— К сожалению, в отличие от вас, я уже неплохо знаком с тем, на какие поганые сюрпризы они способны. Будете ли вы столь же самодовольны, магистр, если вдруг из-за их действий что-нибудь случится с дырой в пространстве, над которой вы так трясётесь? Или из-за них на свет вылезет ещё одна Хэйфэн?

— Ну хорошо, — поморщилась она. — Отправлю кого-нибудь на разведку. Но не ждите, что береговую линию проверят быстро, это займёт время.

— Я понимаю, — дружелюбно улыбнулся я. — Спасибо за помощь, магистр.

Шарайнэ раздражённо фыркнула и повернулась в сторону.

— Надеюсь, с болтовнёй покончено. Нам нужно двигаться дальше.

Шарайнэ, не дожидаясь ответа, сорвалась с места и полетела вглубь материка, и её алая мантия ярким, вызывающим пятном пробивалась сквозь сизый смог как сигнальный огонь. Мы с Азарат молча последовали за ней.

Наш полёт превратился в долгое, гнетущее путешествие сквозь умирающий мир. Чем дальше мы улетали от побережья, тем гуще и ядовитее становилась дымка, а пейзаж внизу всё более чуждым и враждебным.

Ржавая пустыня у берега уступила место тому, что с натяжкой я называл про себя «лесом». Но это был не лес. Это было кладбище деревьев. Тысячи, миллионы голых игольчатых стволов цвета пепла тянулись к вечно затянутому грозовыми тучами небу. На них не было ни единого листа, ни одной хвоинки или хотя бы торчащей в сторону ветви. Лишь голые серые стволы, похожие на обглоданные кости, на которых нашли себе пристанище что-то вроде мхов и лишая, тускло светящихся в полумраке фосфорическим, болезненным сиянием. Ветер, проносясь сквозь этот мертвый частокол, издавал высокий скорбный вой, похожий на плач неупокоенных душ.

Иногда под нами проносились силуэты рек, но в их руслах, как я и предположил с самого начала, текла не вода. Это была густая, маслянистая жидкость тёмного цвета, которая лениво пузырилась, выпуская на поверхность ядовитые испарения. Вдоль этих смоляных артерий земля была покрыта потрескавшейся коркой, похожей на запекшуюся кровь, из трещин которой сочился тот же сизый дым, что висел в воздухе.

Хотя вокруг было безраздельное царство смерти и разложения, в процессе нашего продвижения на глаза попадалось всё больше жизни.

Поначалу я замечал лишь тени. Мелькающие между голых стволов силуэты существ, слишком быстрых, чтобы их можно было разглядеть. Но по мере того, как мы углублялись, обитатели этого ада становились смелее, наглее и начали показываться на глаза, взмывая над верхушками костяных деревьев.

Неуловимыми тенями оказались целые стаи тварей, похожих на гигантских летучих мышей, с крыльями из рваной, почерневшей кожи и несколькими парами горящих красных глаз. Они летели молча, без единого взмаха, скользя на потоках грязной маны, напоминая выискивающих добычу стервятников.

Потом, на равнинах между лесами, я видел стада. Огромные, неуклюжие создания, напоминавшие носорогов, но покрытые не шкурой, а панцирем из зазубренного обсидиана. Они медленно брели по мертвой земле, соскребая своими шипами светящиеся лишаи с камней. Каждое их движение сопровождалось скрежетом, будто внутри них терлись друг о друга огромные валуны.

Попадались и одиночные монстры. Бегающие трёхлапые шары, ящерицы-переростки размером с автобус, у которых вместо хвоста была ещё одна голова, какая-то хищная лужа, что пересекала равнину, колыхаясь и переливаясь как медуза. Шутки ради я легонько пульнул в неё камушком и, к моему удивлению, лужа вдруг стала фиолетовой. В крапинку. Мы летели слишком высоко, чтобы «Взор мудреца» мог опознать для меня всех этих тварей, но местный бестиарий был определённо богат и разнообразен.

Часы летели незаметно, сливаясь в однообразную картину уныния и упадка, разбавляемую лишь появлением каких-то новых чудовищ. И когда это однообразие начало убаюкивать, пейзаж впереди резко изменился. Очередной лес расступился, открыв перед нами огромное, каменистое плато, похожее на дно высохшего озера. И на этом плато шла война.

Две внушительных стаи монстров схлестнулись друг с другом в безжалостной схватке.

