Вот что в кино показали правильно, так это то, что весь процесс (заранее подготовленный, конечно) занимает несколько часов. И уже к полудню печка моя прогорела полностью, после чего я приступил к добыванию из нее вожделенного железа. Именно к добыванию: чтобы его вытащить, мне нужно было стенку печки проломить – но она, зараза, на внутренней стороне сама обожглась как кирпич, а так как я ее все же не имел в виду всю расхреначить, то долго и упорно разбивал в одном месте стенку разными камнями. И сильно порадовался, что в рюкзачке к меня в свое время оказался флакончик с йодом (вещь, в принципе, очень полезная, когда приходится разбирать телефоны с разбитыми стеклами), а «эти» по моей отдельной просьбе мне таких пузырьков полный рюкзак напихали.
Но когда в печке появилась дырка, оказалось, что вот просто так взять образовавшуюся там крицу нельзя: специальных клещей у меня как-то под рукой не нашлось, а лезть голыми руками в раскаленную все еще печку у меня желания в принципе не возникло. Так что только еще через день я смог из печки вытащить то, что там получилось – и, боюсь, мои родственницы и окружающая меня молодежь пополнили свой лексикон совсем не теми словами, которым я их учить хотел. А окружающих было много: возле печки вообще все племя собралось, даже мамашки с младенцами вылезли на солнышко и с интересом смотрели на то, что я делаю…
Одно скажу: если вам кто-то посоветует при получении первобытного металла в печку сыпать уголь, на который слоями руду класть, то плюньте этому кому-то в морду. Потому что, если все же подумать прежде чем к работе приступать, представить себе процесс, который в горящей печи железорудную пыль соберет в один плотный комок, всяко не получится. Ну и у меня не получилось, хотя я и не подумал предварительно – а вот когда из кучи золы я смог извлечь получившееся железо (магнитом, просто руками эти мелкие крошки даже нащупать не выходило), то все же голову включил. И «болела» она у меня дня три, после чего я процесс качественно улучшил (надеюсь, что улучшил). Но на имплементацию улучшения пришлось еще две недели вкалывать, и не одному мне: все же запас угля требовалось восстановить – а это дело не особо быстрое. А пока мужики уголь для меня выжигали, я считал. Причем вообще в уме считал, не на телефоне!
Так, значит болотная руда у нас – это какая-то окись железа (в голове всплыла формула, в которой на два железных атома приходилось три кислорода плюс сколько-то воды, но вода сама испарится). Значит, у желез нужно отнять три кислорода, а в углекислом газе, получаемом из угля, кислородов всего два. То есть на молекулу руды нужно полтора атома угля, а если по весу считать… железо у нас где-то в районе пятидесяти пяти весит, атом в смысле столько, кислород – шестнадцать, каждый знает. Уголь – в голове крутилась фраза «углерод-четырнадцать», но уверенности в том, что это не из игрушки какой, не было – но и так сойдет, у меня и весов под рукой не нашлось. А если примерно, да взять уголек с небольшим запасом…
Ну я и взял, причем уголек с небольшим запасом отвесил (сделал весы из палки и веревок). Перемолотую буквально в пыль руду смешал с перемолотым в пыль угольком – но мысль о том, что в печке все это всяко цельным комком не удержится заставила меня заняться настоящей «химией». Первобытной, но тут и жизнь такая, так что сойдет. Я же для наиболее эффективного выжигания угля и печку сделал «правильную» (то есть норку прокопал в обрыве) и из нее в процессе получения угля натекла какая-то гадость вроде дегтя или смолы. Так что я смесь угля и руды еще этой смолой залил чтобы получилось что-то вроде мокрой глины (решил, что смола быстрее закоксуется чем растает), а густую смесь поместил в мешки, сплетенные из листьев от рогоза. И вот уже в таком виде сырье в печь и положил. И в конце июня снова занялся металлургией…
В печку у меня влезло пять мешков такой «рабочей смеси», в каждом из которых собственно руды было кил по десять. Это не считая угля, который был и под мешочками насыпан толстым слоем, и вокруг них, и сверху. У меня только для заправки печи ушло больше двух дней, а потом еще пришлось разбитую стенку восстанавливать (и ждать, пока она высохнет, чтобы не треснула раньше времени. Но стенка не треснула, печка в этот раз у меня горела часов, наверное, десять – а еще через день я смог посмотреть на результат – и результат меня в этот раз все же порадовал: получилось пять оковалков чего-то явно железного (магнит примагничивался – ну, после того, как все окончательно остыло) весом, по моим прикидкам, килограмма по четыре каждый. И тут мне в голову пришла светлая мысль: думать-то следовало до того, как к работе приступать, а не после!
