Также мне выдали черные лакированные туфли и бабочку красного цвета. Я никогда не носил таких вещей, так что Брюс по-отечески помог мне все поправить.

— Старик Бельмонт все еще придерживается древних правил, поэтому спортивный костюм исключен, — пояснил куратор, — тебе придется сходить на пару десятков занятий по этикету и культуре высшего общества, ибо совсем скоро тебя начнут приглашать на элитные и закрытые вечеринки.

— Серьезно? — удивился, — а зачем?

— Инвесторы всегда хотят видеть людей, в которых они вкладывают деньги. Так что это вполне ожидаемо. Странно, что ты удивлен. Ты же не думаешь, что я ваш самый главный начальник? Это не так.

— И ты тоже посещаешь их?

— Да, приходится. Но если честно, мне там очень скучно. Обычно я курю на балконе с бокалом шампанского, да сижу рядом со своим непосредственным боссом. Не думай, что высшее общество высокоинтеллектуально. Там полно своих идиотов.

— Даже так? И вы не боитесь говорить мне такое? — удивился я.

— Нет, я же не назвал ни одной фамилии. Так что пока я в безопасности.

Нас уже ждала машина, которая отвезла нас в тот же самый аэропорт, где стояли военные вертолеты, но на этот раз нас ждал обычный гражданский. Я все еще никак не мог поверить в то, как резко перевернулась моя жизнь. Только вчера вот на велике катался, да пешком ходил, у мамы деньги просил, а теперь машины, вертолеты да личная карточка со счетом в «Вольфганге»!

Жил Бельмонт вообще в другой стране, на небольшом острове, до которого добраться можно было только на лодке или вертолете. Конечно, у него были и собственный пирс и взлетная площадка и гараж на несколько коллекционных ретромобилей. А главной вишенкой на торте был уютный особняк в готическом стиле. Похож он был на самый настоящий замок, только в миниатюре и без излишней вычурности. Сам дом имел четыре этажа, широкую лестницу на входе и полукруглые окна с цветными витражами.

Также здесь находился отдельный домик для прислуги, в котором проживала кухарка, садовник, лакей и уборщик.

— Скромно, но со вкусом, — заметил Брюс шепотом, — все, что нужно, чтобы безбедно встретить старость. Вполне вероятно, что у тебя будет такой же.

— Круто, — я аж присвистнул.

Мы вышли из вертолета и направились к особняку. Перед главными воротами стояла ужасная скульптура, и я вздрогнул. Это была гончая Бездны в натуральную величину.

— Мерзкое создание, — кивнул Брюс, — но Бельмонт хранит память о них. Понятное дело, что обыватель ничего не поймет глядя на это уродище, но те, кто в теме, те в в теме. Так ведь, Саймон?

— Точно, — я подошел к статуе поближе. Конечно, не лучшая детализация, но в целом исполнение неплохое.

— Я лично завалил такого, когда открывал дверь! — раздался мужской голос и из-за статуи появился хозяин поместья. Бельмонт Апраксин собственной персоной. Это был невысокий, но широкоплечий мужчина лет семидесяти. У него были очень кустистые черные с проседью брови, окладистая борода и густые бакенбарды. Лицо выразительное, с большим количеством морщин и мелких родинок. На лбу у него было родимое пятно, но не крупное. На щеке красовался длинный шрам. Бельмонт носил маленькие круглые очки, которые терялись на его могучем лице. Одет мужчина был в домашний черный халат с золотой вышивкой и меховые тапочки. В руках у него была трость с навершием в виде черепа, но он на нее не опирался, а скорее носил как аксессуар.

Глаза серые и очень хитрые, слегка выпученные и веселые.

— Я тоже, — признался я, — только памятник поставить не успел.

— Охохо! Значит, ты и есть Саймон! Приятно познакомиться, юный Дурак. Я Бельмонт Апраксин — старый Дурак! Добро пожаловать в мой скромный дом!

Хозяин проводил нас в особняк лично. Внутри дом был более роскошным, чем снаружи. Я такое убранство раньше только в сериалах про богатую жизнь и видел. Золотые огромные люстры с хрустальными висюльками, дорогие деревянные стулья, больше похожие на троны. Огромный дубовый стол с подсветкой на ножках в виде львов. Бельмонт любил все старинное, но лампочки в люстрах уже были умные и включались по приказу. В углу гостевой комнаты стоял настоящий граммофон с огромным бронзовым раструбом, но он весь был покрыт паутиной, потому что Бельмонт слушал умную колонку. У него была большая коллекция пластинок, но и они все пылью заросли.

