— Папаша Мейран, вы встречаете меня, как родного сына? — удивился Клав.

— А ты как думал? — сказал старый Мейран и улыбнулся. — Вы ведь все мои дети. Сначала я вижу, как вы прыгаете на речке, точно воробушки, потом у пташек вырастают крылья, малыши поднимаются в воздух и в одни прекрасный день улетают. Многие улетают, но редко кто возвращается. А вот ты вернулся.

— Да. вернулся. — Клав нахмурился.

— Не надо сразу голову вешать, — чуть погодя опять заговорил старый Мейран. — Я о тебе в газетах читал и немало радовался. Надо думать, что нс из-за пустяка ты спорт забросил?

Разговаривать с садовником было куда легче, чем с дядей, и Клав подробно рассказал ему о своем несчастье.

— Ну, а теперь как?

Клав едва заметно пожал плечами.

— Трудно, я знаю. — Старик сделал вид, что не заметил его движения. — Сердце из груди не вырвешь, но привить его можно. Надо, сынок, привить его, но так, чтобы людям польза была п самому приятно.

— Что ж, придется привить. — согласился Клав. — Но если у меня не получится, то вы, отец, поможете мне. Кто же лучше вас знает здешнюю почву и климат?

— И помогу, не сомневайся, я спортсменов знаю. Сам немало на своем веку спортом занимался. На реке, правда.

У Клава на губах промелькнула невольная улыбка.

— А ты не смейся. — пригрозил ему садовник. — Вам, молодым, кажется, будто рыбалка не спорт, а я вот скажу тебе, что это спорт, каких мало. Тут нужен и глаз зоркий, и руки ловкие. Спроси любого мальчишку, можно ли в нашей реке рыбу поймать? Он ответит тебе, что ни шиша тут не поймаешь. Разве только плотвичку какую или пескаря. А старый Мейран без пяти фунтов никогда домой не возвращается. Ты, к примеру, умеешь копье или диск метать, но если я скажу тебе; закинь-ка наживку вон туда, за кувшинку, то у тебя ничего по получится. Это спортивная дисциплина, ни в каких институтах нс научишься этому. Тебе, скажем, кинут мяч. а ты нс поймаешь его, пропустишь мимо. Это, конечно, нехорошо, но все же беда невелика. Кинут тебе в другой раз, и ты поймаешь и передашь дальше, как это у вас там положено. Но если голавля упустишь, так не жди, чтобы он в другой раз клюнул.

— Правильно, — улыбнулся Клав и поблагодарил за завтрак.

— Ну. видишь, а ты не верил, что рыбная ловля — спорт. — Старый Мейран смешно наклонил голову, закуривая трубочку с резко пахнущим самосадом. — Теперь я в сад пойду, а ты отдохни да подумай о своей работе. С нашими молодцами дел хватит.

3

Если все лето Лидайне казался тихим, даже однообразным. то в первый день сентября уже с самого утра городок обрел совсем иную, так сказать, окраску н звучанье. Весело переговариваясь и здороваясь друг с другом. ребята шли в школу, заполняя улицы и площадь живым неиссякаемым потоком.

Арвид Топинь поверх своей неизменной красно-коричневой рубашки надел серую куртку и сновал в толпе друзей с необычной для его полноты ловкостью. То он был среди девочек, то вертелся в толпе мальчиков, разговаривая и с Валдисом Абелитом и с Интом Жидавом. А Инт, видимо, кого-то ждал: он успокоился только тогда, когда пришла девочка небольшого роста, которую ребята называли просто Веркой.

Вера Ирбите, живая, задорная девочка со светлыми волосами и усыпанным мелкими веснушками носиком, нравилась почти всем десятиклассникам, по плутовка, казалось, вовсе не замечала этого.

Она впорхнула в школу, громко переговариваясь с подружками, отыскала классную руководительницу Валодзе, вручила ей огромный букет цветов к сказала, наверно, что-то смешное, потому что учительница улыбнулась и покачала головой. Минуту спустя Вера появилась среди мальчиков.

— Поздравляю. Роланд, — сказала она и подала Пурвиню руку, — поздравляю с переходом в десятый класс и сообщаю тебе наше решение — в этом году ты должен учиться по алгебре минимум на четверку.

— На четверку? — недовольно переспросил Роланд и сдвинул брошь — А кто это «мы»?

