права голоса, — отрезала Хельга, но беззлобно, скорее, с разочарованием.

— Ну, раз мы договорились о перемирии, — расслабился Алан, — то предлагаю поговорить об условиях. Нам ведь тоже информация нужна. И как я знаю, Кайрон вёл вас к некому городу…

Алан отпустил было руки, но Хельга рявкнула:

— Руки поднял! Ни о чём мы с тобой ещё не договорились. Не хрен расслабляться. Ещё одно неверное движение, и вы оба трупы.

— А кишка у тебя не тонка? — с вызовом спросил Алан, но тут же хмыкнул: — Хотя и правда, не тонка. Ладно, ладно. Я с мирными намерениями. Не нападаю.

— Да все вы тут с мирными намерениями, — поморщился я. — Только творите чёрт пойми что.

— Боксёр, я сейчас пушку опущу. Руки у меня затекли, — произнесла Хельга. — Но если ты дернёшься, я оставлю тебя без головы. Стой ровно. Не шевелись. Шаг влево, шаг вправо и… сам понимаешь. Проверим тебя на стойкость.

— Но Хельга…

— И рот не открывай, — отрезала она. — Открытая пасть будет считаться за попытку нападения. Понял меня?

— Да понял я, понял, — проворчал он.

— Вот и хорошо, — сказала воительница и развернулась на сто восемьдесят градусов. При этом ракета, торчащая из её наплечника, уставилась аккурат в лысого. Хотя, думаю, слова Хельги, будто она повесила на Боксёра мину, тоже далеко не шутка.

— Давай по порядку, — протянул я, не сводя лучевого пистолета с черноволосого. — Вы нахрена линкор атаковали? — я указал в небо, хотя там ничего нельзя было разглядеть, кромешная тьма.

— Мы? — посмеялся черноволосый.

— Ну да.

— Зачем нам это? Мы ведь сами объекты системы.

— Вы преступники. Пираты. Что там ещё Кайрон говорил? — подсказала Хельга.

— Не без этого, конечно. Да, у нас не самый законный бизнес. Но мы объекты системы. Вы что, сами не знаете, какие штрафы за порчу имущества прилетают? А целый линкор — это же очень много. Тут за капсулу порой приходится десятилетиями отрабатывать.

— А кто тогда атаковал линкор? Я же сам своими глазами видел.

— Так гевейцы и атаковали, когда поняли, что дело жареным пахнет. Они же совсем кукухой поехали. Такое творят, что даже мне страшно. Видели, во что они себя превратили? Это ведь по собственной воле. Никто их не заставлял и не неволил.

— То есть ты хочешь сказать, что они сами напали на линкор? Сначала вызвали, а потом ещё и напали? — уточнила Хельга.

— Ну, конечно, — как само собой разумеющееся ответил Алан.

— Так. А купол кто повесил? — спросил я.

— Мать вашу, да вы и этого не знаете! — протянул Алан.

— Чего мы не знаем? — с нажимом спросила Хельга.

— Купол повесили ваши. Прошлая спасательная команда.

Определённо, это были самые тяжёлые сутки за всю мою сознательную жизнь. И пускай, я только эти сутки и помнию.

Да уж, такая вот ирония.

Здесь вообще хоть кто-то правду говорит?

Я набрал полную грудь воздуха и покосился на Хельгу. Та виду не подала, но я нутром чувствовал, что её эта новость тоже ошарашила.

На Боксёра я даже не взглянул. Теперь и так ясно, что он не один из нас.

Зато утвердился во мнении, что Хельга со мной заодно.

— Так, вы действительно этого не знали! — оскалился Алан.

— Это не имеет значения, — холодно произнёс я.

— И всё-таки я бы настаивал на более неофициальной беседе, — продолжил черноволосый, опустив руки. — Я сюда пришёл, стою тут перед вами, но по сути, если со мной что-то случится, моя артиллерия этот холм с землёй сравняет и вы это прекрасно понимаете. Может, уже перестанем ломать комедию? Мы уже отдали дань уважения лютой Хельге, — улыбнулся он, подмигнув девушке.

