Ну да, глубокой осенью и зимой готовиться к посевной… можно, и даже нужно, тем более я же не целину бескрайнюю поднимать собирался. В смысле, целину, конечно, но очень даже «крайнюю», да и насчет почвы летом все понять успел. Судя по всему, «великое оледенение» закончилось совсем недавно, и почвы успело плодородной накопиться весьма немного: на моей полянке, например, что-то, по цвету от голой глины отличающееся, на земле лежало слоем около десяти сантиметров. И у соседей – тоже, так что будем считать гипотезу о не особом плодородии тутошних земель теорией. Ну а на практике это будет означать, что земельку нужно будет как следует удобрить. А так как рядом даже с болотами как-то сложиться не успело и торфа здесь накопать негде, придется пользоваться удобрениями органическими, причем большей частью «собственного производства», поскольку собирать в лесу лосиный и зубриный навоз было, в общем-то, некому и нечем (да и маловато его там было, честно говоря), а так же активно применять удобрения уже химические. Правда, пока из последних у меня только зола имелась, но и она тут лишней точно не покажется. В смысле, не сама зола, и содержащийся в ней поташ…
Я для добычи поташа (и последующего его использования) выкопал в одном из «дровяных сараев», приличную такую ямку, стенки ямки очень качественно (как мне казалось) глиной обмазал (все же грунт здесь был с большой примесью песка и воду как-то слишком уж хорошо пропускал). Дно ямы я на треть метра выстлал собранными в лесу опавшими листьями (без хвои), слегка присыпал все это землей и на полметра натрухал туда разной соломы. И в эту ямку выливал содержимое ночных горшков (которые после наступления холодов и дневными стали) и кошачьих лотков, обильно пересыпая это содержимое заранее нарванной травой и отходами «текстильного производства». Таких отходов у меня получалось много, даже больше, чем собственных, считая нас всех четверых или даже шестерых (потому что котики очень старались к посевной ценных удобрений дать как можно больше). Благодаря траве из ямы особо не воняло, в так как в сарае этом (и только в нем) я еще одну печку поставил, которую дважды в сутки топили, посаженые туда червяки (я их на дно вместе с небольшим количеством все же почвы заранее поместил) только радовались регулярному питанию.
А насчет поташа – так я всю золу из печек промывал в воде и то, что не растворялось, тоже в эту яму отправлял. А воду я не спеша выпаривал и уже сухой поташ аккуратно складывал в заранее сделанные коробочки. Пока складывал, имея в виду весной его все же с содержимым ямы перемешать: сам по себе он все же щелочь, если золу непосредственно в яму сыпать, то червяки в ней просто передохнут: я это уже в прошлой жизни проходил.
Зима началась в конце ноября, и началась как-то сразу: пошел снег, и шел он три для без перерыва, покрыв всю землю слоем сантиметров в двадцать. И крыши домов покрыл, так что мне пришлось срочно «изобретать» палку с перекладиной, чтобы снег с крыши все же сгребать: он все же был еще мокрым и липким, а у меня уверенности в том, что мои крыши (покрытые осиновой дранкой) под такой тяжестью не провалятся. Впрочем, это было самой маленькой заботой, и я почти все время занимался делами совершенно бытовыми: готовил еду, стирал… и ходил на охоту: котикам-то, несмотря на наличие запасов корма, нужно было и мясца свежего подкидывать, а сами они в таком снегу точно никаких мышей поймать себе не могли. И охотился я на все, что в лесу шевелится, так что все же на половину дневного рациона зверикам я мяска добывал. Не могу сказать, что в этом была такая уж острая необходимость, ведь одной коробки корма им хватало дней на пять, а пары сотен коробок им хватит… да и сколько еще этот корм сможет не испортиться… но если на следующую зиму звериков станет больше, что корм диетический и сбалансированный все же лишним точно не окажется. А от добываемых птичек тоже польза получится существенная: я все же старался зверям костей (крупных) не давать, а если эти кости в печке сжечь, то будет у меня хоть плохонькое, но фосфатное удобрения… ну, я так думал. И