— Садись, Саймон, — Бельмонт жестом указал мне на стул, — а господин Брюс пока постоит.

— Хм, — тот недоуменно посмотрел на хозяина дома.

— Я хочу знать, что конкретно я должен рассказать этому мальчику, и не думаю, что твое присутствие позволит мне откровенно расслабиться. Не хочу, чтобы наше общение было похожим на допрос под присмотром, — пояснил старик.

— Говорите о чем угодно, — Брюс явно оскорбился, но не подал виду, — я могу насладиться долгой прогулкой вокруг вашего острова, если вы не против.

Его выдержке можно было только завидовать. И учтивости тоже.

— Да, так будет лучше для нас всех, — Бельмонт заговорщически подмигнул мне, и Брюс вышел удалился.

Куратор вышел из комнаты, и старик тут же вынули из халата фляжку явно с чем-то крепким. Откупорил ее, и по всей комнате разошелся запах коньяка.

— Французский. Тридцать лет, но тебе не предлагаю, так как ты еще слишком молод, — усмехнулся Бельмонт.

Он налил коньяк в хрустальный бокал и закинул ногу на ногу.

— Ну что, Саймон! За тебя и новый дурацкий поход? — Бельмонт поднял бокал и сделал большой глоток, крякнул, кашлянул, и широко улыбнулся, — даже не представляешь во что ты вляпался, парень.

— И никто не представляет среди моих товарищей.

— То есть команда уже собрана?

— Нас пока трое.

— Мало, — покачал головой Бельмонт, — мне было двадцать лет, когда я попал в «Вольфганг». Ты даже не представляешь каким дураком я был в том возрасте. Настоящим! Я рано сбежал из дома, так как родители пили. Оба. Они были хиппи или что-то вроде того. Со своими тараканами в голове. Совершенно отбитые, и с возрастом это не менялось. Я же активно шел по их стопам. Все, что я любил в твоем возрасте — это насиловать свою поперечную флейту и прыгать на одной ноге. Я мечтал создать свою группу и играть фолк-рок. Стать знаменитым и кататься с гастролями по всему миру. Как понимаешь, такие уникумы уже были и до меня, так что мое подражательство ни к чему хорошему не привело. Группу я так и не собрал, а какое-то время скитался по центральной Европе, попрошайничал, ну и просто играл в шапку. И во время одного такого выступления ко мне неожиданно подошел пожилой мужчина. Ему очень понравилась моя экспрессивная игра. Я так жутко пучил глаза и тряс своими патлами. Боже, какой я был идиот. Но ему это понравилось. Он попросил меня выбрать одну карту, и этот выбор изменил всю мою жизнь. Уверен, что ты сейчас тоже находишься в полном шоке от происходящего. Заметил? Как хитро они обводят нас? Дорогие подарки, вещи, деньги, обещания лучшей жизни. Заметил же?

— Да, — кивнул я.

— Хочешь чаю? Или лимонаду? Нет. А я хочу. Надо запить это дерьмо вонючее. Будто клопы в этот коньяк насрали. А знаешь сколько он стоит? Уверен, что нет. Машину можно было купить. Марго!

На пороге тут же появилась служанка, выслушала просьбу хозяина и скоро вернулась с графином полным свежего лимонада и двумя стаканами на тонких ножках.

— Все это будет продолжаться, пока ты будешь им нужен. Одна-две ошибки, и ты вернешься в то же место, откуда начал. Не бойся, все отбирать не будут. Так что успевай вкладываться в недвижимость, парень.

— Вас тоже вернули? — спросил я.

— Нет. Я дошел до точки, сделал невозможное и вышел на пенсию. Если ты думаешь, что поход в Бездну — это плевое дело на пару ближайших выходных, то спешу тебя расстроить. Чтобы дурацкий поход дошел до своего финала, у меня ушло почти десять лет! Может быть, у тебя выйдет быстрее, но я сомневаюсь. Выходит, что Бездна снова решила позвать дурака. Это может быть как и хорошо, так и привести к гибели всего мира.