С воздуха атаковали те, кого я пока окрестил «призматическими вивернами». Существа, отдаленно напоминавшие дальних родственников драконов, состояли не из плоти, а из сотен острых кристаллических призм, переливавшихся оттенками расщеплённого спектра. Эти призмы не были соединены между собой, их удерживала вместе мерцающая лиловым светом энергия, скорее всего магическая. Она же служила им крыльями, заняв место привычных перепонок. И каждый взмах этих полупрозрачных энергетических крыльев порождал сухой режущий звук, словно кто-то рвал шёлк.

А внизу, на земле, им противостояло нечто, не имевшее определенной формы. Это была волна. Живая, бурлящая, перекатывающаяся волна из зеленоватой плоти и сотен щупалец, увенчаных когтями и голодно щелкающими пастями.

Битва между монстрами была лишена всякой тактики. Это был чистый, незамутненный инстинкт хищников, ненавидевших друг друга до потери рассудка.

Виверны пикировали с небес, складывая свои энергетические крылья. Они не пытались рвать когтями или кусать. Они просто врезались в живую массу внизу как метеориты. В момент столкновения их тела взрывались с оглушительным звоном, разлетаясь на тысячи кристаллических осколков, которые, словно шрапнель, прошивали плоть твари с щупальцами насквозь, оставляя в ней дымящиеся дыры.

Но бурлящая плоть отвечала. Десятки быстрых щупалец, увенчанных зазубренными костяными крюками, выстреливали вверх, пытаясь поймать пикирующих камикадзе и притянуть их к щупальцам с пастями. Одному из них это удалось. Щупальце обвило виверну и та отчаянно забилась, пробуя вырваться и почему-то не пытаясь взорваться на осколки. Но ей не дали даже шанса. Десятки пастей сразу же впились в её магические перепонки, разрывая их на куски, словно это была обычная кожа. Тварь внизу не интересовали призматические тела виверн. Она пожирала их энергию.

Мы летели над ними, наблюдая за этой бойней. В ней, казалось, не было ни победителей, ни проигравших. Лишь цикл бессмысленного, яростного уничтожения. Воздушные камикадзе жертвовали собой, чтобы нанести урон, а потом разлетевшиеся призмы вновь собирались в виверну, которая шла в новую атаку. А наземная тварь, пожирая энергию попавшихся виверн, сразу же регенерировала, восполняя полученный урон. Наверное, у твари с щупальцами таки есть преимущество, ведь она могла регенерировать, а виверны с пожранной энергией, кажется, уже не восстанавливались. Но складывалось ощущение, что биться они таким образом будут ещё очень долго…

Так! А полезные ведь в хозяйстве зверушки!

— Магистр Шарайнэ, подождите минутку! — крикнул я. — У меня появилось срочное дело!

Не дожидаясь ответа, я резко пошёл вниз, собираясь приземлиться на холмик неподалёку от этой битвы. Опустившись там, я мельком глянул справку от «Взора».

Кристальный терзатель

Сила: ★★★☆☆

Слабости: Центральное ядро, магическое истощение, дестабилизация магических связей.

Магическое стайное существо, имитирующее виверну. Реликт. Имеет зачатки примитивного интеллекта.

Ползучий падальный рой

Сила: ★★★★☆

Слабости: Огонь, холод, низкая маневренность, регенеративные узлы.

Коллективная форма жизни, представляющая собой аморфную биомассу. Крайне высокая степень регенерации, обеспечиваемая сердечными узлами. Неразумна, ведома лишь чувством голода. Питается высококонцентрированной маной.

Выглядело всё это весьма приятно, особенно регенерация за счёт поглощённой магической энергии. Я совершенно не ошибся в том, что из этих ребят выйдет неплохой апгрейд.

Открыв инвентарь, я взмахнул рукой и радостно крикнул:

— Явись, Флюгегехаймен! Время для прогулки, малыш!

Массивная туша некроголема опустилась на землю, сотрясая округу глухой вибрацией. По его телу прокатилась волна бугрящейся плоти и через пару секунд саллех встрепенулся, клацая расправляемыми пластинами костяной брони, полученными в Эльвикане. Флюг был парнем безмолвным, но я каким-то образом немного научился читать настроение монстра по движениям его плоти и костей, и сейчас он прямо-таки излучал злобно-хищную радость и предвкушение. Едва покинув инвентарь, он уже был готов атаковать в любую секунду.