Потому что теперь, согласно заветам предков, эти чухи нужно было проковать – а у меня не было чем ковать и уж точно не было на чем. Самая большая железяка, нашедшаяся в моем «товарном складе», было обкладкой разобранного ножика, весом явно до полусотни граммов не дотягивающая…
А соплеменникам уже просто надоело смотреть на то, чем я занимаюсь, да и энтузиазм помочь мне в работе у них как-то резко испарился. Так что пришлось своими силами как-то выкручиваться. А как? Чтобы сделать хотя бы железный молоток, нужно кусок этого кричного железа (я решил, что название вроде верно вспомнил) проковать, а чтобы его проковать, нужен молоток, причем железный. Но если железного молотка нет, нужно просто сделать вид, что он есть! Гениальная ведь идея…
Правда, кроме молотка нужна еще и наковальня – но с ней я проблему практически решил: нашел у реки красивый камешек и мне его жены и мальчишки еще раньше принесли. Красивый такой камешек, нежно-розового цвета и даже на вид довольно прочный. Ну и весил он центнера два примерно – зато у него одна сторона была относительно плоской и я его смог даже в землю так вкопать, чтобы плоская сторона оказалась наверху. А молоток… я привязал самый тяжелый оковалок железа к палке: не самый удобный получился инструмент, но всяко лучший из имеющегося сейчас на планете. После этого я выстроил то, что можно было назвать «горном» (придираться-то всяко некому было), сделал что-то вроде деревянных щипцов, показал Винни как правильно крицу ворочать, Чух поставил меха качать…
Терпение и труд все перетрут: к началу августа, после пяти «итераций» с заменой «молотка» на уже немного прокованный кусок металла, у меня был уже нормальный молоток (правда, без дырки для ручки, но я просто ручку с дыркой для него сделал), а в районе десятого числа я выдал соплеменникам целых три железных ножа. Больших, с лезвием сантиметров в двадцать пять. А спустя еще четыре дня я всем продемонстрировал принципиально новый высокотехнологичный инструмент под названием «железный топор». И сразу жизнь заиграла новыми красками: одно дело, когда для получения простой палки диаметров сантиметров в семь нужно полдня корячиться, и совсем другое когда на такую операцию уходит максимум пять минут. И тем более другое, когда на вскрытие черепа быка нужно потратить меньше минуты…
Правда, когда я топор делал, мой красивый камень раскололся – но топор на соплеменников такое впечатление произвел, что уже к вечеру мне еще три подобных камня притащили, причем самый большой был, по моим оценкам, центнера в три с половиной. А топор – его народ использовал для того, чтобы мне срочно натаскать кучу дров и нажечь из них новые угли. И чтобы нагнать еще и смолы древесной, а две новых угольных печки мужики сами выстроили. Потому что все захотели и ножи новые получить, и топоры – а железо-то уже закончилось! Ну да, из примерно двадцати кил первоначально полученного железа получился один молоток весом грамм в семьсот, один топор чуть больше килограмма и два ножа, а остальное ушло в шлак и окалину. Нет, я еще для Дианы отковал четыре железных наконечника для стрел, но они-то совсем маленькие были, грамм по пятьдесят, даже меньше. Удручающий результат – но это он только одного меня удручал, а все остальные просто от восторга прыгали! И очень, очень хотели «добавки»…
Особенно все захотели добавки после того, как Диана принесла олененка, пробитого стрелой с железным наконечником насквозь. Нет, особенно они захотели, когда она приволокла свинью, которой стрела череп пробила в лоб…
