Риск или гарантированное обнаружение?

Выбор был очевиден.

— Идём на предельно малой высоте. Используем лес как укрытие. Ориентируемся только на кормовые огни впереди идущего корабля.

— Кирилл… — начал было Цеппелин, но я резко пресёк его.

— Это приказ. «Гордость» идёт первой. Фердинанд, твоя задача — вести корабль. Мирослава, — я повернулся к девушке, — ты — наши глаза. Вы справитесь, я верю.

Мила лишь кивнула.

Это был самый напряжённый полёт.

Цеппелин крепко сжимал штурвал, вглядываясь в темноту.

Мирослава стояла на открытой палубе рядом с рубкой.

— Право десять… плавно… — её голос был монотонным. — Сейчас порыв снизу… компенсируй… Прямо по курсу ствол… уходи влево!

«Гордость» с лёгким скрипом каркаса послушно кренилась, огибая невидимое препятствие. Я видел, как мимо наших иллюминаторов проплывали гигантские листья, размером с парусник, переливающиеся в звёздном свете.

Сзади цепочкой двигались остальные дирижабли.

Я был готов молиться здешним богам, в которых не верил, чтобы капитан «Грозы» обладал такой же выдержкой, как Цеппелин, а рулевой «Мороси» не дрогнул в решающий момент.

Виверны последовали за нами. В этой тесноте они казались ещё более огромными и неуместными. Союзники не летели, а, скорее, продирались сквозь частокол стволов, мощные крылья были сложены, ящеры отталкивались от веток когтистыми лапами, словно гигантские белки-летяги.

Постепенно начинало светлеть, на горизонте появилась багровая полоса, предвестница рассвета.

Ночь, на которую я так рассчитывал, чтобы скрытно проскочить шестое кольцо, подходила к концу. С её уходом исчезало и наше главное преимущество — невидимость.

С первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь исполинскую листву, мир вокруг просыпался.

Прямо по курсу, закрывая полнеба, клубилась живая шевелящаяся туча.

Филанты.

Тысячи летающих муравьидов.

Их хитиновые панцири отливали металлическим блеском в утреннем свете, а жужжание миллионов крыльев складывалось в оглушительный гул, заглушавший рёв моторов. Ниже по стволам деревьев карабкались, словно живая лава, рабочие и солдаты размером от крупной собаки до телёнка.

— Боевая тревога! Все по местам! — скомандовал я, и сирена «Гордости» прорезала воздух, но её вой почти потонул в нарастающем жужжании крыльев.

Первыми в бой ринулись виверны. С пронзительным кличем они пикировали на летящую армаду.

Сереброкрыл возглавил атаку, его пасть разверзлась, и поток ослепительного пламени вырвался навстречу врагу.

Многие ожидали, что сейчас десятки муравьидов обратятся в пепел.

Но ничего не произошло.

Огненная струя, способная расплавить сталь, рассеялась как туман в нескольких метрах от плотного строя филантов. На их хитиновых панцирях даже не осталось опалин.

Врождённая антимагия.

Огненная магия виверн была для них не опаснее тёплого ветерка.

Союзникам пришлось вступать в ближний бой. Мощные ящеры врезались в строй, рвали когтями, крушили челюстями, отправляя вниз дождь из обломков хитина и крови. Одна виверна стоила сотни, если не тысячи этих «букашек». Но букашек было много, слишком много.

Филанты облепляли гигантских ящеров, впивались в перепонки крыльев, жалили, кусали. Это было похоже на атаку гнуса где-то в Сибири, когда стоило только выйти из авто, и тебя атаковали тысячи кровососущих тварей.

А снизу солдаты-муравьиды, карабкавшиеся по стволам, подняли головы, и в сторону дирижаблей полетели огненные шары, леденящие сосульки, сгустки сжатого воздуха. Им были доступны все стихии. И заклинания монстров работали.

Первый же огненный шар угодил в борт «Грозы», не успевшей поставить защитный купол. Пробил корпус. А дальше магия монстров рассыпалась об охранный барьер, заставляя тот дрожать от множества атак.

— Доклады с кораблей! — крикнул я в коммуникатор. — «Гроза», «Ливень», «Морось», отвечайте!

— «Гроза». Щиты держатся, но атаки слишком плотные!

