Сделал несколько шагов в сторону группы аристократов. Они смотрели на меня со смесью страха и отчуждения. Горчаков же встретил мой взгляд с вызовом. Он даже не пошевелился, чтобы выпрямиться, демонстрируя презрение к происходящему.

— Князь, — начал я, и голос прозвучал на удивление спокойно, чётко вырезая каждое слово в оглушительном грохоте боя. — Кто отдал вам приказ оставить позицию?

Горчаков фыркнул, его губы искривились в гримасе пренебрежения.

— Мне не требуется приказа от какой-то… корабельной крысы, — он бросил уничижительный взгляд на Пилютова. — Мой род один из древнейших в империи. Я увидел тактическую возможность и воспользовался ею. А то, что это… — он небрежно махнул рукой в сторону Сони, — оказалось на корабле, я знать не мог.

В его тоне не было ни капли раскаяния. Лишь уверенность в своём праве вершить судьбы других.

— Он лжёт, ваше сиятельство!

Голос раздался из-за спины Горчакова. Это был маг-воздушник, что прикрывал меня, пока я оказывал помощь Соне. Он вышел вперёд, окровавленное лицо было искажено от гнева.

— Князь Горчаков сказал нам, что капитан Пилютов дал приказ на прорыв! Мы думали, что действуем по плану!

— Молчать, щенок! — загремел Горчаков, его надменность на мгновение сменилась яростью. — Не обязан отчитываться перед каким-то… — его взгляд скользнул по мне, — выскочкой. Вся эта ваша «Величайшая охота» — фарс, которым командует мальчишка!

Он продолжал злобно сверлить меня взглядом.

Я медленно повернулся к Пилютову.

— Капитан, вы подтверждаете, что приказ на прорыв не отдавали?

— Так точно, ваше сиятельство, — чётко, по-военному отчеканил Пилютов. — Это самовольное оставление позиции, дезинформация личного состава и дезертирство, приведшее к гибели подчинённых и срыву операции по эвакуации.

Больше не оставалось сомнений. Я смотрел на надменное лицо князя и видел не просто глупого аристократа. Я видел заносчивого индюка.

Пора этот фарс кончать.

Здесь и сейчас.

Ради тех, кто погиб из-за его чванства.

Ради тех, кто ещё может погибнуть, если такое поведение сойдёт с рук.

— Честь вашего рода, — сказал я, — кончилась там, где закончилась жизнь ваших подчинённых.

Быстрым отработанным движением я достал из кобуры револьвер. Не тот пистоль с рунами от Дмитрия Романова, а простой, барабанный, со специальными патронами внутри.

Горчаков, словно ожидая атаки, взметнул руку. Перед ним появилась плотная огненная стена. Он был сильным магом огня. Уверенная, почти торжествующая усмешка тронула губы наглеца. Он считал, что пуля не пройдёт.

Похоже, князь забыл, что я хозяин антимагии.

Не стал ждать.

Просто выстрелил.

Раздался негромкий приглушённый хлопок. Пуля с сердечником из антимагического порошка прошила защитный барьер. Она не рассеяла его, а прошла насквозь.

Князь замер. Его глаза застыли от неподдельного животного удивления. Прямо в центре лба, аккурат над переносицей, алела маленькая точка. Задняя часть черепа была сорвана взрывной волной.

Горчаков не издал ни звука, просто рухнул на землю как подкошенный.

Я холодно смотрел на его тело, дымящийся револьвер всё ещё был в руке.

— Такие отбросы империи не нужны, — произнёс я.

Никто не пошевелился.

Ни капитан Пилютов, ни матросы, ни даже его спутники. Все смотрели на меня, и в глазах читалось осознание того, что я прав.

Времени на шок не было. Повернулся к капитану, голос снова стал деловым и жёстким.

— Капитан Пилютов, соберите всех выживших. Раненых — к медикам. Остальных — построить. У вас, господа, есть один час, чтобы завершить зачистку этого плато. «Гордость» обеспечит огневую поддержку с воздуха. Вперёд! Вперёд!

Не дал команде опомниться и не оставил времени для вопросов. Мои приказы были чёткими, безэмоциональными и не допускали возражений.

