И среди этого ада — разбитые гражданские суда. Жертвы, которым не повезло. На окраинах сектора, там, где минные поля редеют, видны останки тех, кто, возможно, просто ошибся курсом или хотел разгадать секреты. Грузовозы с распоротыми брюхами — их контейнеры разлетелись, а внутри до сих пор плавают замороженные трупы экипажей. Курьерские яхты — быстрые и хрупкие — теперь лишь искорежённые слитки, пробитые осколками. Некоторые из этих кораблей подорвались на минах, другие были добиты уже после боестолкновения — похоже, их расстреляли в упор.

— Тёма, ну и какой у нас план? Какая тактика и стратегия?

— Артём, мы просто выпустим разведывательные аппараты. Мною было проведено их нацеливание. Могу предположить, что некоторые зонды и дроны мы потеряем. Предварительный расчёт: 80% аппаратов достигнут своей цели и приступят к взлому минных полей.

— Хороший план. Катапультируй аппараты.

На обзорных экранах грузовика я увидел, как рой разведывательных зондов, всё быстрее разгоняясь, летел по направлению к минным полям. Новая система мониторинга пространства, установленная перед вылетом, давала достаточное увеличение и восхитительную картинку. Мне по-настоящему было интересно наблюдать за происходящим, но меня отвлёк искин.

— Артём, некоторые аппараты достигли своей цели и вышли на связь. Прошу разрешение задействовать часть твоих вычислительных мощностей для выполнения взлома.

— Разрешаю.

Не успел я расслабиться и усесться поудобнее, как на меня навалилась тяжесть — не физическая, скорее ментальная. И всё же я попытался расслабиться и помедитировать. Закрыв глаза, я попытался отстраниться от всего и прогнать мысли, но, к сожалению, у меня это не получилось.

Тогда я попытался контролировать процесс взлома минных полей. Данные по каждому зонду отображались в интерфейсе — все они передавали информацию о ходе выполнения задачи. Визуально это выглядело как сетка, в которой находились значки аппаратов. Серыми отображались устройства, которые либо не достигли своей цели, либо не смогли подключиться к целевому объекту. Красными были выделены аппараты, от которых не поступила обратная связь — из-за повреждения или по другой причине. К счастью, таких было немного. А вот зелёными были помечены устройства, которые уже подключились к минам, с которыми была устойчивая связь, и уже шёл взлом.

Не могу не отметить, что даже просто контроль и отслеживание давалось мне нелегко: виски ломило, и ноющая боль разгоралась в затылке. Я снова попытался отрешиться от происходящего, терпел боль и мучительно ожидал, когда это всё закончится. Сколько времени прошло — не знаю, но в один момент меня отпустило настолько, что я уснул.

Разбудил меня тот самый, в кавычках, «долгожданный» входящий вызов.

— Алё, милый, привет! Как дела, чем занимаешься?

— Привет, да вот, задремал на работе. Дела нормально, как у тебя?

— Ничего себе, у тебя там работка! Домой скоро?

— Нормальная у меня работа. Просто небольшой перерыв. Пока не знаю, может, неделю…

— Ладно. И, кстати, на «Матизе» надо колёса на летние поменять — машинка шумит сильно.

— Приеду — поменяю.

— Тогда ладно, давай пока.

— Пока.

Очередная проверка связи, звонок ни о чём. И что у нас по минным полям?

— Тёма, как у нас дела? Как продвигаемся?

— Артём, задача выполнена на 91%.

— Отлично! Но как так быстро?

— Артём, время и трудозатраты занял первый этап операции — физическое подключение разведывательных аппаратов к минам. Зонды и дроны, пристыковавшиеся к минам, физически подключились к защитным контурам и осуществили взлом. После получения кодов доступа к минам мы получили доступ к коммуникационной сети минного поля. Затем был проведён анализ системы безопасности и написание патча. Этот процесс и доставил тебе физический дискомфорт, но действовать нужно было оперативно, так как минные поля были от разных производителей и отличались программным обеспечением. Вследствие этого я и занял чуть больше твоих вычислительных мощностей. Далее штатными средствами коммуникационной сети патч был инсталлирован в программное обеспечение мин.

— 91% говоришь? Хорошо, ты молодец. Подождём.

Колёса на «Матизе» надо поменять… Если честно, я не очень люблю это грязное дело. Понятно, что на «Паджерике» я меняю в шиномонтаже, но «Матиз» — объект особенный, уж больно супруга к нему трепетно относится.

— Артём, мы полностью контролируем минные поля! Подготовить корабль к приёму первой партии мин на борт?

— Зачем? Нет, нет, пусть они остаются на своих местах и делают то, для чего предназначены.

— Артём, но согласно договору с Министерством Войны, одна из наших задач — обеспечить безопасность судоходства в секторе.

— Конечно. Как только разберёмся с повреждёнными кораблями и обломками, сразу приступим к снятию минных полей, но не раньше. Конкуренция мне здесь не нужна — те же мусорщики с удовольствием растащат мою собственность. Давай лучше приберём вон ту яхту и курьера. Я облачусь в скафандр и выйду в грузовой отсек, а ты задом… то есть кормой двигайся на яхту. Буду принимать и размещать их в отсеке.

Темнота системы «Омега-9» рассекалась тусклым светом далёких звёзд, а перед «Грифоном» дрейфовали два повреждённых судна — изящная яхта с пробитым корпусом и угловатый курьерский корабль.

Стою в зияющей пасти грузового отсека, закованный в чёрный инженерный скафандр. Магниты в ботинках надёжно удерживают меня на палубе. Вот показался нос яхты.

— Артём, скорость сближения — три метра в секунду. Готовься.

— Да уж, готов… Но лучше бы, Тёма, тебе притормозить — вдруг что, и яхта меня расплющит.

— Принято.

Яхта, казалось, соглашалась на поимку, плавно вплывая в отсек, но в последний момент её корма зацепилась за что-то, и нос судна резко повернул вправо — прямо на меня. Я выставил руки, упираясь в корпус и пытаясь остановить её. Обувь с визгом скользила по палубе «Грифона».

В голове проскочила мысль — бросить яхту и попробовать перепрыгнуть, пока меня не прижало к переборке. Но всё обошлось: яхта остановилась в трёх метрах от переборки. Мышечных усилителей скафандра хватило для небольшой коррекции положения — я просто сдвинул корму судна, освобождая место для следующего трофея.

Курьерский корабль решил добавить драмы — его развороченный отсек батарей внезапно вспыхнул, выбросив облако искр прямо на грузовую аппарель.

— Чёрт! Тёма, гаси эту хрень!

— Приступаю к тушению возгорания.

С потолка «Грифона» выстрелили две мощные струи, обволакивая горящий отсек пеной-гасителем. Огонь сдался почти сразу.

Магнитные захваты наконец надёжно зафиксировали оба корабля на палубе. С разведывательными дронами и зондами получилось проще и безопаснее, но времени заняло уйму. Аппараты выстроились в цепочку, «Грифон», двигаясь кормой, заглатывал их один за другим. Мне оставалось лишь подхватывать их в грузовом отсеке и укладывать в сторонке.

Вдруг до меня дошло, что те два ремонтных дройда которые я взял на борт специально для зарядки и обслуживания боевых дройдов остались на причале станции. Наверное это старость. Теперь придется расплачиваться, делать всё самому.

Подходить и изучать трофеи я не стал — разберусь на базе. К чёрту эти приключения, ещё чего-нибудь взорвётся. Открыв люк в кабину пилота, оглянулся на два новых трофея, аккуратно уложенных в нутре «Грифона». Всё получилось.