— Что? — я не верил своим ушам.

— Да не делай ты такое лицо, друг! — хохотнул Бельмонт, — в бездну ходят десятки ячеек по всему миру, но все они ковыряются лишь на поверхности. Приносят какие-то крохи, а директора и рады. И только дуракам, которых зовет Бездна, открыт путь в самую глубь. Ты уже думал, кто вообще стоит за всем этим?

Старик театрально развел руками.

— Демоны? — спросил я.

— Ха! Нет. Они тут не более чем инструменты, иначе бы твой мастер не сидел в филактерии, а тусил бы в генеральном офисе «Вольфганга». Да и вообще я не люблю это слово — «демоны». Когда ты вступишь в Бездну со своим отрядом, то будешь чертовски удивлен. Знаешь как вас будут называть тамошние обитатели?

— Ангелы? — догадался я.

— Верно. Хотя какие мы ангелы? Но для них — жителей Бездны, мы гости из Верхних миров. Мы — ангелы. А они для нас демоны. Это дерьмовые определения. Демоны не всегда отрицательные персонажи. Они просто живут в очень тяжелых условиях в постоянно изменчивой Бездне. Там тяжело оставаться добрым и хорошим. Там приходится выживать и еще покруче, чем здесь. Вот почему эти «демоны» рвутся в наш мир. Здесь им банально проще выживать. Я это узнал не сразу, конечно, и у меня не было старого дурака, который бы все это рассказал. Так что тебе повезло. В отличие от твоего мастера, я готов рассказывать и делиться полезной информацией. Да, я своеобразен, эгоистичен, прямолинеен и не люблю юлить. Возможно, что ты меня даже возненавидишь, но это нормально. Пока я скажу так — ты в полной жопе, парень, потому что Бездна — это не парк для прогулок. Это жестокое и беспощадное место. Если ты не научишься справляться со всем увиденным в ней — сойдешь с ума.

— Звучит не очень, — признался я.

— Так и есть, но а куда деваться? Ты получил ключ, открыл дверь. Теперь остается только шагать. Ты же видел как рисуют наш аркан все эти художники? — спросил Бельмонт.

— Нет, мне так и не показали.

— Удивительные люди. Мне сначала целую лекцию читали, но я все равно ничего не понял. Обрати внимание на картину позади себя.

Я обернулся и в действительности увидел среди десятка картин одну, особо выдающуюся. Она была больше остальных, в золотой рамке, и на ней был изображен сам Бельмонт в ярком пестром наряде с белым цветком в петлице. В одной руке у него был посох с мешочком, а в другой длинная флейта. Он стоял над пропастью, из которой лился голубой свет, прямо как из той Двери, что я открыл. Бельмонт смотрел как бы назад, широко улыбался, но его нога уже была занесена над бездной. Он словно не видел ничего страшного, или не хотел замечать, куда идет.

— Нулевой аркан. Дурак, — хмыкнул Бельмонт, — Безумец, Шут, Глупец, Джокер. Как нас только не называют. В обычных условиях мы совершенно бесполезны для Бездны. Нас избегают и презирают, потому что мы — олицетворение беспечности и инфантильности. Незрелые и глупые, мы идем с гордо поднятой головой, не видя Бездну перед собой. Это начало любого пути, ибо он неведом. Мы не нужны в команде, которая четко знает куда идет и зачем. Усекаешь? Мы — заведомо битая карта.

— Но в текущей ситуации…

— Мы незаменимы. Без нас эти болваны не пройдут дальше шестого локала, а всего их около двенадцати! Это главный козырь нашего Аркана. Только дураки пойдут туда, куда остальные откажутся или испугаются.

— Но зачем нам идти туда. В центр?

— Это хороший вопрос. И, я отвечу на него, скорее всего, неправильно. Беда в том, Саймон, что мы сами несем в себе частицу Бездны, и она зовет нас. Мы не можем не идти. Я слышал, что в шаманизме есть эдакий феномен — шаманская болезнь. Это когда человек, который должен стать шаманом, по какой-то причине отказывается от своей роли. И ему становится очень плохо. Он даже может сойти с ума или погибнуть, если не станет шаманом. Его зовут духи. Вот и мы, Саймон, дураки из Бездны, которых она зовет. Скажи мне, только честно, разве ты не ощутил силу возле двери? Разве ты не захотел сразу же сделать шаг вглубь?

— Хотел. Очень хотел, — признался я.

