— Буду координировать магов на открытой палубе, — добавил Пилютов.

Новая тактика сработала блестяще.

Это было уже не сражение, а чёткая работа гигантского механизма по уничтожению тварей и зачистке плато.

«Гордость» и «Морось», словно два исполинских жнеца, проплывали над плато, оставляя за собой море огня и смерти. А затем за дело брались группы магов. И вот тут я наконец увидел слаженную работу. Наверное, маги уже притёрлись и больше не занимались тупым позёрством друг перед другом.

Участники «Величайшей охоты» творили настоящие чудеса. Два мага огня и маг воздуха, работая в унисон, создали огненный смерч, который не просто жёг, а всасывал тварей в свою воронку и перемалывал их. Два мага земли, которых я заметил ещё во время боя у «Ливня», вообще совершили невероятное. На соседних плато они синхронизировали свои заклинания так, что каменные поверхности поползли навстречу друг другу, столкнулись и с грохотом слились в одно целое, похоронив тысячи чудовищ. А затем, используя образовавшийся каменный «мост», маги с одного плато буквально перебежали на другое, чтобы помочь товарищам.

Это был невиданный уровень координации и силы.

Война, смертельная опасность и, возможно, моя решимость стряхнули с аристократов пыль вековых амбиций и расприй.

Каждый наконец увидели в соседе не конкурента из влиятельного рода, с которым приходится быть на одной стороне, а союзника, от слаженности действий которого зависела жизнь.

Последние два плато мы зачищали, когда антимагия от бомб уже не действовала. Пришлось немного понервничать, так как муравьиды то и дело открывали порталы и сгоняли туда тварей. Но наша тактика была отточена до автоматизма, так что на эти плато мы потратили не больше сорока минут и наконец завершили зачистку.

Бой был окончен.

Основная цель «Величайшей охоты» достигнута. Твари, готовящиеся к прорыву через воздушный сектор миров, уничтожены.

Да, тут можно было собирать трофеи ещё не один день, но время жизни макров ограничено. Поэтому собрали лишь самые большие и редкие, которых с лихвой должно хватить, чтобы окупить все расходы на эту военную компанию.

Вечером я приказал всем собраться на четвёртом плато, рядом с совершившим вынужденную посадку «Ливнем». Вокруг царила странная, несвойственная этому месту тишина, нарушаемая лишь потрескиванием импровизированного костра.

Его создали маги земли и огня, раздвинув каменную плиту и излив в образовавшуюся чашу фонтан магмы. Теперь над раскалённой лавой висели куски мяса убитых тварей, нанизанные на металлические спицы. К моему удивлению, запах был вполне аппетитным.

Кто-то уже достал фляги. Я видел это, но не останавливал. Люди заслужили передышку.

Наблюдал за лагерем. Аристократы, даже из враждовавших ранее родов, сидели плечом к плечу и праздновали.

Даже князь Дубов, что конфликтовал с Жаровым всю дорогу сюда, сейчас делился с ним выпивкой. Аристократы сидели бок о бок, хваля друг друга.

Война, в своём самом чудовищном проявлении, смогла сделать то, что не удавалось векам дипломатии: она сплотила врагов.

Я подошёл к костру.

Разговоры стихли, все взгляды обратились ко мне. Почувствовал уважение и оживление. Маги из высшей аристократии в несвойственной манере похлопывали меня по плечу, пожимали руку, предлагали оказать протекцию в моих новых начинаниях в колониях и на «большой земле». Было приятно и чертовски хотелось всё это закончить на столь высокой ноте, но нет. Я не привык делать наполовину.

— Мы с вами сделали то, за чем пришли, — начал я. — Лавина остановлена. Вы все проявили мужество и настоящую силу, какая и должна быть у элиты империи.

Прошёл одобрительный гул.

Поднял руку, прося тишины.

— Однако на этом моя миссия не заканчивается. Более того, для меня и моей команды она только начинается. Сегодня ночью команда «Гордости графа» уходит дальше, в восьмое кольцо.

В наступившей тишине было слышно, как потрескивает магма.

— Моя цель — найти и уничтожить гнездо муравьидов. Мозговой центр, который управляет этим нашествием. Пока он существует, угроза будет возрождаться снова и снова.

