Мои бойцы и придворные герцога оказались снаружи. Мы с Ирзифом — внутри.

Купол был звуконепроницаемым, но я видел, как Хайцгруг ударил кулаком по магической стене, его лицо исказилось от ярости и беспокойства. Я поднял руку, давая ему знак, что все под контролем.

Герцог Ирзиф, оказавшись со мной один на один внутри магического барьера, заметно осмелел. Он сбросил свой халат, под которым оказалась дорогая фехтовальная куртка из стеганого шелка. Из ножен на поясе он извлек тонкую, изящную рапиру.

— Здесь, выскочка, твои головорезы тебе не помогут! — прошипел он, его глаза горели ненавистью. — Здесь решает только мастерство! Я — лучший фехтовальщик Газарии! Я учился у величайших мастеров! Я проткну тебя, как свинью, и твоя армия разбежится, как стадо овец!

Он был уверен в своей победе. Он видел во мне лишь дикаря, не знакомого с тонкостями аристократического искусства фехтования. Он думал, что это его шанс и спасение. Что он сейчас всё переиграет. Он хотел сохранить лицо, потянуть время, а может, и впрямь верил, что сможет меня убить.

Я неспешно поправил свой доспех, под которым у меня была ещё и бронерубашка от Анаи. Мой собственный меч, тяжёлый и функциональный, казался грубым и уродливым по сравнению с его изящной рапирой.

Я посмотрел ему в глаза. В них я видел тщеславие, страх и отчаяние. И я видел свой шанс.

Этот поединок был самым быстрым и бескровным способом легитимизировать свою власть. Победа в личном бою, скреплённом божественной магией, значила больше, чем любая военная победа. Я не просто захвачу город, а получу титул как трофей.

— Я принимаю твой вызов, герцог, — сказал я спокойно, делая шаг вперёд. — Давай посмотрим, чего стоит твоё хвалёное мастерство.

Купол отрезал нас от внешнего мира. Все звуки стихли, сменившись едва уловимым гулом магического поля.

Был тут магический парадокс, как юридический, только серьёзнее.

Магия Анаи защищала меня от прямых воздействий и была по природе божественной и довольно «крутой», потому как это была моя плата за целый божественный квест.

Однако право на поединок, на которое я налетаю уже второй раз, было освящено богом Полмосом, покровителей рыцарей. Кстати, распространялось оно только на рыцарей, а с того момента как я разжёг очаг в доме своего домена, бог Полмос признал меня таковым.

То есть одна божественная магия срабатывала против другое. Вернее не так. Магия находила способ их обойти. Магия Полмоса меня не выпускала, формально не вступая в конфликт с магией Анаи. Магия Анаи защищала меня, но не нарушала магию Полмоса, которая меня удерживала в пределах турнирного поля.

Магия нашла компромисс, теперь мне оставалось вывернуть ситуацию в свою пользу.

Я видел за полупрозрачной стеной искажённые лица своих воинов, видел панику и надежду на лицах придворных Ирзифа. Но здесь, внутри, были только мы вдвоём. Прошлое и будущее Газарии.

Герцог Ирзиф принял классическую фехтовальную стойку, выставив вперед левую руку для баланса и направив на меня остриё своей рапиры. Он двигался с неожиданной для его телосложения грацией. Было видно, что он не врал — он действительно потратил годы на обучение этому искусству. Его стойка была безупречна, движения выверены. Он был продуктом системы, где умение танцевать с мечом ценилось выше, чем умение вести за собой людей.

Я же просто стоял, держа свой тяжёлый полуторный меч в одной руке. Моя стойка была уродливой с точки зрения классического фехтования. Я не балансировал, не изгибался. Я стоял крепко, как стоят солдаты в строю, готовые принять удар и нанести свой. Для Ирзифа я, должно быть, выглядел как варвар, взявший в руки незнакомый инструмент.

— Ты даже не знаешь, как правильно держать меч, мужлан, — презрительно скривился он. — Этот поединок будет коротким.

Он не стал ждать. Резкий выпад, молниеносный, как укус змеи. Остриё его рапиры метнулось к моей груди. Движение было быстрым, отточенным тысячами повторений. Любой обычный солдат не успел бы даже среагировать.

Но я не был обычным солдатом.