— Вот и ответ на твой вопрос. Ты можешь сопротивляться своей природе, но ничего хорошего из этого не выйдет. И они знают это, Саймон. Они будут подыгрывать тебе, вести тебя, пока ты им выгоден.

— Кто Они? — спросил тихо я.

— Не знаю, — хмыкнул Бельмон, — но я явно ощущал их присутствие. Когда в комнату заходит Брюс, когда мне звонят неизвестные люди, когда мне приходят письма с оплатой моих счетов.

— Это правительство?

— Нет, что ты. Только настоящие дураки верят, что миром правят какие-то там президенты, сенаты и прочий мусор. Это ширма. Миром правят те, у кого есть главные энергии этого мира. А это гаввах и деньги. Тебе пока не стоит задаваться этими вопросами. Ты слишком юн. Со временем ты и сам все поймешь. Бездна покажет тебе. Она сорвет эту ширму. Миром правят могущественные корпорации. Силы, что создают технологии, которые правят умами миллиардов людей. Все эти президенты, поп-звезды и прочий сброд — не более чем куклы на пальцах для отвлечения внимания толпы. От выбора, который не значит вообще ничего. Ты думаешь, что «Вольфганг» — это самостоятельная отдельная корпорация? Нет. Это тоже часть некой более могущественной сети. Мы сами строим эти грибницы по образу и подобию Бездны, даже не задумываясь об этом. И ты никогда не увидишь Их, Саймон, но они всегда будут следить за тобой. Особенно, когда ты будешь близок к центру Бездны.

— А на что он похож? Ну этот центр…

— А хрен знает, — пожал плечами Бельмонт и сделал еще один глоток коньяка, — годы идут, Саймон. То, что видел я за гранью снов, уже давно потеряло свою актуальность. Я не хочу настраивать тебя на свой лад, потому что ты будешь готов увидеть одно, а по факту окажется совсем иное. Мир Бездны постоянно меняется, а я там был черт знает сколько лет назад. Но знаешь, я до сих пор скучаю по тем дням. После дурацкого похода у меня началась жизнь, полная приключений и роскоши в этом мире. Я жил, как шейх. Ни в чем себе не отказывал. Прыгал с парашютом, летал на всем чем можно, я купил себе подводную лодку и бороздил морские глубины. У меня были десятки женщин, Саймон. Но самое дерьмовое то, что все это не дало мне и десятой части ощущений от тех, что я испытал в Бездне.

Старик погрустнел. В его глазах появились крохотные слезинки. Он смахнул их и налил в бокал еще коньяку.

— Ладно. Не будем об этом. Просто помни, что мы просто карты. Нами играют, и как только игра будет закончена, спокойно уберут со стола. Для нас все будет кончено. И хорошо, если ты получишь свой куш от этой игры и проценты. Как я. Ибо были среди нас и те, кто просто исчез в Бездне. Были те, кто пошел против своих и был ликвидирован.

— «Заслон»? — уточнил я.

— Да. Ими они стали позже, а до того они назывались «Братством теней». Мой тебе совет — не связывайся с ними. Вы будете часто встречать их в Бездне. Их слова, будто яд. Они будут взывать к твоей человечности и справедливости. И если ты пойдешь по их пути, то потеряешь все. Семью, друзей, любовь и успешное будущее. Поговорим об этом как-нибудь отдельно. Мой совет прост — оставайся собой и иди по зову Бездны. Не отвлекайся на иллюзии, отбрасывай любые сомнения.

— Спасибо. А вы можете подсказать, какие Арканы были с вами в вашем походе?

— Конечно. Кто сейчас у тебя в руке?

— Руке? — не понял я.

— Это у нас такой сленг такой, — улыбнулся Бельмонт, — рука — это пять пальцев. Пять карт. Пять путников в Бездну. Пятерка тех, кто будет чаще всего ходить с тобой. Рука — это активные Арканы. Есть колода — там сидят запасные Арканы.

— А зачем они?

— Затем, что в Бездне ты будешь встречать препятствия, которые будут неподвластны ни тебе, ни кому либо из руки. Тогда придется возвращаться и набирать новую руку. Усекаешь?

— Да. Очень интересно. Сейчас у меня есть Сила и Правосудие.

— Сила — хороший вариант, — кивнул Бельмонт, — это чисто боевой аркан. Он поможет справится почти с любыми врагами, особенно с очень толстыми. Частый минус аркана — тупость и ограниченность. Сила часто бывает излишне уверенной в себе. У меня была такая карта — Амелия Розенберг.