Маги-аристократы, ещё минуту назад смотревшие на меня с ужасом и страхом, теперь суетливо зашевелились.

Мы заработали как отлаженный механизм.

Лебёдки «Гордости» с гудением спустили тросы и тут же подняли раненых, включая Соню под присмотром Ольги.

Пулемёты дирижабля продолжали прочёсывать всё вокруг, не давая тварям опомниться. Буквально через десять минут, пока я координировал расстановку оставшихся бойцов, на связь вышел инженер Ефимов.

— Зачистку плато завершили. Потери минимальны благодаря вашему своевременному вмешательству. «Морось» взяла на борт всю команду совершившего вынужденную посадку «Ливня». Начинаем зачистку соседнего, третьего плато!

— Принято, — коротко ответил я. — «Гордость» завершает эвакуацию раненых и начинает артиллерийскую обработку центрального плато.

Следующий час пролетел в лихорадочном темпе. Мой дирижабль медленно парил над центральным плато, превратившись в летающую огненную угрозу для монстров.

Орудия главного калибра рычали, выплёвывая фугасы в скопления ещё живых тварей, а скорострельные пушки выкашивали тех, кто пытался скрыться в расщелинах.

Внизу, на плато, маги, наконец-то избавленные от гнёта антимагии, развернулись во всю мощь. Это было зрелище, одновременно пугающее и завораживающее. Столбы пламени, ледяные штормы и каменные шипы рвали землю. Они словно садовники перепахивали всю территорию под нами.

Чуть больше часа потребовалось «Мороси», чтобы зачистить третье плато. Мы закончили почти одновременно. Центральное, которым занимались экипажи «Гордости» и «Грозы», было крупнее пятнадцати других, но и людей тут было больше, вот и получилось практически вровень.

Я вызвал капитанов по громкой связи. Пилютов стоял в рубке «Гордости», Ефимов с «Ливня» был вместе с Черепановым на «Мороси». Все уже порядком устали, но отступать нельзя.

— У нас проблемы, господа, — начал я без предисловий. — Если и дальше будем так медленно продолжать зачистку, то не успеем. Время работает против нас.

Ненадолго повисло молчание.

— Антимагические бомбы имеют ограниченный срок действия, — продолжил я, заставляя свой голос звучать абсолютно спокойно, словно я был на лекции в университете. — На первых обработанных плато они перестанут работать через четыре часа. Потом на следующих. Как только защита падёт, муравьиды откроют порталы. И тогда вся эта орда, которую мы сегодня с таким трудом остановили, хлынет в колонии с новой силой. Текущая тактика, зачистка одного плато за другим, слишком медленная.

— Сложно ускорить процесс, — включился в разговор Ефимов, — когда плато словно пятнами покрыто антимагическими воронками. Около них не действует магия, и приходится выманивать монстров, чтобы убить.

— Но это и преимущество: почти все монстры лишены возможности стрелять по нам магией, — добавил я.

— Что вы предлагаете, Кирилл Павлович? — спросил Черепанов, его инженерный ум уже уловил суть проблемы.

— Меняем тактику. Теперь «Гордость» и «Морось» будут действовать сообща. Мы пойдём параллельными курсами над всеми оставшимися плато. Наша задача — не полная зачистка, а создание зоны максимального поражения. Артиллерия и магия с дирижаблей работают на подавление, выкашивая основную массу тварей. Затем, — я сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность, — высаживаем небольшие мобильные группы по пять-семь сильнейших магов. Одну группу в начале бомбардировки, другую в конце. Их задача — добить остатки, но не углубляться в доскональную чистку.

— А как же прикрытие? — уточнил Ефимов.

— Прикрывать и помогать мобильным группам будут наши союзники виверны, — я посмотрел на Ольгу, она коротко кивнула, подтверждая этим, что Сереброкрыл слушал совещание и одобряет мои действия.

Возражений и уточнений больше не последовало.

Возможно, шок от моей предыдущей «выходки» с казнью князя сделал своё дело. Люди видели ту же картину, что и я, и понимали, что иного варианта ускориться нет.

— Согласен, — первым откликнулся Ефимов.

— «Морось» готова, — бодро доложил Черепанов.