— «Ливень». У нас паника среди участников! Маги пытаются контратаковать, но их заклинания почти не работают!

— «Морось»… — признёс Черепанов сдавленным голосом. — Кирилл Павлович, они бьют прицельно, словно знают, где слабая защита и уязвимые места!

Именно так.

Я чуть не усмехнулся.

Пусть почувствуют.

Пусть эти гордые аристократы, считавшие мою вылазку охотничьей забавой, сначала поймут, с чем им завтра предстоит столкнуться.

Пусть увидят, что их титулы и вековые родословные не остановят хитиновые челюсти.

Вокруг дирижаблей то и дело вспыхивали охранные купола — магическая защита, которую отчаянно поддерживали знатные маги. Но щиты дрожали и таяли один за другим под градом вражеских заклинаний.

Магия муравьидов, конечно, исчезала, достигнув барьера, но постепенно расшатывала его. В надежде сделать хоть что-то, сильные маги-воздушники ставили свои защитные барьеры, ненадолго помогая общекорабельной системе.

— Ваше сиятельство! — докладывал капитан «Ливня», почти крича в трубку. — Маги не могут пробить врождённую защиту муравьидов! Наши заклинания бесполезны против такого количества тварей! На борту хаос!

Я видел это по тому, как «Ливень» начал метаться: маневры стали резкими и неуверенными. Паника.

Похоже, хватит!

Урок аристократами усвоен!

— Всем капитанам! — скомандовал я через коммуникатор. — Отключить магические поля защиты. Включить антимагические купола. Немедленно!

На мгновение в коммуникаторе воцарилась тишина, полная непонимания. Отключить защиту? В разгар боя?

— Но… — начал кто-то.

— Это приказ! — рявкнул я.

И вот на четырёх дирижаблях заработали антимагические модули. Ради их начинки я чуть не погубил «Гордость графа» в прошлой экспедиции и чуть не потерял Ольгу. Хорошо, что тогда со мной был Мотя.

Словно почувствовав мои мысли, из-за отворота сюртука появился маленький чёрный нос, а следом и сам зверёк. Мотя ловко забрался мне на плечо и принялся тыкаться влажным тёплым носом в щёку. Я провёл пальцами по его бархатистой шёрстке.

Эффект антимагии был мгновенным и ошеломляющим.

Огненные шары, долетавшие до кораблей, попросту исчезали, рассыпаясь в ничто. Вихри, пытавшиеся сбить нас с курса, стихали. Ледяные иглы таяли, не долетев до обшивки. Мы плыли в зоне абсолютного магического нуля, не применяя для движения по воздуху ни крупицы магии.

И почти сразу в наушниках внутренней связи, настроенной на общий канал эскадры, начался хаос.

— Что это⁈ — донёсся возмущённый, почти панический крик. — Я ничего не чувствую! Моя магия… исчезла!

— Это святотатство! Пестов отнял у нас силы! — вторил другой голос, полный ярости и страха.

Я представил себе картину: рубки «Грозы» и «Ливня», где знатные маги замерли, ощутив непривычную пугающую пустоту внутри. Их сила, их дар, то, что с рождения делало их элитой, было выключено. Мгновенно и безоговорочно.

Я переключил связь на общий канал и обыденно отдал приказ:

— Ваши титулы не дают брони, господа. А магия, как вы только что убедились, против этого врага бесполезна. Она никуда не делась, она просто не работает здесь и сейчас. А значит, если не можете колдовать — воюйте! Все вы, лучшие представители своих родов, с детства учились фехтовать и стрелять. Так возьмите в руки оружие! Подносите снаряды! Вставайте к запасным пулемётам! Помогайте расчётам! Докажите, что вы полезны империи не только своими генеалогическими древами, но и личным мужеством, хладнокровием и умением действовать!

В ответ снова поднялся ропот возмущения, но я его тут же заглушил, отдавая следующий приказ — уже для всех сразу:

— Артиллерийским расчётам! Орудия и пулемёты — стрелять по кучным скоплениям филантов! Давить их массовым огнём!

Наступила секунда затишья, а потом грохот, которого так не хватало, разорвал воздух.

«Гордость графа» содрогнулась от залпов скорострельных пушек. Вслед за нами огрызнулись стволы «Грозы» и «Ливня», а потом и «Мороси».