— Мы… это… — Девушка вопросительно посмотрела вокруг.

— Должно быть, вы с Валдисом Абелитом, — подсказал Инт.

— Да, мы с Валдисом! — кивнула Вера и убежала.

Валдис Абелит хотел сказать, что он в первый раз слышит об этом, но раздался звонок, и все разошлись по классам.

4

Клав Калнынь много думал о той минуте, когда он впервые войдет а класс.

Клав еще очень хорошо помнил те времена, когда он сам был учеником, помнил, как школьники, особенно девочки, порою с совершенно непонятной жестокостью изводили молодых учителей. Рассеянный жест, несколько необдуманных слов — и этого достаточно, чтобы кто-нибудь на последних скамьях посмеялся, бросил меткую кличку, от которой учитель не мог избавиться потом годами.

Чтобы скорее и надежнее завоевать авторитет, Клав Калнынь решил прийти на первый урок в тренировочном костюме сборной команды. Неплохо было бы надеть и новые, купленные в Ленинграде кеды с темно-красными кружками на щиколотках. Эффект, несомненно, был бы огромный.

Потом Клав устыдился такого маскарада и явился на первый урок в обычном костюме.

Ученики десятого класса по привычке, заведенной, видимо. старым преподавателем физкультуры, ждали в школьном парке, выстроившись в шеренги.

Урок Клав начал с пробежки. Ребята переглянулись, и по их взглядам Клав понял, что до сих пор уроки гимнастики начинались иначе.

Много лет играя в баскетбол в сборной команде, Калнынь научился замечать вокруг себя любую мелочь. На соревновании важны не только движения и возгласы игроков, но часто даже их дыхание и выражение лиц. Все это надо вонять, учесть я использовать.

Пока ученики бегали, Клав внимательно рассматривал их. Вот самым первым бежит стройный, сухопарый юноша с темными, сросшимися бровями; он бежит широким шагом, но привычный глаз сразу замечает, что у него нет настоящего ритма. Он бежит неравномерно, скачками.

От него не отстает другой — поменьше ростом, но тоже довольно рослый парень. Движение рук и ног, дыхание и положение тела — все согласованно, видно, что это прирожденный спортсмен. Из паренька мог бы выйти толк, если бы он не задирал так нос. Клаву не понравилась пренебрежительная, даже презрительная улыбка на его губах.

В хвосте цепочки тяжело, но очень энергично бежал полный юноша. Он так яростно работал руками и плечами. словно пилил дрова. А за ним семенил щупленький паренек, изо всех сил стараясь не отставать от остальных.

Минут через десять Клав скомандовал «шагом» и перешел к вольным движениям. Он не пытался придерживаться строгого, рекомендованного в институте распорядка урока и старался, по возможности, лучше познакомиться с учениками.

Разрешив ученикам одеться. Клав спросил, кто в классе староста. Вперед вышел Валдис Абелит, бежавший первым.

— Каким спортом вы больше всего занимаетесь?

— Волейболом! — раздался откуда-то сбоку низкий голос.

Абелит, не оглядываясь, узнал Топиня, хотел обернуться, но спохватился, что разговаривает с учителем.

— Некоторые из нас бегают, кое-кто толкает ядро, ио самый любимый вид спорта в нашем классе волейбол. Наш класс — чемпион школы.

— Вы тоже играете? — Клав пристально посмотрел на стройного юношу. — Кто у вас капитан команды? Вы?

— Нет, капитан — Пурвинь.

Юноша, который бежал вторым, вышел вперед.

— Хорошо. Теперь будем играть в волейбол.

Клав повел ребят к сетке. Мальчики опять переглянулись.

— Нс зною, что получится, — заговорил Роланд Пурвинь. — Игроков на две команды в нашем классе не хватят. Нас только шестеро, и еще запасной — маленький Инерауд.

— А остальные? — Клав Калнынь притворился удивленным.

— Остальные не играют.

— Тогда давайте договоримся так, — сказал Клав и взял мяч. Трое чемпионов пойдут на одну сторону, трое — на другую. Остальных шестерых мы сейчас подберем. Вы идите туда, а вы останьтесь здесь. — Он отобрал из неиграющих первых попавшихся и добавил: — На ураках физкультуры в волейбол будут играть все.