— Хорошо, давай поговорим, — пронесла она и, кажется, на самом деле расслабилась.

Я тоже принял более расслабленную позу, но ствола не опустил. Это был мой личный бунтарский манифест — кем бы ни был этот Алан, пускай тоже чувствует себя неловко. Если что и удумает, яйца я ему отстрелю. Пускай возродится потом, но меня точно на всю жизнь запомнит.

— И ещё, исключительно ради демонстрации уважения к вашей компании, предупреждаю — я бы позвал своих людей на подмогу. Она нам очень скоро очень пригодится.

— Ты о чём? — хмуро спросила Хельга, не сводя глаз с Алана.

Зато я уже понял, что он имел в виду. Краем глаза заметил шевеление со стороны холмов. Повернулся туда и увидел сплошную волну заражённых, которые неотвратимо приближались к нам.

Я смотрел на волну заражённых и понимал, минут десять и они нас накроют. Выходит, тот рык, который я слышал, мне вовсе не показался.

— Хельга, взгляни! — женщина бросила быстрый взгляд в сторону толпы. Проворчала что-то под нос. Затем бросила Алану: — Давай сюда своих людей!

Бандит довольно оскалился, но Хельга тут же добавила:

— Не думай, что мы теперь союзники. Я действую исключительно в интеерсах системы и обеспечиваю безопасность миссии.

Алан усмехнулся. Он старательно хотел выглядеть уверенным в себе, но его явно одолевала нервозность, на фоне приближающейся опасности.

— Да, вряд ли мы станем с тобой союзниками, — произнёс он. — Моё руководство на тебя такой зуб имеет, что на две такие планеты хватит. Думаешь, откуда я про тебя столько знаю?

Судя по всему, Алан уже отправил сообщение или каким-то другим образом передал сигнал. За его спиной замелькали огни приближающихся фар. Я насчитал порядка тридцати единиц разнообразной техники, которая приближалась к нам.

Серьёзную силу они пригнали. Похоже, одна из тех машинок отправила ракеты к поселению в низине.

Алан бросил взгляд за спину, затем покровительственно заявил:

— Не переживайте сейчас нас заберут отсюда. Не оставим вас на корм этим тварям.

Я набрал полную грудь воздуха.

Время у нас еще есть. Надо решать как действовать. Но что-то мне подсказывает. так просто нам уйти не дадут. Надо как-то выкручиваться. Да и неплохо бы понять настроения этих «благородных» разбойников.

— Слушай, Алан, — окликнул я мужчину, — мне в целом по барабану, у нас мало общего. Но объясни мне: что это за инсталляции были вокруг вашего поселения? Черепа на кольях, тела развешанные на стенах. Вы для какого-то праздника готовились?

— Да хоть языческое капище. Какая разница, — поморщился он, барабаня пальцами по бедру.

— Я предпочитаю не оценивать людей по одежке, но такие действия говорят не в вашу пользу. Небезопасно иметь дела с теми, кто строит пирамидки из человеческих черепов.

Алан смерил меня недовольным взглядом и ответил:

— Мы ведь скорее конгломерат. У нас много сторонних организаций, объединённых под одним лидерством. Люди разношёрстные. Не все адекватные, но все наши. У некоторых из-за этих событий и вовсе крыша протекла. Но не убивать же их. Вот мы и разделились, расползлись, так сказать, по планете. У них там было своя маленькая берлога. Те ребята не самые покорные, но не бить же их за это. А у нас каждый человек на счету. Или что прикажешь, убивать за то, что они пугала вокруг своего поселения развесили? — он желчно усмехнулся, затем холодно добавил. — Не рекомендую оценить нас по действиям парочки кретинов?