кости собирал, и даже в печке потихоньку сжигал. И не только птичьи: мне как-то повезло, и я подстрелил молодую лошадку. А лошадка зимой – штука очень полезная, в ней одного мяса больше полуцентнера. Вот только с конским волосом я тут точно обломался: грива у лошадки оказалась короткая, ни на что не годная, а хвост… хвост вроде нормальной длины был, но его кто-то еще до меня успел изрядно ободрать. Тем не менее мяском я прилично запасся, и его – мяса этого – нам хватило месяца на полтора. Конечно, не одного мяса, мы еще и грибы активно в зимнем рационе использовали – а из шкуры я сделал еще один ковер, чтобы по полу ходить было теплее. Еще один потому, что первым стала шкура случайно подстреленной мною лосихи: соседи ее как-то обработали и мне ее в дар преподнести. А я тоже ее обработал: промыл тщательно с щелоком. Потому что нынешние селяне шкуру как-то выскабливали, затем выдерживали в «каше» из какой-то перемолотой коры – а потом «для мягкости» ее пропитывали жиром. И еще над огнем коптили недолго – но такая шкура довольно быстро начинала определенным образом аромать. Не то, чтобы запах был отвратительным, но мне он не нравился… поэтому и всю одежду «примкнувших ко мне» детишек я тоже в щелоке выстирал. Тут все именно «в коже» и ходили – и я не совсем понимал, как они вообще на зверей охотятся. Неандертальцы ведь, чтобы к зверям подкрадываться, даже пот смывали – а эти…
Впрочем, чем пахнет в домах аборигенов, мне было плевать: лишь бы у меня в доме не воняло. А чтобы не воняло, я из своей одежды (которой мне «эти» поднавалили очень много) сшил уже одежду «нормальную», и гонял их в баню через день, где они свои одежки в обязательном порядке стирали. И я свою тоже стирал (все в том же щелоке: я знал, как его превратить в настоящее «мыло», но сырьем еще на разжился). А заодно (раз уж других дел особо у нас не было) и к тому, чтобы побольше нормальной одежды наделать, готовился. Для чего еще осенью сорвал (припахав под это дело чуть ли не половину соседских баб) всю крапиву в лесу а радиусе пары километров, а так же собрал весь кипрей, который соседки выкопали чтобы съедобными корнями разжиться. Им, получается, достались вполне съедобные корешки, а мне – ни на что не годные полувысохшие вершки.
То есть соседи считали, что не годные, а я-то уже прекрасно знал, как из этих стеблей достать хоть и грубое, но волокно, из которого получаются неплохие веревки. Нынешним людям они были и нафиг не нужны, у них была «культура кожи», а я, как человек «из высшей цивилизации», прекрасно знал, зачем нужны растительные веревки. Ту же когтеточку котикам ими обмотать – так она выйдет даже лучше, чем джутовая, да и много где в хозяйстве могут пригодиться веревки, которые от воды не растягиваются. А ведь из кипрейного волокна можно еще и мешковину изготовить, и даже не самую паршивую парусину! В смысле, я знал, из чего можно парусину сделать еще более паршивую, но когда другой просто нет…
Зима, конечно, была холодной: морозы иногда достигали минус тридцати (правда, всего такие пару дней продержались), а минус двадцать пять в январе вообще нормой было. В феврале слегка потеплело, днем температура до минус пятнадцати и даже до минус десяти поднималась – а март оказался неожиданно теплым, и уже в день весеннего равноденствия снег на моей поляне полностью сошел. И я выяснил, что за зиму земля вообще не промерзла, так что тут же бросился грядки копать (и активно их из своей ямы удобрять). И к началу мая у меня все было готово для посевной.
То есть земля была готова, и семена в готовности к посеву лежали – а вот с колхозным крестьянством было совершенно никак. Минимальный интерес к земледелию проявила Вета, да и Важа все же больше из любопытства помогал мне зернышки в землю закапывать. Правда, пришлось за ним следить усиленно: он после посадки очередного зернышка норовил его выкопать и съесть… однако, как я понял, «эти» не напрасно мне вместе со штанами и почти сотню брючных ремней передали, так что поползновения мальца пресечь удалось быстро: сестренка братцу очень доступно объясняла, как делать нельзя.