Повернулся к Черепанову, который сидел на ящике из-под снарядов, что-то помечая в своём вечном блокноте.

— Ефим Алексеевич, возможен ли ремонт «Ливня» здесь, на месте?

Инженер поднял голову.

— Так точно, Кирилл Павлович. Конструкция цела, основные повреждения в баллонах и обшивке. Я уже снял всё необходимое с повреждённой «Грозы». Думаю, к завтрашнему вечеру дирижабль будет на ходу.

— Замечательно. Значит, так. «Морось» остаётся здесь для прикрытия и поддержки. После ремонта «Ливня» вы на двух кораблях сможете вернуться в колонии. Мы же уходим на «Гордости» рано утром.

Я сделал паузу, давая им осознать.

— Мне и моей команде нужно отдохнуть. Впереди — неизвестность. Наслаждайтесь покоем, господа, вы его заслужили.

Я повернулся, чтобы уйти, но меня остановил ропот, который быстро перерос в настоящий гул негодования.

— Как это? — вскочил на ноги один из пожилых магов огня, его седая борода тряслась от возмущения. — Вы нас бросаете? Мы вернёмся домой, а вы пойдёте без нас за ещё большей славой?

— Нет, граф Пестов, так не пойдёт! — подхватил другой, маг воздуха из столичного рода Голицыных. — Мы пришли сюда за славой, но увидели нечто большее! Мы видели, как вы ведёте операцию! С вами мы сделали невозможное! Не могу припомнить, чтобы хоть кому-то удавалось собрать под своим руководством столь сильных магов.

— Точно, точно, — твердили ему.

— Ну если только самому Петру Великому с его верным, а потом опальным генералом Земляным Олегом, — продолжал Голицын.

— Позвольте, молодой человек! А ведь род Пестовых появился как раз после изгнания Земляного Олега?

Я молчал. Стало ясно, что многие уже навели справки обо мне и об истории появления рода Пестовых, а кто-то даже связал это появление с изгнанием одного из сильнейших магов империи.

— Мы хотим идти дальше, с вами! — вдруг раздался одинокий голос, и сказавший это маг встал с каменной скамьи.

За ним поднялся второй, третий, четвёртый. Вскоре на ногах стояла добрая половина собравшихся. А затем и все.

— Господа, это всё замечательно, но у меня на ходу только два дирижабля, даже в лучшем случае не смогу взять с собой всех.

Молодой маг-воздушник, который прикрывал меня, когда я оказывал помощь Соне, встал и шагнул вперёд. Настрой у него был решительный.

— Тогда пусть жребий решит нашу судьбу, господа! — провозгласил он. — Честь не в том, чтобы пролезть первым, а в том, чтобы принять решение судьбы достойно!

Идея была подхвачена мгновенно.

Я видел, как аристократы, обычно грызущиеся за малейшую привилегию, с какой-то странной, почти ритуальной торжественностью начали подготовку к жеребьёвке. Кто-то принёс сухой травы и нарезал на соломинки разной длины. Их связали в пучок и вынесли в круг. Не было ни очереди по знатности, ни споров. Граф, князь, простой барон — все тянули по одной.

Кому-то доставалась короткая: маг молча отходил в сторону, сжимая её в кулаке.

Кому-то длинная: облегчённо выдыхал, а в глазах загорался огонь.

Процесс прошёл на удивление спокойно и по-деловому. Когда соломинки закончились, девяносто семь человек с длинными соломинками вышли вперёд. Среди них был и молодой воздушник, и седовласый патриарх, и окрепшая после магического лечения Соня, и капитан Пилютов, оставшийся без дирижабля, но не желающий оставаться за бортом предстоящего опасного приключения.

Я обвёл их взглядом.

— Девяносто семь… — произнёс я. — Места на «Гордости и 'Мороси» хватит. Остальных на борт возьмёт «Ливень», как только Черепанов его отремонтирует. Но, повторюсь, это добровольная миссия, из которой можно не вернуться.

В ответ вышедшие вперёд маги молча вытянулись в струнку. Их взгляды говорили красноречивее любых слов.

Остальные, те, кому не повезло, не роптали. Они просто кивнули. Один из них, князь Дубов, хрипло сказал: