Вполне исправное тяжелое вооружение корабля пока не получается реализовать из-за ограничений службы безопасности станции, просто лежит и занимает место на складах. Да и в нашей лицензии нет разрешения на торговлю тяжелыми крупнокалиберными оружейными системами.

Вся эта информация уже поступала в мой интерфейс, параллельно её обрабатывал искин «Тёма», подготавливая данные для анализа.

Затем Начо неловко замолчал и, опустив глаза, признался:

— Я приобрёл тяжелый буксир, как ты и просил... но свободных средств не хватило. Пришлось взять кредит в банке Содружества.

Если честно, все эти кредиты, как и прочие банковские услуги, вызывали у меня глухое раздражение. Возможно, это был пережиток воспитания — дед всегда говорил: «Берёшь чужие — отдаёшь свои», а отдавать свои, капиталистам очень не хочется.

Разговор на этом затих. Не знаю, о чём думал заместитель, но я в тот момент отдавал скину распоряжение проанализировать ситуацию с кредитом и подготовить стратегию его погашения.

— Расскажи, Начо, — наконец прервал я молчание, — что именно тебя вынудило пойти на такой шаг?

— Артём, я немного не рассчитал. Резко увеличился фонд оплаты труда из-за привлечения новых сотрудников, плюс медицинская реабилитация персонала и обновление баз знаний, мы с тобой оговаривали данные условия, так вот это стоил мне многих тысяч кредитов. Буксир был твоим прямым поручением, и я понимал его необходимость. Рассматривал вариант продажи восстановленного грузового транспорта, но... раз уж ты не давал указаний насчёт него, я решил, что он тебе ещё пригодится. В итоге единственным источником для приобретения буксира остался только кредит.

— Хорошо, я тебя понял. Молодец, что стремился выполнить задачу, но впредь уведомляй меня о подобных финансовых операциях. Где сейчас буксир?

— На внешнем рейде у дальней орбиты, в автоматическом режиме. Могу отдать команду на приближение к станции.

— Не надо. Передай мне коды доступа — я проведу небольшую модернизацию и сразу отправлю его в систему «Омега-9». А ты возвращайся к производственным задачам. Спасибо за службу.

Когда заместитель ушёл, я задумался. Изначально я планировал оснастить буксир такой же шпионской системой, как на «Грифоне», но дефицит средств заставил пересмотреть планы. Такое оборудование обошлось бы в целое состояние, поэтому я решил оставить «Грифон» для хакерских операций, а буксир пусть работает в автономном режиме — таскает грузы и следует за мной по маршруту.

Да, топливные расходы возрастут, но это всё равно дешевле, чем тратиться на шпионские модули.

По большому счёту, на станции мне больше нечего было делать. Пора отправляться в сектор «Омега-9» — за новым трофеем. Облачился в скафандр и пошёл к причальной палубе.

— Тёма, повтори, пожалуйста, заказ лития.

— Две тонны?

— Да, две. И посмотри, как можно добавить в лицензию пункты о продаже вооружений, демонтированных с повреждённых кораблей.

— Принято.

Подлетев к новому приобретению, стал с интересом его осматривать. Космический буксир висел в пустоте. Его корпус, покрытый слоями облупившейся термозащиты и заплатками наварного металла, с большой, немного выцветшей маркировкой «МБ-1121». Форма — угловатая, утилитарная, без изысков: массивные фермы каркаса, усиленные распорками, гигантские узлы крепления для буксировочных тросов и магнитных захватов.

Основные двигатели – три массивные конструкции, каждая размером с небольшой шаттл, торчали из кормы. Их сопла, покрытые слоем нагара, всё ещё хранили следы былых сверхмощных импульсов – когда-то они таскали астероиды и орбитальные станции. Тормозные двигатели, встроенные в бока корпуса, напоминали батарею пушек – короткие, толстые, с рваными рёбрами теплоотводов. Они работали на пределе, компенсируя инерцию груза, который мог бы разорвать любой современный буксир. А маневровые двигатели – десятки реактивных сопел разного калибра – покрывали корпус, как сыпь, каждое со своей историей ремонтов и переделок.

— Да, этот буксир — настоящий монстр.

— Тёма, ты получил доступ к буксиру?

— Артём, буксир под полным контролем. Я уже провёл быструю диагностику — все системы корабля исправны. Можем отправляться.

— Замечательно. Тогда давай разгоняться.

«Грифон» ушёл в прыжок, следом за ним последовал и буксир. Перемещение в сектор Омега-9 прошло штатно, без каких-либо происшествий. Буксир чётко следовал за нами, когда мы направились к минному полю, окружающему огромное Кладбище кораблей.

В этот раз проход нужно было расширять ещё больше – из-за габаритов буксира. Пройдя все четыре слоя минных полей и углубившись, я заметил нечто исполинских размеров. Передо мной из тьмы космоса выплыл настоящий левиафан – дредноут корпорации «Доптрон», некогда гордость флота, а теперь мёртвый исполин, застывший в вечном дрейфе.

Металл его брони был покрыт глубокими шрамами – следы от ядерных взрывов чернели, как оспины, оставляя после себя оплавленные кратеры с застывшими потоками расплавленного сплава. В нескольких местах зияли пробоины от туннельных боеприпасов. Края этих дыр были оплавлены, а внутри виднелись оборванные кабели и перекрученные балки, будто кости, сломанные в жестокой схватке.

Борта дредноута были исчерчены длинными, рваными шрамами – это работа термоядерных торпед. Взрывы не просто пробивали броню, а выжигали целые секции, оставляя после себя оплавленные пустоты, где когда-то экипаж боролся за живучесть. Одна из таких торпед, судя по всему, угодила прямо в ангар: его огромные створки были вывернуты наружу, словно когти мёртвого зверя, а внутри чернела пустота, усеянная обломками истребителей.

Ни огней, ни признаков энергии – только холодная, безжизненная громадина, медленно вращающаяся в пустоте. Сканирование показывало, что атмосферы внутри нет уже десятки лет, а те немногие уцелевшие отсеки давно превратились в ледяные склепы. В некоторых местах корпус был разорван так, что виднелись внутренние палубы – словно анатомический разрез, обнажающий рёбра и позвоночник мёртвого колосса.

Несмотря на разрушения, в очертаниях этого корабля всё ещё угадывалась былая мощь. Огромные башни главного калибра, хоть и покосившиеся, всё ещё смотрели в пустоту, словно ожидая команды на залп. Мостик, частично разрушенный, но сохранивший форму, напоминал череп с пустыми глазницами иллюминаторов. Даже сейчас, спустя восемьдесят лет после последнего боя, этот дредноут внушал трепет – не только своими размерами, но и той яростью, с которой он был уничтожен.

На буксире имелись четыре буксировочных троса с захватами усиленной мощности. Процедура захвата дредноута в принципе не отличалась от того, что мы делали на «Грифоне», с одним лишь отличием: захваты на концах тросов были оборудованы маневровыми двигателями, что значительно ускоряло процесс фиксации объекта.

Тёма сообщил, что всё готово к возвращению на планету Фатх, и мы двинули в обратный путь.

Выйдя из прыжка, я сразу заметил неладное: буксир с транспортируемым дредноутом резко вырвался вперёд. Мне пришлось отдать команду на ускорение и начать преследование кораблей.