Я не стал отбивать его удар. Я просто сделал короткий шаг в сторону, и его лезвие прошло в сантиметре от моего доспеха, вспоров воздух. Одновременно с этим я нанес свой удар — не острием, а плоскостью меча, снизу вверх, целясь ему в запястье или основание клинка.

Это как убить муху. Муха быстра, мухобойка тоже.

Лязг металла был оглушительным. Мой тяжёлый меч ударил по его тонкой рапире с силой кузнечного молота. Ирзиф взвизгнул от боли и неожиданности, его рука онемела от удара, а рапира едва не вылетела из пальцев. Он отскочил назад, с ужасом глядя на меня. В его глазах впервые появилось сомнение.

— Что… что это было⁈ — пролепетал он. — Это не фехтование! Это… это драка!

— Добро пожаловать в реальный мир, герцог, — усмехнулся я. — Здесь не танцуют. Здесь убивают.

Я не лгал ему. Я действительно не был фехтовальщиком и не рождался с серебряной ложкой во рту.

Я был геймером. Я провел тысячи часов в виртуальных мирах, сражаясь с монстрами и другими игроками. Мое тело, попав в этот мир, наработало рефлексы и движения, отточенные не в дуэльных залах, а в жестоких, кровавых PvP-сражениях. Мой стиль был некрасивым, неправильным, но он был эффективным. Он был рассчитан на то, чтобы использовать любую ошибку противника, любую уязвимость. Я не фехтовал. Я анализировал паттерны атак, тайминги и хитбоксы.

Ирзиф снова ринулся в атаку, на этот раз нанося серию быстрых, колющих ударов, целясь мне в лицо, плечи, ноги. Он пытался задавить меня скоростью, не давая времени на ответный удар. Его рапира мелькала, как серебряная молния.

Но я видел каждый его выпад. Для меня это была последовательность атак с определённым ритмом. Я не отступал. Я двигался вместе с ним, отбивая его удары не изящными парированиями, а короткими, жёсткими блоками. Я встречал его тонкий клинок всей массой своего меча, гася инерцию его атак и заставляя его мышцы кричать от напряжения.

Пару раз его клинок даже касался меня, но не смог преодолеть прочности брони.

Лязг, лязг, лязг. Звук стали о сталь эхом отдавался от стен купола. И с каждым ударом уверенность на лице герцога таяла, сменяясь сначала растерянностью, а затем — откровенным страхом. Он был быстрее, его техника была совершеннее. Но я был сильнее, выносливее, и я читал его, как открытую книгу. Он был предсказуем.

Я поддерживал крайне быстрый темп и позволил ему выдохнуться. Когда его атаки стали медленнее, а на лбу выступил пот, я перешёл в контрнаступление.

Мой удар был простым и грубым. Мощный замах, рассчитанный на то, чтобы пробить любую защиту. Ирзиф попытался парировать его, выставив свою рапиру, как он делал сотни раз на тренировках.

Но он не учёл разницу в весе и силе.

Мой меч врезался в его клинок, и тонкая, изящная рапира, гордость аристократа, не выдержала.

Ну, куда этому пёрышку против моего «зубила»? С оглушительным звоном она разлетелась на куски.

Герцог Ирзиф застыл на месте, сжимая в руке бесполезную рукоятку. Его глаза были полны ужаса. Он смотрел на обломок своего клинка, потом на меня. Он проиграл. В честном поединке, по своим собственным правилам. Его мир рухнул окончательно.

Я медленно поднял свой меч, направляя острие ему в горло.

— Сдавайся, герцог. Всё кончено.

Но в его глазах вместо покорности вспыхнула последняя, безумная искра ярости. Он был загнан в угол, унижен, раздавлен. И он сделал то, что делают все трусы и слабаки в такой ситуации.

— НЕ-Е-ЕТ!!! — взревел он, и его крик был полон животного ужаса и ненависти.

Он отбросил рукоятку и ударил ладонью по большому камню в своем втором перстне, на другой руке.

В тот же миг его тело окутало слепящее золотое сияние. Древний фамильный артефакт, последнее средство защиты его рода, был активирован. От его тела во все стороны хлынули волны чистой, разрушительной энергии, превращая наш дуэльный купол в смертельную ловушку.