Когда слова клятвы были произнесены, командир батальона и старейшина города одновременно положили руки на алтарь. Вспыхнул мягкий белый свет — знак того, что богиня приняла их клятву.

Дело было сделано. Я сменил гарнизон и интегрировал чужую армию в свою систему, связав их не только контрактом, но и священной клятвой. Это был прецедент, который должен был показать всем, как я веду дела. Кроме того, это было важно для местных гоблинов.

Разобравшись с гарнизоном, я наконец нашёл время навестить того, чья судьба беспокоила меня больше всего, Тайфуна.

Я нашёл его в лазарете, в отдельной палатке, которую поставили специально для него. Мой тролль-титан, мое живое стратегическое оружие, сидел на огромной койке, сбитой персонально для него, по размеру как нескольких обычных. Он был жив и, казалось, цел.

Это означает, что ритуал крови титанов, который был запущен во время сражения, как побочный эффект сверхмощного применения магии, сработал. Тайфун выжил.

И это хорошая новость.

Но это был уже не тот Тайфун, которого я знал. Он сильно исхудал, его могучие плечи осунулись. Каменно-серая кожа, раньше покрытая буграми мышц, стала гладкой и приобрела странный, почти металлический оттенок. Но главное, изменились его глаза. Раньше в них была мудрость древнего существа, спокойствие горы. Теперь же в них неумолимо плескалась буря.

И он молчал. Раньше он тоже был немногословен, но после инициации магом мы могли общаться телепатически. Теперь же на все мои ментальные запросы он отвечал глухой тишиной. Он просто сидел, глядя в стену палатки, и молчал.

— Что с ним? — спросил я у Бреггониды, которая хлопотала рядом, раскладывая какие-то травы.

Старая ведьма пожала плечами:

— Жив — и на том спасибо. Что-то в нём изменилось, генерал. Словно он взрослеет. Хотя, как, леший меня подери, он может взрослеть, если ему, почитай, сто сорок годков и он по меркам троллей взрослый, а то даже и старый. Не понимаю. Меняется его душа.

Я подошёл и положил руку ему на плечо. Он не отреагировал. Его кожа была как будто шёлковой на ощупь и холодной, как какой-то металлический сплав. Но под этой холодностью я почувствовал слабую, едва заметную вибрацию. Словно внутри него гудел мощный, низкочастотный двигатель.

— Тайфун, — позвал я. — Мы идём на войну. Ты нужен мне.

Он медленно повернул голову и посмотрел на меня. В его глазах на мгновение мелькнуло что-то осмысленное. Узнавание. А затем снова — буря. Он поднял свою огромную руку и коснулся земли. И в этот момент я почувствовал, как по земле пробежала лёгкая дрожь.

Он не мог говорить. Но он ответил. Он был со мной. И он был готов идти.

Хотя бы так, чёрт возьми, хотя бы так.

Убедившись, что все тыловые вопросы решены, я стал готовиться к дальнейшему переходу.

Коротко встретились с герцогом Феллатом Де Гриджио, пообщались.

Мы оба были взаимно рады, что выполняем договорённости и взаимно не рады видеть друг друга.

В какой-то момент моё настроение изменилось. Старый дядька вызывал во мне невольную симпатию, он не пытался казаться хорошим и выглядеть другом, не пытался делать вид, что ему омерзителен и я, и то, что Штатгаль вторгся в его земли.

Мне показалось это забавным и трогательно-искренним.

— В любом случае я рад, что Вы оставляете в качестве гарнизона умарцев. Они нейтральная сторона и не прирежут меня, если на то не будет воли падишаха, — резюмировал Феллат.

— По понятным причинам я не могу дать приказ отпустить Вас и Вам придётся побыть пленником собственного замка ещё какое-то время.

— Ничего, сэр Рос, мне не впервой, к тому же Ваш Четвёртый полк оборудовал мне приличное гнёздышко с книгами. Посижу, почитаю, подожду, чем закончится эта война. Врать не буду, в этой заварухе я не стану болеть за Вас, сэр Рос.

— Ничего, переживу. Я рад, что нам удаётся держать баланс… А можно один личный вопрос?

— Валяйте. Ответ не обещаю, но вопрос выслушаю, — неспешно ответил он.

— Если бы Вам довелось выбирать, править в провинции или переместиться в столицу. Скажем, в город Монт и стать там одним из первых лиц государства, быть может, даже и первым.

— Дурацкий вопрос, сэр Рос, — усмехнулся старик. — Посмотрите вокруг. Что там, за стенами? Столица или дыра? Но зато в этой дыре я первый, я отец этой пустыни, её маг и имею звание Кри Майлек или Последний Игрок Пустоши. Это звание осталось со времён после Эпохи магов. Этот статус даёт мне право быть душой пустыни, управлять ею.

— Лучше быть первым в деревне, чем вторым в… столице империи?

— Вроде того. Таков мой выбор. Ты же не думаешь, что я не мог провести свою судьбу в столицу хоть Бруосакса, хоть Маэна?

— Спасибо за ответ, герцог.

— Всегда пожалуйста, герцог, — буркнул он.

Утром две армии снова пришли в движение. Мы покинули Фелзень, перемещаясь к границам Бесплодных земель, который до последнего оставались недружелюбными и безлюдными. Во всяком случае, для нас.

Наш путь шёл на восток, в направлении Вальяда, крупного города, который должен был стать нашей следующей промежуточной целью. Где я должен был бы, исходя из ситуации в войне, определить дальнейшую стратегию.

И вот настал день, когда мы вступили на территорию провинции Фойхтмейна. Не было камня или таблички с указателем, мол, «Вы пересекли границы провинций».

Однако и без Яндекс.карты было всё понятно. Здешние пейзажи разительно отличались от выжженных пустошей. Здесь были густые леса, полные дичи, и широкие поля, засеянные рожью. Воздух был влажным и пах плодородной землёй.

Но эта идиллическая картина была обманчива. Провинция принадлежала павшему в бою герцогу Гуго Элорану, одному из самых ярых моих «фанатов».

И эту территорию мы, то есть Штатгаль, не контролировали. Не нужно считать, что если я удерживаю город Вальяд, то вся провинция у моих ног. Как бы не так!

Я понимал, что эти леса и поля могут в любой момент стать полем боя. Угроза появления врага висела в воздухе, и с каждым пройденным километром она становилась всё более реальной.

Разведчики Фаэна ушли далеко вперёд, прочёсывая местность. Птичий пастух давал мне обзор с высоты, но леса были густыми, и в них легко могла укрыться засада.

Я приказал усилить походное охранение и, скрепя сердце, перевёл Первый полк, который двигался в авангарде, в режим полной боевой готовности.

И эта самая «полная боевая готовность» не просто красивое выражение. Моё войско шло налегке возле телег, где лежал их доспех и оружие. Идти с оружием значило терять силы. Шагать в доспехе и с щитом означало уставать смертельно. Подразделение после полусуток такого марша было бессильно сражаться.

Первый полк не был «тяжёлой пехотой», не был и лёгкими, они скорее были средними, к тому же магам приходилось тратить силы на поддержание их выносливости, а я тратил свой навык «массовый буст» на них. В случае нападения врага им предстояло удерживать первые атаки, чтобы за их спинами остальной Штатгаль приготовился к бою.

То есть, той самой «широкой спиной» был Первый полк и эта роль давалась ему с трудом.

…

На стоянке к армии вышел очередной торговец.

Были и определённые позитивные последствия от нашей долгосрочной политики взаимодействия с крестьянами и торговцами. Этот притащил нам запасы жёлтой прогорклой соли. Соль как таковая меня не интересует.

Зато я смог поговорить с этим хитроватым мужичком, который сбывал нам лежалый товар.

— Братец, соль мы твою берём, — улыбнулся я во все тридцать два. — Однако ты мне расскажи про обстановку в регионе.

— Чего? — не понял он.

— Как чего? Герцог же Гуго того, умер. Знаешь?

— Как не знать, батюшка, Вы ж его, сказывают и убили в драке на стене. Был огонь, драконы и магия. Ну, такое сказывают. Вы обратились в великана и затоптали его как мышь.

— Кхе. Ну, кое в чём слегка привирают. Хорошо, что главное ты ухватил. А замену ему король прислал?